Шок тьмы (НОВАЯ ВЕРСИЯ)
Шрифт:
Караса улыбнулась ещё шире.
– Теперь скажи мне, деточка, идёт ли мне моё платье?
– Для тех лет, на которые вы выглядите, - тихо сказала я, уверенная в том, что меня подталкивают к ссоре, - несолидно рядиться в одежды другого времени. А в вашу молодость такого не носили.
– Ты осторожна, - усмехнулась Караса и положила руку мне на плечо.
– Но, моя девочка, хоть и осторожно, но отвечала ты точно на вопросы, знать ответы на которые не могла. Понимаешь, к чему я клоню?..
– Фея не может лгать, - чуть слышно ответила я, и Караса кивнула.
– Да, моя дорогая, именно
– Мне уйти?
– спросила я, вспоминая законы Фарога, о которых слышала и раньше. Чудесным созданиям не было места в этом городе.
– Нет, дитя моё, - удержала меня Караса. Она распрямила старчески согнутую спину, морщины исчезли с лица, а глаза засияли молодым блеском.
– Нет, дитя моё, ибо в моём городе ты найдёшь защиту от Совета демонов и фей, долгожданный отдых, работу и - ответ на свои вопросы. Добро пожаловать в Фарог, говорю я тебе!
Мне не пришло в голову ничего умнее, чем снова склониться в глубоком реверансе, и на этот раз Караса не стала меня останавливать.
– Добро пожаловать, девочка моя, - повторила она.
– Добро пожаловать!
– - Глава тридцатая. Библиотека Фарога
Библиотека вовсе не поражала своими размерами. Трёхэтажное здание, которое совсем не выглядело старинным. Со множеством коридоров, небольших, но уютных зальчиков и закутков. Библиотечный зал в замке тьмы казался больше и величественее, да и там, где я училась, было просторнее и больше роскоши.
Здесь же всюду стояли лавки, стулья, кресла, диваны и даже старинные лежанки, словно устроители особенно заботились об удобстве посетителей, что в сегодняшнем библиотечном деле не только не принято, но и осуждается. Зато книг я нигде не видела - пока Караса, как гостеприимная хозяйка показывающая мне свои владения, не свернула в тупичок, который заканчивался массивной дверью. Хлопнула в ладоши, и сам собой заскрежетал замок, повернулась ручка и отворилась дверь. Мы вошли внутрь, и у меня захватило дыхание.
Первым поражал запах - пыльный аромат старых книг, бесконечно милый сердцу любого библиотекаря. Потом, когда глаза привыкали к полумраку, взгляду открылись бесчисленные стеллажи, стоящие так тесно, что между ними едва ли можно было куда-то протиснуться. Караса толкнула один из них, и он отъехал в сторону.
– Это архив, хранилище, - пояснила она.
– Сюда мы посетителей не пускаем. В соседнем зале ты увидишь каталог и, поверь, тот зал не многим уступает этому.
Я молча кивнула, с разинутым ртом глазея по сторонам. Корешки то одних, то других книг появлялись из темноты и исчезали по мере того, как я переводила взгляд. О многих я слышала или читала, и все они считались не просто редкими - бесследно исчезнувшими в незапамятные времена.
– Ристиль?..
– окликнула меня Караса, когда минула не то вечность, не то несколько мгновений.
– А?
– встрепенулась я. Вот та книга, у которой наполовину стёрлись золотые буквы на корешке, и едва удаётся прочесть название, но... Считалось, что последний её экземпляр погиб во время наводнения... А вон та... в синем сафьяновом переплёте... её сжёг автор незадолго перед смертью. Продал всё своё имущество, скупил все издания, и сжёг. Такой вот синий сафьян был, кажется, у самого первого выпуска, а всего их было семь и готовился восьмой.- Да-да, Караса, я вас внимательно слушаю.
– Нет, деточка, - усмехнулась Караса.
– Так дело не пойдёт. Ты меня как раз не слушаешь. Идём отсюда, моя дорогая. Успеешь ещё налюбоваться.
– А...
– разочарованно потянула я.
– Как скажете, уважаемая Караса.
– Так и скажу, - жёстко произнесла фея знаний и вывела меня из хранилища.
Собака, чьё отсутствие в зале я и не заметила, поджидала меня в коридоре, и приветливо ткнулась в руку носом. Я улыбнулась и потрепала свою питомицу за ушами, а Караса сделала вид, будто ничего не заметила. Весьма неубедительно, кстати сказать.
– Идём дальше, - бодро произнесла фея знаний и, выведя меня из тупичка, завела в зал, весь обвешенный старинными и современными полотнами. Строгая красота прошлого удивительно сочеталась с мягкими, вроде бы размытыми, но именно за счёт этого очень точными образами настоящего.
– Нравится?
– с понятной гордостью спросила хозяйка.
– Зачем вы спрашиваете?
– упрекнула я фею знаний, переходя от одной картины к другой с разинутым от восхищения ртом.
– Это... это гениально! И не только полотна, но и вся выставка! Почему никто не рассказывает, что в Фароге есть такое сокровище?
– Это ещё не всё, - усмехнулась фея знаний.
– Ты ещё не видела наш концертный зал, где лучшие сочинители представляют свои самые прекрасные творения. Может, ещё и увидишь, если они вернутся, пока ты будешь у нас гостить.
– Если они вернутся...
– глупо повторила я.
– Да, - кивнула Караса, как будто ей был задан вопрос.
– Иногда - довольно часто, если уж быть вполне откровенной, - у нас рождаются истинные таланты - поэты, музыканты, живописцы, ваятели... Все они покидают наш город в поисках впечатлений, свободы, приключений - уж не знаю, чего им не хватает. Но все помнят свой город и возвращаются сюда, когда им есть чем похвастаться.
Фея знаний тихонько вздохнула.
– А после снова уходят, - огорчённо закончила она. Помолчала, глядя на меня с такой укоризной, как будто это я уводила живописцев и музыкантов из её города... А, может, всё так и было? Ведь это я - фея странствий... Караса же, помолчав, встрепенулась и заговорила преувеличенно бодрым тоном.
– Но что это мы с тобой всё стоим и стоим? На картины ты тоже успеешь налюбоваться потом, а сейчас идём дальше.
Мы прошли через читальный зал, где царил полумрак - но над каждым столом горел огонёк, освещая только столешницу, и ничего больше, - потом через комнату редкостей, где Караса показала мне книгу столь маленькую, что даже иллюстрации приходилось рассматривать в лупу, а уж прочесть её можно было, только поместив под микроскоп. Потом свернули в коридор, прошли до конца, и оказались в помещении, где девушки, чем-то похожие на служанок в замке тьмы, чинили испортившиеся книги. Одна из них подняла голову и улыбнулась нам, Караса приветливо кивнула в ответ, и девушка вернулась к работе. Пахло клеем и отчего-то плесенью. Таких же девушек я увидела и в зале, где лежали новые книги. Там царил запах типографской краски, кожи - от переплётов - и тоже клея.