Шофер. Назад в СССР. Том 3
Шрифт:
— Ну ты же можешь лучше! — Наконец, заговорила она, — Ты умнее других, профессиональнее! Я же вижу! Ты можешь такие бабки зарабатывать! Ну согласись ты на это дело! Согласись! Как же ты не поймешь, что с волками жить — по-волчьи выть?!
— Это ты не поймешь, Галя, — устало глянул я на нее, — потому я и лучше, что они — волки, а я — человек.
— Да чего это я, — вздрогнул я после внезапного воспоминания, — чего это я несу? Чего это я думаю?
Устало пошатнувшись,
— От зараза, — выдохнул я, утирая пот со лба, — чуть грех на душу не взял.
На мгновение у меня даже голова закружилась. Я машинально отступил на шаг и наткнувшись на все ту же корягу, упал на задницу. С трудом выпрямился, сел, положив предплечья на колени и опустил голову.
— Нет, — прошептал я, — не по-человечески это… Не по-человечески.
С усилием я поднялся, щелкнул барабан нагана на пустую камору, опустил курок и спрятал оружие в карман, сам опустился к ноге Матвея.
Сухая листва вокруг нее намокла. Грязновато-серая в полутьме, она почернела от крови. Я взял палку и стал молча накручивать шину. Думать, как закрепить ее, чтоб не протекало.
— Вот зараза, — прошипел я, наматывая спираль шины на палку.
Когда закончил, принялся рукоятью нагана вбивать палку острым концом в землю. Получилось не бог весть что, но как-то держалось.
Хотя Матвей и потерял много крови, я все же надеялся довести его до больницы.
Потом пошел к Белке, чтобы развернуть ее на дороге и поставить с этой стороны, ближе к посадке.
Трасса была пустой. Только изредка промчится какая-никакая машина по дороге, мигнет фарами, да снова асфальт захлестнет вечерняя темнота.
Мотор Белки так и остался заведенным. Устало забравшись в кабину, я согнал машину с обочины, развернул и постановил ее задом к Армавиру, на той стороне дороги. Сам пошел к Матвею.
Когда нашел его в посадке, Серый уже пришел в себя. Слабо шевелясь, он бормотал что-то невнятное. Шину мою, конечно, завалил, и она снова ослабла. Сам же держать ее он и не пытался.
— Вставай, — опустился я к нему, — пойдем. Надо тебе в больницу, пока не помер.
— Чего ты… не застрелил меня?.. Почему?..
— Молчи. И так ослаб.
С трудом я взвалил на себя Матвея. Он при этом тихо застонал, захрипел, стал причитать о своей ноге. Внимательно обходя корневища и сучки, притаившиеся в подстилке, я пошел из посадки.
Забравшись на насыпь дороги, увидел я, как едет с того конца трассы милицейская машина. Как блестит вдали ее проблесковый маячок.
Уазик срулил на обочину, осветив нас с Серым фарами, прислонился к Белкиному носу. Из него тут же повыпрыгивали милиционеры.
— Игорь! Ты, что ли?! Мы слышали стрельбу!
—
Трое милиционеров кинулись ко мне, стали принимать раненого.
— Ничего себе тут крови! — Удивился Женя, — он че, подстреленный?!
— Угу, — ответил я, погружая Матвея в салон, — бедренная артерия.
— Да как ты его? Как его нашел-то? Как поймал?!
— Потом расскажу, — я отмахнулся, — быстрее его в больницу. Ни то помрет.
Мы погрузили Матвея в машину. В себя он так и не пришел. Потерял сознание еще когда я нес его к дороге.
Женя доложил Квадратько ситуацию и тот сказал, что сейчас прибудет на место. После мы отправили уазик в больницу. Минаев остался со мной. Стал расспрашивать о случившемся.
— Да ты что, с ума сошел?! — Закричал на меня Минаев, когда я в общих чертах описал ситуацию, — ты вот так, с Серым мимо нас проехал?! Ты знаешь, как это можно по закону расценит!
— Знаю, — глянул я на него хмуро, — еще как знаю.
— Ну и что теперь делать?! — Развел он руками, — почему ты не подал нам какой-никакой сигнал! Мы б его прям там и взяли!
— Так, просто не взяли бы, — Пожал я плечами, — я поступил правильно, Женя. Серый был вооружен, — я показал ему наган, — в тот раз я был у него под прицелом. Если б я попытался подать вам сигнал, если б вы дернулись, Серый застрелил бы сначала меня, а потом и еще кого-нибудь из ваших. Вот тебе и вся недолга. Никому этих лишних жертв было не надо.
— А как так вышло то, что вы с ним тут оказались? — Сказал он, принимая пистолет аккуратно, за мушку.
Ну я и рассказал Жене как все было.
— Подстрелил он себя случайно, — сказал я, — пока мы боролись. Ну я его и обезоружил.
— Вот черт психованный, — сплюнул Женя, — это ж выходит, он тебя на расстрел вел? Во зараза… Ты ж прошелся, считай, по кромке!
Квдартатько приехал где-то через полчаса. Вышел в сопровождении троих милиционеров.
— Как ты тут, Игорь? — Подошел ко мне майор, — не раненый? Целый?
— Целый, — сказал я понуро, — немного побитый, но не раненый.
Квадратько ничего не ответил. Остальные милиционеры стояли вокруг с каменными лицами, смотрели напряженно. Кажется, думали, что со мной делать. Может, сомневались.
— Я только с больницы, — наконец сказал Квадратько, — Серый в себя не пришел. Ему оказали первую помощь и теперь готовють в район, в реанимацию. Уж не знаю, доедет ли. Тяжелый он. Много крови потерял. Да и рана, вроде как, плохая. Очень плохая.
— Знаю, — я покивал, — артерия. Крови было много.
Я указал на свою майку, низ которой был вымазан большими пятнами, на брюки, на которых запеклась кровь.