Шоколад с перцем, или От любви бывают дети
Шрифт:
Отец повернулся к нему и вздохнул.
– Отлично. Можешь женихаться с моей дочерью и привыкать к своему сыну. Но если ты ее снова обрюхатишь…
– ПАПА!
Отец повернулся ко мне, увидел, что я стою уперев руки в боки, а из глаз у меня искры сыплются и разве что дым не валит, и продолжил свои предупреждения, словно меня тут и не было.
– …Я всю землю прочешу, затравлю, как собаку, и брошу ее разболтанную задницу тебе на порог. Я не собираюсь еще девять месяцев возиться вот с этой мисс Писаные Штанишки.
О,
Я переводила взгляд с одного мужчины на другого, а они стояли и исподлобья бычились друг на друга.
Картер кивнул головой (мне даже показалось, что ударил копытом в землю) и протянул отцу руку для пожатия.
– Заметано, – сказал он, когда они тряхнули крепко сжатыми ладонями.
Чудесно. Одна большая счастливая трехнутая семейка.
И в этот момент через гостиную промчался Гэвин, размахивая чем-то над головой.
– Калтел! Смотли, какой у меня новый меч!
Спаси-сохрани!
Мой сын бежал к нам с моим «Игривым Кроликом» над головой, словно гладиатор, спешивший на битву… гладиатор с фиолетовым «мечом», у которого имелись пять скоростей.
– Уух, а эта кнопка зачем? – спросил Гэвин, остановившись, и тут же нажал кнопку, отчего бусинки завертелись вкруговую.
Я подлетела и попыталась вырвать «меч» из руки Гэвина, но он его не отпускал. Я впопыхах давила на все кнопки, чтоб эта штука остановилась, и одновременно ожесточенно боролась с Гэвином, неожиданно я задела кнопку, которая меняла скорость и движение: теперь уже вся верхняя часть стала кружиться и трястись так сильно, что у Гэвина руки ходуном заходили.
– М-м-м-м-а-а-а-а-м-м-м-м-м, эт-т-т-т-т-а-а-а щ-е-е-к-к-к-о-о-т-т-н-о-о-о.
Ад и преисподняя. Когда этот чертенок успел стать таким сильным?
– Гэвин. Прекрати. Это не игрушка, – процедила я сквозь стиснутые зубы.
Я затеяла игру в ожесточенное перетягивание резинового пластикового члена с моим с сыном (!). Не судите меня строго!
– Нет, иглушка. Почему ты заблала себе все хорррошие иглушки? – Гэвин пыхтел, всем телом наваливаясь мне на руку, чтобы вырвать из нее эту штуковину, и я в самом деле, пошатнувшись, оступилась.
– Нет, ребятки, правда, не волнуйтесь, он уже у меня, – язвительно говорила я своему отцу и Картеру. А те стояли плечо в плечо в нескольких шагах и любовались представлением. Переглядывались и взрывались хохотом.
Конечно. СЕЙЧАС-то они проявили солидарность, мать твою, когда я с боем рвала секс-игрушку из руки моего малыша!
– Гэвин, отпусти СЕЙЧАС же! – выкрикнула я.
– Лучше сделай как говорит мама, Гэвин. Она делается злюкой-баламукой, когда не может поиграть со своей игрушкой, – засмеялся мой отец.
Картер с радостью ему поддакивал, пока я не бросила ему взгляд, ясно говоривший: «Если не прекратишь этот бардак и не поможешь мне, ни за что больше не пущу тебя к себе в трусики». Он тут же закрыл рот и наконец-то задвигался.
– Слышь, Гэвин, я тут привез тебе
Гэвин, не говоря больше ни слова, разжал свою мертвую хватку на вибраторе и рванул за входную дверь.
– Тебе повезло, что вовремя помог мне, а то ведь последствия были бы очень-очень серьезными, – сердито выпалила я Картеру.
Он явно не врубился в серьезность ситуации, поскольку даже сейчас все еще похохатывал. Отец же мой просто сидел и отирал с глаз слезы. Потом я посмотрела на себя и поняла, что подкрепляла свои слова, едва не тыча вибратором Картеру в лицо.
Я быстренько опустила руку, открыла ящик стола и швырнула в него пластиковую игрушку, и вовремя: Гэвин вбежал обратно в дом с игрушечным ружьем, в ковбойской шляпе и со звездой шерифа на рубашке.
– Эй, вы, все-все, кто плохие, я за вами за всеми слежзу! Узнаете, фто натволили, когда вам впаляют по пелвое число, – распевал он, наобум целясь ружьем во все стороны.
– Ого, да. Копы в последнее время разбушевались, – пробормотал Картер.
Когда ехали к бару, я даровала Картеру прощение, потому что… Да ладно, вы только гляньте на него. Не могла же я затаить на него злобу, но при этом испытывать сексуальное влечение. Это самым серьезным образом шло бы вразрез нашим общим интересам и мне самой.
Дела в баре начинали набирать обороты где-то после семи вечера, когда шедшие с работы посетители заполняли его толпами. Лиз с Джимом и Картер отужинали за отдельным столиком, после чего все втроем перебрались к бару. В момент, когда я уже в несчетный раз проходила мимо них, Картер поймал меня за руку. Повернулся на сиденье боком и притянул меня к себе прямо меж ног. Я положила свой пустой поднос рядом с ним на стойку бара, а Картер опустил руки мне на бедра.
– Помнишь, я как-то пообещал, что всегда скажу тебе правду о твоем заде? – спросил Картер.
Вот он, час расплаты! От, черт, знала же, что не стоит вылизывать до донышка чашку молочного шоколада, когда вчера закончила плюшки лепить. Теперь я стояла у него меж ног и чувствовала, как на глазах раздаюсь в бедрах. Разве вчера у меня при ходьбе ляжки терлись друг о друга? Спорить готова, он волновался, как бы от их трения искры не посыпались.
Только тебе под силу унять пожар в ляжках. Этот гад, Медведь Смоки [68] , только и заботится что о жителях леса. Наплевать на лес. А вот если в моей пещере запылает костер желания, то он спалит всех к чертовой матери. Неужто Картер считает меня толстой?
68
Эмблема и талисман Службы леса США, которое просвещает общественность об опасности лесных пожаров. Девиз Медведя Смоки: «Только ты можешь предотвратить лесные пожары».