Шок тьмы (НОВАЯ ВЕРСИЯ)

Авербух Наталья Владимировна

– Ишь!
– фыркнула Йорунн, но руку приняла.
– Если бы за тебя не просила сестрица, никогда бы...

– Тем больше у меня оснований быть довольным вашим заступничеством, - поклонился демон. Сегодня вежливость давалась ему с особенным трудом, но пока удавалось держаться. Сестрой Йорунн была Никта, фея безлунной ночи. Её редко видели в обществе. По слухам, Никта приходилась Лдоклу прабабкой, матерью его деда, но покинула замок тьмы задолго до происшествия с прежней феей радуги. Редкий случай, чтобы чудесные создания разлюбили друг друга и остались живы. Кто-то уверял, что чувствами в их отношениях и не пахло, и рождению

сына предшествовал обычный расчёт. Но в это поверить было ещё сложнее. Так или иначе, Никта жила, избегая общества себе подобных, и ни словом, ни делом никогда не давала понять, будто претендует на какие бы то ни было родственные чувства со стороны демонов тьмы. И вот сейчас она приходит правнуку на помощь.

– Не радуйся раньше времени, - оборвала правнучатого племянника фея.

Зал, отведённый дедом Лдокла для собраний Совета, был переполнен. Иных Лдокл знал по именам, иных по стихиям, третьих едва ли мог вспомнить лицо. Видры, демон воздуха, уже занял место председателя. Рядом с ним сидел демон земли, а по другую руку Рекки, повелевающий грозой. Рядом с ним сидела Эйр, фея дождя, возлюбленная Рекки и лучшая подруга Соль, а возле неё примостилась и раздражённая таким соседством Сьор, фея облаков. Место феи солнечного света было возле сестёр Вар и Вёр, фей лунного луча и звёздного блеска. Они приходились Соль родными тётками. С другой стороны от них сидела закутанная в чёрную шаль Никта: Вёр и Вар считались, как и она, феями ночи. Видно было, как собравшиеся косятся на мрачную фигуру старой феи, её ведь не видели в обществе триста лет, да и до того она не часто появлялась. Возле Никты оставалось два свободных стула, к ним-то Лдокл и подвёл свою даму. Дождался, когда Йорунн займёт своё место, и сел сам. Рядом с демоном земли сидел Скати и отчего-то улыбался. Или он не знает о собаке Ристиль, или это его не раздражает. Демон огня был не из тех, кто скрывает свои чувства.

– Не хватает только Карасы, - звучным голосом проговорил Видры, обведя зал пристальным взглядом.

– Она никогда не приходит, - ответила молодая фея в светло-фиолетовом платье. Фея Сирени до сих пор считалась ещё девчонкой, но приобрела право говорить на Совете после той истории с Карабосс. Недоброжелатели намекали, что это фея Сирени посоветовала тому королю не звать в гости соперницу. Но вслух о таком не говорили.
– К чему нам её ждать?

– В самом деле, - хором поддержали Вар и Вёр.
– Она не сестра нам ни по крови, ни по поведению. Заперлась в своём городе...

– Много вы понимаете в поведении феи, - отозвалась на это Йорунн своим громким, хоть и старчески-надтреснутым голосом. Вар и Вёр умолкли, с изумлением уставившись на фею вечерних сумерек: она всегда терпеть не могла Карасу, и только и ждала повода поставить под вопрос статус Фарога. Например, почему бы там не провести ночь демонов?.. Чем Фарог хуже других городов?

Воздух в зале колыхнулся, заставив спорщиц замолчать. Видры не было нужды прибегать к стуку молотка для поддержания порядка.

– Сегодня нас созвал молодой Лдокл, - произнёс демон воздуха, добившись тишины.
– Ещё не пришло время обсуждать договор с союзом городов, но молодой Лдокл заверил меня, что ему есть о чём заявить. Но прежде, чем я передам ему слово, пусть выскажутся старшие.

Соль состроила страдальческую гримасу, но промолчала. Если демоны ещё помнили, кто из них раньше пришёл в этот мир, то среди фей "старшая" означало "самая злая". О, да, эти выскажутся! Феи ведь не считают прожитых лет, и ни одна женщина не будет настаивать на старшинстве.

Сухонькая морщинистая старушонка, одетая в серые лохмотья, поспешно вскочила на ноги и тотчас затравленно оглянулась. Выглядела она, без сомнения, намного старше всех присутствующих.

– Сэндр, - шёпотом назвала имя Йорунн.
– Фея остывшего пепла. Младшая дочь демона огня от какой-то смертной женщины. Говорят, ей едва минуло полвека, а выглядит будто вдвое меня старше.

И фея вечерних сумерек презрительно фыркнула.

– Мы тебя слушаем, - кивнул председатель, и фея остывшего пепла, будто боясь, что её остановят, выпалила так же поспешно, как и вскочила на ноги:

– Мой отец молчит, молчит и демон воды, но совет должен узнать! Подлая кража и подмена свершилась в мире! Я буду говорить, раз они молчат, и раскрою гнусный обман!

Председатель поморщился. Демон воды уже давно не посещал Совет, и от его имени обычно выступала Эйр, которая приходилась ему не то ученицей, не то приёмной дочерью, не то любовницей. Сам же демон воды никогда и ни во что не вмешивался: не мог определиться со своей позицией по любому из рассматриваемых его собратьями вопросов, ведь его стихия принимает любую форму. Среди чудесных созданий он последний нуждался в заступнике.

– Сэндр, не нужно громких слов, - мягко произнёс Скати, обращаясь к старушонке как к маленькой девочке.
– Говори, дитя моё, мы тебя слушаем.

Фея остывшего пепла улыбнулась детской простодушной улыбкой и на мгновение помолодела. Но лишь на мгновение, а после состарилась пуще прежнего.

– В землях смертных трижды вода заменилась огнём!
– рявкнула старушонка.
– Огненный колодец, и огненный фонтан - злая насмешка над природой! На дороге видели собаку, чьей плотью было пламя, и девушка скакала на ней! В городе смертных пели арфы на стенах! Кто-то из них украл волшебство! Кто-то из них должен быть наказан!

– И это могут быть совершенно разные люди, - тихонько шепнула Вар своей сестре, и они обе рассмеялись. Никта недовольно покосилась на них, а Видры нахмурился.

– Твои обвинения очень серьёзны, Сэндр, - произнёс демон воздуха.
– Я слышал, что в Эроде пели арфы, и я слышал, что там тьма прорвалась в тот город. Соль, ты была там в тот день?

Соль густо покраснела и встала, едва не опрокинув стул. Как это бывает с чересчур добрыми людьми, в минуты волнения фея частенько становилась неуклюжей.

– Я была в Эроде в тот день, - честно ответила она, - но меня не было возле стен, когда пели арфы, и я не видела ни собаки, ни скачущей на ней девушки.

Председатель только головой покачал. Феи не могут лгать, но столь уклончивый ответ был равносилен самой наглой лжи.

– Скати, что скажешь ты?
– обратился Видры к демону огня.

– А что тут говорить?
– пожал плечами Скати, ласково и чуть виновато улыбаясь младшей дочери. По странному стечению обстоятельств он не унаследовал огненного темперамента своего отца, и взволновать его могло лишь немногое.
– Я не видел ни колодцев, ни фонтана, ни собаки, ни девушки. Я видел тьму, и видел живое пламя, которое прогнало тьму. Если оно приняло форму собаки - что за беда? Смертные всегда разжигают огни, почему бы им не разжечь волшебство?