Школьный бунтарь
Шрифт:
Высокий парень с рыжими усами кричит на мальчишку по другую сторону газона, заглядывая ему в лицо, когда ребенок смотрит вниз на футбольный шлем в его руках. Он должно быть первокурсник. Наверное. Он худой. Маленький, даже для четырнадцатилетки. Его незрелому телосложению ничуть не помогает тот факт, что он выглядит так, будто вот-вот заплачет.
— Как ты связан со своим братом, я ни хрена не знаю. Твоя мама всегда была немного свободна в своих привязанностях. Она раздвигала ноги для разных парней каждую неделю, когда посещала Роли. Может быть, она трахнула почтальона, а ты, Оливер, несчастный побочный продукт. Я не хочу видеть тебя снова на этом поле, пока ты не отрастишь несколько гребаных яиц.
Еще в юном возрасте я очень быстро научился оценивать мужчин; когда тебя часто переводят с места на место, как меня, точность оценки угрозы со стороны парня, который должен был присматривать за тобой, становится жизненно важным навыком. Этот человек — один из самых худших типов. Я многое понял о нем в первые три секунды, когда он выпрямляется и смотрит на меня: жаждущий власти, потому что внутри он чувствует себя недооцененным и никчемным; бывший военный, вероятно, был дислоцирован, но отправлен домой по состоянию здоровья. Психического здоровья, я полагаю. Такие парни как он, никогда не соглашаются сидеть сложа руки. Наверное, он боролся с этим. Яростно протестовал против решения о том, что он непригоден для службы, а затем озлобился и возмутился против всего мира, когда его насильно выгнали со службы.
Он рос без отца, и именно поэтому случайно оказался здесь, притворяясь им для всех нас, бедных, заблудших негодяев-подростков. Утром, когда этот измученный, изношенный, отвергнутый человек встает с постели и смотрит на себя в зеркало... он так недоволен тем, что смотрит на него в ответ, вымещая это на окружающем мире.
Я встречал таких людей и раньше, и давайте просто скажем так: это никогда не кончалось хорошо.
— Алессандро Моретти. По-моему, ты не похож на итальянца, — говорит он. На левом нагрудном кармане его ультра-белой рубашки поло есть большая вышитая буква «К». По-видимому, это означает Квентин — я уже знаю, что это его фамилия. Доска объявлений в раздевалке вся облеплена вырезками из местных газет.
Уверена, что он меня не видит, но все равно чувствую необходимость спрятаться за трибуны. Звучит жалко, я знаю. Технически, тот факт, что я здесь, наблюдаю, как Алекс пробует себя в футбольной команде, это не моя вина. Ничего не могу поделать, если так уж случилось, что я решила пообедать здесь сегодня…
Это должно быть последнее место, куда я хотела бы прийти, потому что это территория Джейкоба, но команда редко выходит сюда во время обеда. В тех редких случаях, когда тренер посылает их сюда на тренировку, я стараюсь быть как можно дальше, обычно в библиотеке или прячусь в своей машине. Сегодня решила, что рискну столкнуться с нежелательной компанией, потому что смогу посмотреть, что происходит с новым парнем.
Я продолжаю называть его так в своей голове, надеясь, что эта тактика создаст некоторое ментальное пространство между мной и Алексом, но до сих пор это не помогало.
Даже не знаю, почему он мне небезразличен. Да, он привлекателен, но раньше, когда я тусовалась с Кейси и девочками, то сморщила бы нос, считая его слишком низко стоящим в социальной лестнице, чтобы заслужить мое внимание. Одни только татуировки заставляли бы меня прижиматься к противоположным стенам коридоров всякий раз, когда он был бы рядом, исключительно для того, чтобы другие девушки не подумали, что мне это интересно. До этого было много подобных вещей — я действовала
Но теперь... это в каком-то смысле почти освобождает меня – изгнание из славного окружения Кейси Уинтерс. Я обнаруживаю, что с каждым днем узнаю все больше и больше о себе, теперь, когда я больше не пытаюсь быть ею. И тут выясняется, к лучшему это или нет, что меня неохотно тянет к враждебному ублюдку, который сейчас бегает взад-вперед по всему футбольному полю.
Я разворачиваю сэндвич, который приготовила себе сегодня утром, и откусываю кусочек. Наслаждаюсь ожогом от острого соуса, которым намазала весь бутерброд, когда тренер останавливает Алекса и отправляет его тренироваться у боковой линии, заставляя чередовать удары и блокировку на мягких блокирующих санях, которые он установил на поле. Алекс даже не вспотел. Поправка: Алекс действительно вспотел. Большое темное пятно проступает на красном материале его футболки, прямо между лопатками, и я ловлю себя на мысли, что он тоже является жертвой такой регулярной, нормальной физической реакции. Такое ощущение, что он должен быть освобожден от всех обыденных, повседневных функций организма.
Я имею в виду, он с легкостью справляется с каждым вызовом тренера Квентина. Слишком легко. Он собирается пройти этот отбор, и тогда будет в гребаной футбольной команде. Алекс, может быть, и сделал вид, что недоволен Джейкобом этим утром, но он никак не может присоединиться к футбольной команде и не быть в заднем кармане Джейка. Буквально, никак. Отец Джейка заплатил за чертово поле уровня колледжа, на котором сейчас стоит Алекс. Мистер Уивинг также оплачивает услуги диетолога команды, спортивного физиотерапевта и массажиста для игроков перед особенно большими, важными играми. Дархауэр никогда и ничему не позволит поставить это под угрозу. Алекс мог бы стать лучшим футболистом в мире, и его все равно вышвырнули бы из команды, если бы Джейк так распорядился.
Я смотрю вниз и с удивлением обнаруживаю, что мой сэндвич исчез. Съела все до последнего кусочка, не заметив этого, пока следила Алексом, шныряющим туда-сюда по полю. Мой холодный кофе тоже исчез. Надо было уделить этому больше внимания. Холодный напиток обычно моя любимая часть обеда, и теперь просто сижу здесь с кислым, металлическим привкусом беспокойства во рту. Я вижу, как тренер Квентин протягивает Алексу руку для рукопожатия. Если мне нужен был знак, что дело сделано, то это был он.
Тренер Квентин дает Алексу несколько бумаг — вероятно, расписание тренировок команды и их календарь предварительных игр — затем он уходит с поля, оставляя Алекса стоять там, уставившись на бумаги с растерянным, несчастным выражением лица, которое я сразу же нахожу сбивающим с толку. Он был полон решимости получить дополнительные баллы. Решительно настроен. Алекс получил последнее предупреждение перед тюрьмой? Есть причина, по которой ему нужен этот дополнительный балл, и это очень важно. Я думала, что попадание в команду сделает его счастливым, но выражение его лица далеко не такое, когда он сжимает в руке бумаги и медленно идет обратно в раздевалку.
Мне повезло, что я заставила его вписать свой номер телефона в мой в туалете. Мне придется сообщить ему плохие новости. Не имеет значения, нравится он мне или нет: если он станет еще одной марионеткой Джейкоба, то я не буду учить его играть на гитаре. Я сомневаюсь, что он хоть на минуту потеряет покой из-за этого, но я не буду общаться с ним снова. Какое бы недолгое знакомство ни установилось между нами во время наших двух столь же непродолжительных встреч, оно просто угасло и умерло непоправимой смертью. Я, Сильвер Париси, никогда больше не буду разговаривать с Алессандро Моретти.