Шла бы ты… Заметки о национальной идее
Шрифт:
То есть географические названия от них всех остались. Но жили их потомки в рамках опять-таки феодального мира. И идентифицировали себя по королевствам, графствам, герцогствам и княжествам. А также вольным городам. Но не по племенам, отжившим своё на веки вечные.
Последнее было характерно не только для Европы. Племена составляли немалую долю населения Персии и Порты, Китая и империи Моголов, Халифата и всего того мира, который европейцы именуют Востоком. Но далеко не только они. Большой город, а эти древние и средневековые государства были государствами городскими, перемалывал племена и превращал их в сословия, касты или жителей
Что до Африки, фактор племенной принадлежности на континенте до сего дня является не единственным, но, пожалуй, главным маркером. Если только демонстративно не принимать трайбализм во внимание. Что по сей день является главной ошибкой и главной глупостью западных консультантов, чьи проекты благополучно умирают на континенте год за годом и десятилетие за десятилетием. А без этого с африканскими государствами работать просто невозможно.
И дело тут даже не в том, что воровать будут все, а варварство местных обычаев, включая работорговлю, похищения женщин и детей, эксплуатацию их как двуногого скота и прочие столь же милые традиции, искореняются только вместе с местным населением. Поголовно.
Проект может быть замечательным. Теоретически. Но без благословения «сильных людей» всех без исключения племён и родов, к территории которых имеет хоть какое-то отношение, он обречён на неудачу. К примеру, нефтепроводы будут дырявить до состояния решета. Чтобы получить свою долю сырья и продать его по дешёвке. И чёрт с ней, с экологией и окружающей средой.
Сотрудников зарубежных компаний возьмут в заложники, требуя выкупа. Не обращать внимания на это могут разве что китайцы. У которых в Африке на тяжёлых работах трудятся китайские заключённые, которых им не жалко. А охраняют их китайские военные, которые, как-никак, давали родине присягу. И так далее и тому подобное.
А не ходи ты в наш садик, крошечка-Хаврошечка. Не рви наш аленький цветочек. Геть с ридной афрыканщины, злочинная капиталистична влада! И соцыалистична тоже геть! Не сори нам своими заводами. Не гадь электростанциями. И лекций своих занудных не читай.
Автору в своё время в связи с проблемами Ближнего и Среднего Востока приходилось много обсуждать вопросы соотношения племенного с государственным. И это насмерть вбило ему в голову представление о том, что игнорировать этот фактор нельзя. С большой буквы «Нэ». Если, конечно, хотеть сделать дело. А не похоронить его.
Как это, впрочем, и произошло в Афганистане и Ираке, Йемене и Ливии, не говоря уже о Сирии и тем более Палестине. В 2000-е и 2010-е годы. Под аккомпанемент бессмысленных заклинаний о демократии и независимости. И за большие, а также очень большие деньги.
Отметим справедливости ради, что советская политологическая школа, не говоря уже об идеологии, грешила тем же глубочайшим маразмом, что и политология западная. Основой была та же самая политкорректность, только рассматриваемая под другим углом. То есть племена в марксистско-ленинском понимании исторического процесса соответствовали конкретной фазе развития человечества.
В последующих фазах этого развития существовать они не должны были. И не существовали. Поскольку, как хорошо известно, если практика не соответствует теории, тем хуже для практики. Поэтому все страны Африки, Азии и Ближнего Востока, которые в погоне за дармовым оружием и советскими кредитами объявляли себя странами социалистической ориентации,
В крайнем случае они могли иметь народы. И вопрос о том, в какой форме эти самые народы — то ли триста, то ли пятьсот — в Африке существуют, а существовали они там именно в виде родов и племён, был идеологически невыдержан. Диссертацию по этой теме защитить было невозможно. В отличие от кандидатских и докторских баллад об их, народов, соцориентации и пламенной борьбе с капитализмом.
Впрочем, были и совсем запретные, исходя из приоритетов внешней политики, темы. К примеру, арабизм в Северной Африке означал угнетение и притеснение берберов. Но Алжир, в пределах которого берберов, в частности туарегов, давили самым жестоким образом, был военно-политическим союзником и крупным экономическим партнёром СССР. Притом что берберы пользовались поддержкой Франции. То есть автоматически для советской науки не существовали.
Это же касалось племён Судана, Сомали, Ливии, Анголы, Мозамбика, Эфиопии, Конго и всех прочих стран, которые в какой-то период их истории брали курс на сотрудничество с СССР. Поскольку племенная мешанина настолько не соответствовала марксистской теории, что проще было игнорировать её. Чем пытаться ответить на вопрос, какой социализм, да если хорошо подумать, то и какой капитализм может возникнуть в этом скопище людей. Назвать которых дикарями, исходя из политеса и потребности в военных базах, было никак нельзя. А не назвать язык не поворачивался.
Благо далеко не все из них представали перед объективами в первозданном виде, часто нагишом, с татуировками, раскраской, копьями и неизменным автоматом Калашникова. Руководители носили яркие национальные одежды или хорошо сшитые костюмы с галстуками. Смотрелись презентабельно и колоритно.
Они символизировали собой, своими резиденциями, личными самолётами и лимузинами свободу, демократию, прогресс и вообще всё то, что им было положено символизировать для закрепления их стран в ООН. Где, освоившись, они или их представители и представители их наследников или сменивших их «сильных парней» сидят и поныне.
Причём их можно называть премьер-министрами и президентами, министрами финансов или обороны сто тысяч раз. Но в правительствах стран, где они занимают те или иные посты, они их занимают только потому, что представляют то или иное племя. Этническую группу. Род. И на худой конец того или иного феодала, контролирующего большую или меньшую часть страны. Хотя и здесь есть исключения из правил.
Люди, о которых идёт речь, могут представлять собой попросту типичных «правящих бандитов», не претендуя на роль вождей народа. То есть иметь за спиной достаточно штыков. Или стволов. Что, впрочем, в Африке в конечном счёте всё равно означает, что их поддерживает то или иное племя. Или часть какого-то племени, именующая себя «армией», «фронтом» или «движением».
Сомневающиеся могут попробовать найти кого-нибудь более соответствующего западным представлениям о демократии в Заире, Сомали или Судане. Мир их заблудшим душам. Шансы на благополучное возвращение из путешествия такого рода минимальны.
Поскольку мир племён живёт по принципам, которые исчерпывающе изложены в старинной сомалийской поговорке: «Я и моя страна против всего мира. Я и моё племя против моей страны. Я и мой клан против моего племени. Я и моя семья против моего клана. Я и мой брат против моей семьи. Я против моего брата».