Шквальный ветер
Шрифт:
Теперь и он узнал.
– Анатолий?!
– воскликнул радостно.
– Ты откуда взялся... звонишь?
– Я только что прибыл в Приморск. Надо обязательно встретиться. Немедленно.
– Хорошо, приезжай ко мне домой...
Если бы он встретил его на улице, не узнал бы - с бородой и усами, исхудавший, постаревший лет на десять. В какой-то моряцкой штормовке, в японских брюках из водонепроницаемой ткани. На голове шапка из соболиного меха. А когда Анатолий снял шапку, Валунский не поверил своим глазам волосы его серебрились сединой.
– Раздевайся.
–
– Не считайте меня таким беспомощным. Теперь я почти в прежней силе. Ноги, правда, ещё ноют, но уже носят меня, бегают.
Он разделся и разулся, прошел за губернатором в его кабинет. Валунский достал из шкафа бутылку коньяка, рюмки. Налил, негромко поздравил:
– С прибытием.
Выпили. На закуску губернатор достал из стола плитку шоколада.
– Ты, наверное, сильно проголодался?
– Нет, я ужинал. И есть дела более срочные, чем еда.
– Анатолий достал из кармана своей кожанки портативный магнитофон.
– Здесь записаны разговоры преступников, захвативших ваш катер. Я случайно был разоблачен мэром города Гусаровым и вынужден был в момент нападения на катер выпрыгнуть в море. Дальнейшую судьбу катера и экипажа не знаю.
– Навроцкого работа?
– Его. Под руководством мэра.
– Мы догадывались, но прямых улик пока не было.
– Теперь есть. Надо арестовать их, пока они не узнали, что я жив и не сбежали.
– Теперь не сбегут.
– Валунский снял трубку телефона и набрал номер начальника управления внутренних дел. Тюренков, как и он, вначале выругался за ночной звонок, потом внимательно выслушал и поблагодарил губернатора за важное сообщение.
– Спасибо. Подбросил ты мне работенки. Арестовать Навроцкого не проблема, а вот как быть с мэром? Иммунитет неприкосновенности - серьезная, брат, штука. Надо в Москву докладывать... Но ничего, что-нибудь придумаем, - пообещал генерал.
Досматривать тревожные сны Валунский оставил Анатолия в своем кабинете, постелив ему на диване рядом с собой.
30
Расследование убийства Рыбочкина и Галины Бирюковой подходило к концу. Три дня назад наконец-то удалось разыскать бывшего лейтенанта милиции Александрова и сержанта Симоняна. Оба преспокойно отдыхали на Черноморском побережье, в Алуште. Служба безопасности нашла их и доставила к месту жительства и преступления. Как Севостьян и предполагал, убийство Рыбочкина и Бирюковой было делом их рук. После долгих запирательств под неопровержимыми уликами они вынуждены были сознаться в содеянном, хотя причастность к нападению на катер категорично отрицали. Они ещё не знали, что объявился свидетель, советник губернатора Русанов.
Убийство Рыбочкина произошло при следующих обстоятельствах. Когда Бирюкова вернулась из Японии, решила сообщить о вербовщике в милицию, так отомстить отставному полковнику. Обратилась к знакомому лейтенанту милиции Александрову. Тот, выслушав её, посоветовал содрать с вербовщика миллион рублей, так сказать за моральный и материальный урон. Пообещал помочь ей за небольшую плату -
Рыбочкин пообещал выплатить требуемую сумму, даже предложил Галине жить у него.
– Если желаешь, могу и прописать в моей квартире как дальнюю родственницу. Но денег у меня сейчас нет, подожди недели две.
Бирюкова согласилась. И все осталось бы шыто-крыто, если бы после этого Рыбочкин не отказался от поставки "живого товара" в Японию. А среди студентов уже поползли слухи о "бизнесе" мэра. Надо было пока не поздно убрать свидетелей. Это было поручено Александрову и Симоняну.
Милиционеры решили убрать отставного полковника руками Бирюковой, тем более, что она грозилась отомстить ему. А потом её - запутать следы преступления.
Пока Бабинская услаждала в гостинице очередного клиента - Александров и Симонов договорились отвезти её домой в два ночи, - патрульные забрали Бирюкову и доставили на квартиру Рыбочкина за причитаемой суммой. Попросили двери на замок на всякий случай не закрывать. Подождали с час и поднялись на третий этаж к квартире Рыбочкина. Открыли бесшумно дверь и увидели изумившую их картину: на столе стояла опустошенная бутылка шампанского, шоколад, фрукты, а в другой комнате в постели занимались любовью Рыбочкин с Бирюковой.
Деньги Рыбочкин отдал без лишних слов. А пока Александров спускался по лестнице с Бирюковой, Симонян перехватил ножом горло отставному полковнику.
Бирюкову задушили в машине и, прихватив на свалке кусок железа, привязали к ногам путаны и выбросили её в море...
Итак, все нити преступлений тянулись в мэрию Гусарова. Наблюдение за ним скрытой камерой с подслушивающим устройством позволило выявить многие его связи, в том числе с братьями Фонариными, создавшими свою агентурную и контрразведывательную сеть. Но одну нить, пожалуй самую важную и запутанную, тянущуюся в столицу, распутать пока не удалось - не хватало и сил, и полномочий местных органов правопорядка...
Показания Русанова, записанная им магнитофонная пленка во многом облегчала задачу ареста преступного экипажа. Но надо было сделать так, чтобы не спугнуть всю мафию, дождаться снятия иммунитета неприкосновенности с мэра. Это должны были сделать генералы Тюренков и Пшонкин по своим каналам. А Севостьян, побывав в штабе морских пограничников, договорился с ними произвести арест Навроцкого и его команды в море. В отряде же его отсутствие объяснить срочной командировкой в Петропавсовск-Камчатский.
Из штаба пограничников Севостьян поехал в следственный изолятор, где находились Александров и Симонян. Других участников пиратского нападения на катер из муницмпалов пока найти не удалось, разъехались кто куда.
Первым на допрос вызвал Александрова. На курортных харчах он разъелся так, что лицо лоснилось от жира, второй подбородок стал расти, а ему не было ещё и тридцати. Серые, водянистые глаза смотрят зло, затравленно - что ещё удалось выяснить этому менту, какие обвинения он может предъявить?