Шофер. Назад в СССР. Том 3
Шрифт:
Квдаратько вздохнул, приблизился ко мне и начал шепотом:
— Сможешь показать место, где все было? — Сказал Квадратько, — с района едут следователи.
— Смогу. Там это произошло, в посадке.
Он замолчал. Опустил глаза. Видать, стал размышлять.
— Знаю я, что ты думаешь, дядь Вань, — поднял я глаза на Квадратько, — что меня к тяжким телесным привлечь могут. А ежели он умрет, то к тяжким, повлекшим смерть. Следователи будут крутить как могут. Но ты не переживай. Я смогу себя защитить, ежели придется.
Квдаратько глядел на меня долго. Молчал. Наконец, он с досадою покачал головой, заговорил:
— Не надо никакого места показывать, Игорь. Покамест не надо. Отойдем, поговорим.
Мы зашли за Белкин кузов, и Квадратько сразу начал:
— Ты его подстрелил?
— Нет. Я рассказал Женьке, как все было. Могу изложить письменно, ежели надо.
— Мало этого, — покачал головой Квадратько, — очень мало. Из свидетельских показаний только ты и будешь. Никто больше ничего не видал. Матвей, ежели выживет, может наплесть что угодно. Выходит, твое слово, против егошнего. Наган тоже не улика. Весь кровью да грязью залитый. Мы его, конечно, дактилоскописту отдадим на экспертизу, но толку с того не будет. Вряд ли он чего-то на нем высмотрит.
— Тут нужна экспертиза другого толка, — глянул я на Квадратько, — экспертиза по выстрелу. Баллистическая, то есть. По траектории и раненому каналу можно распознать, что был-то самострел. Что под таким углом ствол находился, что я никак не мог стрелять в Серого.
— А ты чего? — Удивился Квадратько, — знаком с криминалистикой, что ли?
— Интересовался немного.
Квдартатько задумался.
— Да все равно этого мало, — всплеснул руками майор, — как ты ее, эту экспертизу проведешь? Матвей будет незнамо, сколько в реанимации лежать! Эх… — Он отмахнулся, — М-да… Ситуация тут, что шахматный пат! Черт знает, что делать!
— Все будет хорошо, — сказал я спокойно.
— Ладно, Игорь. Погоди тут.
Квадратько вышел из-за Белки, стал приказывать остальным ждать здесь. Сам же он распорядился, что со мной поедет в отделение, чтобы я дал объяснения по случившемуся.
— Немедленно меня вызвать, — сказал он, — как только следователи с району нагрянут. Я тут же подбегу!
Взять решили Белку, а уазик оставили на месте нашего с Матвеем поединка.
В отделении сначала рассказал я Квадратько от и до всю историю, начиная со встречи в гараже.
— Мда, — засопел он, когда услышал про то, как миновали мы милицейский заслон, — это ты по-умному сделал. Хоть Женька на тебя и бухтел, но правильный то был шаг. Без него, не пойми как, все могло обернуться.
Потом я изложил ему все еще и на бумаге. Передал показания.
— Ладно уж, иди Игорь, — сказал он хмуро, — если нужен будешь, кликну.
— Буду, — я встал со своего места, — кажется, мне, что я еще поучаствую в этом деле.
Когда ехал я домой, не шла у меня из головы мысль о том, как же я чуть Серого не застрелил. Да, пусть он и сволочь последняя, но не мог я его в таком состоянии прикончить.
Ладно бы, коль уж в бою, в схватке, защищая себя и своих. Там уж не до размышлений. Но достреливать… Нет. До такого я не опущусь.
И хоть подумал я, что, наверное, рад, тому что выдержал, не пошел против своих принципов, на душе у меня было по-прежнему горько. А Матвей же когда-нибудь вернется.
Решил я, что надобно эту горечь в чем-то утопить. А ничего лучше чем девичья любовь с этим не справится. В тот момент наплевать мне было, что я грязный да в крови. Твердо я знал, что Машка поймет, примет и прогонит мою горечь.
Улыбнувшись своим мыслям, съехал я с главной на гравийку. Погнал машину вниз, к Машкиной хате.
Когда подъезжал, сразу увидел, что стоит у ее двора белая волга. Остановив Белку по ту сторону дороги, прямо напротив волги, я выбрался из кабины. Из волги тоже вышел низкорослый, но кряжистый мужичок-водитель.
А вот во дворе я увидел Машку. Была она не одна. Рядом с ней стоял высокий, широкоплечий мужик. Держал он большой букет.
Машка же, прятала от парня руки, хотя тот и норовил все их тронуть. Растерянно протягивал ей букет. Они о чем-то говорили. Маша — не на повышенных тонах, но жестко, парень — игриво и размеренно. Потом оба оглянулись на меня.
— Игорь! — Скорым шагом пошла ко мне Маша, отстранила со своего пути этого ее ухажера.
Времени я не терял, скорым шагом пошел к ним. Неожиданно водитель преградил мне дорогу.
— Отойди, — сказал я, глядя на него сверху вниз, — чего стоишь? Не видишь, хмырь тот к моей невесте пристает?
— Невесте? — Хрипловато произнес низкорослый.
Было у него очень грубое, матерое лицо с крупными, но правильными чертами. Умные въедливые глаза глядели с хитрым прищуром.
— К невестам в таком виде не ходят, — сказал он, окинув меня взглядом с ног до головы.
— Отойди, — пошел я вбок, но он тут же оказался на пути.
Нахмурившись, я поджал губы. Стиснул кулаки.
— Давай без глупостей, товарищ, — сказал водитель и полез в задний карман брюк. Достал красное в свете фар удостоверение.
Глава 15
Как-то тяжело вздохнув, раскрыл он свое удостоверение и показал мне его содержимое.
— Ну и что, что КГБшник, — сказал я, прочитав текст в ксиве. — Это вдвойне не дело, Игнат Максимович, ежели комитетчик своих подопечных по чужим невестам водит. Или вы уже и сватовством занимаетесь? Да вроде не слыхал я о таком КГБшном деле.
Мужчина, звали которого Игнат Максимович Караев был младшим лейтенантом КГБ СССР. Хоть, по всей видимости, и оказался он молод, внешне по нему так и не скажешь: грубое лицо, щетина и залысины у висков прибавляли ему возраста.
— По чужим невестам, значит. Сватовством, значит, — задумчиво произнес комитетчик.
Маша, тем временем, торопливым шагом шла к нам. За ней, бормоча что-то на помеси русского с немецким, плелся Клаус. Так и нес он свой букет, который стал уже подрастрепываться от их с Машей кошек-мышек. Сам же Клаус, заметив меня, на миг нахмурился, но потом сделал вид, что меня тут и нету.