Шквальный ветер

Черных Иван Васильевич

– Знаешь самое больное место у человека?
– спросил Андрей Федорович и, не дожидаясь ответа, пояснил: - То, которое доставляет самое приятное наслаждение...

– Не надо, - залепетал Поль, покрываясь потом.
– Я все скажу. Все, что знаю. Но я ни в чем не виноват. Устьянец заставлял меня передавать ему все ваши разговоры, рассказывать, с кем встречались. Сам подслушивал по радио...

– Как это?
– удивился Фонарин-старший.

– Он часы с микрофоном подсунул вам.

– И чего он хотел?

–

Не знаю. Наверное, занять ваше место. Он не раз высказывал недовольство, что сами вы гребете баксы лопатой, а кто служит вам верой-правдой, крохи даете.

– И тебе я мало платил?
– взъярился Андрей Федорович.

– Пощадите, я и впредь буду служить...

– Почему же ты раньше молчал?
– прервал его Хозяин.

– Боялся. Он пригрозил: в случае чего, ни меня, ни семью не пощадит.

– Вызывай Устьянца, - кивнул Гавриилу Андрей Федорович.

– Что ему сказать?

– То и скажи: что убит Виталий. Пусть немедленно приезжает сюда.

– Наверняка он заявится не один, - предостерег Гавриил.

– Ничего, и дружков его встретим.

Пока Гавриил звонил, Андрей Федорович приказал телохранителям установить мины в местах, где Устьянец обычно ставил машину, и к тому самому дереву, где погиб Виталий и его телохранитель. Провода к ним тщательно замаскировали.

– Устьянца пропустишь, - обратился он к Семену Семеновичу. И пояснил: - Если он из машины выйдет один. Если с дружками - нажмешь кнопку. Но скорее всего он выйдет один. Потом, когда долго его не будет или произойдет что-то иное, кто-то ещё выйдет из машины, проверить. Поравняется с деревом, нажмешь обе кнопки...

Ждали долго, более часа, хотя езды из Приморска к даче было около получаса. Значит, Устьянец созывал надежных дружков, тщательно готовился к встрече и предусмотрел многие варианты. Догадаться, что Хозяин заподозрил его, было немудрено: у председателя объединения, как и у начальника службы безопасности, были свои осведомители и шпионы.

Тщательно готовились и братья Фонарины. Двоих телохранителей, что прибыли с Андреем Федоровичем, спрятали на мансарде и в сарае, откуда был отличный обзор и можно было стрелять и по машине и по дорожке, если кому-то удастся выскочить и броситься к дому. Семен Семенович и Анвар остались рядом с братьями и должны были прийти на помощь, если выйдет затруднение с обезоруживанием Устьянца.

Не зря Андрей Федорович возглавлял фирму и во многих стычках с конкурентами выходил победителем, многое сумел он предусмотреть и на этот раз: машина Устьянца, несмотря на тонированные стекла, сквозь которые нельзя было рассмотреть, сколько человек внутри, по низкой осадке выдавала, что салон её загружен под завязку. И остановилась она почти на том самом месте, где предполагал Андрей Федорович. Правда, развернулась к городу. И вылез из неё Устьянец один. А шофер опустил стекло дверцы, чтобы в случае чего можно сразу открыть огонь.

Встречать

начальника службы безопасности никто не вышел, и он не торопился в дом. Остановился у сломленного взрывом дерева, пристальным взглядом опытного сыщика осмотрел дорожку, где ещё виднелись следы несмытой дождем крови. Повертел вокруг головой и, наконец, направился к двери. Когда он вошел в комнату и увидел братьев Фонариных, сидящих с непокрытыми головами у трупа брата, на лице его отобразилось сочувствие. Он чуть заметным кивком поприветствовал их и остановился невдалеке, молча осматривая убитых, потом комнату. Остановил взгляд на лице Фонарина-старшего, выражавшего скорбь и отчаяние. И облегченно вздохнул он в не подозрений.

– Кто, думаешь?
– спустя некоторое время спросил печально Андрей Федорович.

– Будем искать, - горячо заверил Устьянец.
– Все вверх дном перевернем, но найдем.

– Садись, - кивнул Хозяин на стоявший рядом стул.

Не успел начальник службы безопасности коснуться задом сиденья, как мощным ударом в переносицу был опрокинут на пол. Когда он пришел в себя, почувствовал крепкие путы на руках и на ногах. Он понял все и попытался крикнуть. Но тут же рот его был закрыт тряпкой.

– Не ори, никто тебе не поможет, - предупредил Фонарин-старший.
– Мы кое-что знаем. Лучше назови заказчика и исполнителя.

Устьянец замычал, и Андрей Федорович убрал с его рта тряпку.

– Клянусь, не знаю. Но я найду их, - проговорил Устьянец со злостью. Развяжи меня.

– Врешь. Если ты к этому делу не причастен, зачем привез с собой дружков?

– Мы... мы просто решили поехать поразвлечься.

– В тот момент, когда совершено убийство одного из руководителей объединения, за жизнь которых ты отвечаешь лично?

– Я не знал...

– И снова врешь. Гавриил сообщил тебе о случившемся...

Допрос прервали прозвучавшие один за другим взрывы. Братья метнулись к окнам. А с мансарды уже гремели выстрелы.

Из-за дыма, окутавшего машину, Андрей Федорович плохо видел. Но, видимо, кто-то в ней остался жив - с улицы по окнам полоснула автоматная очередь. Гавриил ойкнул и грохнулся на пол.

– Что с тобой?
– бросился к нему Андрей Федорович.

– Плечо... В плечо, гад, попал... Из-за машины.

– Потерпи, я сейчас.

Андрей Федорович ползком добрался до наружной двери. Там уже находился Семен Семенович и вел огонь из карабина.

– В лесу, падла, скрылся. С автоматом.

С мансарды спустились телохранители и, крикнув: "Там один остался", выбежали на улицу и устремились в лес.

– Не дайте уйти, - крикнул Семену Семеновичу Фонарин-старший и вернулся к брату. Тот постанывал, зажав плечо рукой, сквозь пальцы которой текла кровь. Андрей Федорович подошел к аптечке, висевшей на стене, и, взяв бинт, стал перевязывать рану.