Шоколатье по(не)воле

Поздно Джулия

— Боишься конкуренции, братец? — ехидно заметил Петр.

— Не говори ерунды! Ей самой нужна «нянька»!

Василий не понимал протеста Ивана, но был согласен, что Алевтина не особо подходит на роль помощницы для взрослого мужчины.

— Я согласен с Иваном. Хрупкая девушка не годится для этого. Может, нам кого из дворовых мужиков попросить?

— И о чем мне вести беседу с прислугой? Вы все при делах, а мне и словом перекинуться не с кем! — на лице Петра заходили желваки. — Хотите лишить меня единственной возможности не чувствовать себя калекой?

Степанида

Сергеевна запаниковала, увидев, что Петр злился. Она хорошо помнила слова лекаря, что сыну нужен покой.

— Алевтина будет сопровождать Петра и точка! — оборвала спор сыновей женщина и умоляюще посмотрела на мужа — она надеялась, что с девушкой прогулки ослабшего сына не будут длительными, и он больше будет отдыхать, как ему и прописано.

— Я согласен с вашей матерью, ничего страшного нет в том, что Алевтина Александровна составит Петру компанию.

— Но отец… — возмутился Иван.

— Это наше окончательное решение!

Иван не стал задерживаться за столом, учтиво поклонился родителям и вышел, хлопнув дверью гостиной сильнее обычного.

Лицо Петра озарила улыбка, ему все-таки удалось отстоять свое право на общение с девушкой.

— Тебя не смущает, что ты не прислушался к Ивану? — Василий не удержался от колкости в адрес брата.

— А что ты предлагаешь? Запереться в своей комнате и не маячить у вас перед глазами?

— Да кто тебе запрещает? Маячь! Просто причем тут Алевтина?

— Ты так и скажи, что сам положил на нее глаз! — уже перешел на крик Петр. — Да я и не заставлял ее особо, она сама вызвалась, — уже более спокойно произнес.

— Василий, Петр, прекратите немедленно! — вмешалась мать. — Нет ничего хуже, когда родные ссорятся!

— Вы уже не дети, а ведете себя, как мальчишки! — поддержал жену Матвей Владимирович. — Вот, возьми, сын, — мужчина протянул Петру свою трость с хромированной ручкой. — Надеюсь, это временная мера.

Петр с благодарностью принял отцовскую трость и грустно улыбнулся. Матвей Владимирович с сыновьями направились по делам. Степанида Сергеевна — к портнихе забрать готовые наряды и присмотреть украшения. Петр оперся на трость и медленно вышел в коридор. Он попробовал дотянуться до шляпы, но получалось плохо.

— Дожил! Шляпу не могу самостоятельно надеть, — грустно буркнул под нос и увидел шедшую по коридору прислугу. — Евдокия!

Девушка вздрогнула и замерла. В ее памяти еще были свежи воспоминания, как грубо ее целовал Петр.

— Да, — тихо сказала.

— Вы бы не могли подать мою шляпу?

— Конечно…

— Спасибо большое. — Мужчина понял, что девушка старается на него не смотреть и все время прячет свой взгляд. — Все хорошо?

Девушка кивнула и постаралась быстро уйти. Петру показалось подобное поведение Евдокии странным, но на пороге появилась Алевтина, она робко улыбнулась. Белая шапка с меховой опушкой и короткая шубка очень ей шли.

— Вы готовы, Петр Матвеевич?

— Для вас я всегда готов, Алевтина Александровна! — подмигнул он.

Он постарался по-джентельменски

открыть входную дверь и пропустить даму вперед. Аля поблагодарила его и, обдав легким ароматом цитруса и корицы, вышла. Петр вдохнул запах ее духов. Он был рад остаться с девушкой наедине. Теперь уж он не упустит возможности узнать ее поближе. Хоть какая-то польза была от его болезни.

Глава 17

Накануне бала Аля уговорила Степаниду Сергеевну разрешить Евдокии сопровождать ее. Сливова искренне не понимала зачем, но спорить не стала. Мужчины ожидали женщин в гостиной, чтобы отправиться во дворец. Наконец, они появились.

Алевтина сегодня была особо красива: волосы струились легкими волнами по плечам, украшение на шее подчеркивало выступающие ключицы, золотая заколка с брильянтовой россыпью переливалась. Лиф платья из золотой парчи зрительно подчеркнул грудь, а ее талия казалась тоньше. Пышная юбка была воздушной и при движении она отливала серебром, словно искрящийся снег в лунном свете. Степанида ни в чем не уступала Алевтине: насыщенный синий атлас ей очень шел, массивные украшения ручной работы дополняли образ.

— Мы готовы! — Степанида Сергеевна улыбнулась.

Петр ухаживал за Алевтиной, насколько ему позволяло здоровье. Он осторожно помог ей накинуть шубку и задержал руки на ее плечах. Это не осталось не замеченным братьями. Василий решил проигнорировать, а Ивана это задело за живое. Он второпях, не застегивая пальто, выскочил на улицу, не дожидаясь никого.

— Что это с ним? — удивился Матвей Сергеевич.

— Тш-ш, не стоит сейчас об этом, — полушепотом остановила Степанида Сергеевна. — Петенька, вы проходите вперед, — сказала уже громче.

Парочка быстро прошла вперед, освобождая проход в коридоре.

— Вы зря потакаете Петру, — заметил Василий.

— Отчего же?

— Ухаживания за Алевтиной не принесут ему здоровья, а добавить проблем могут.

— С чего такие выводы, сын? — Матвей Владимирович очень часто соглашался с его мнением.

— Вы разве не заметили, что Петр не смотрит на Алевтину как на родственницу? Он довольно любвеобильный, местные красавицы уже давно не вызывают у него таких ярких эмоций, а вот Алевтина — весьма успешно.

— Ему сейчас нужно отвлечься, и пусть просто общение поможет ему в этом.

— Но матушка…

Отец отрицательно покачал головой и дал понять, что не стоит продолжать этот разговор.

Мужчины ехали отдельно от женщин.

Евдокия не могла нарадоваться, что ей представилась такая возможность. Она мечтательно обдумывала, с каким уважением к ней отнесутся девушки из ее поселка. Выходило, что она единственна, кому удалось попасть во дворец.

Алевтина, волнуясь, смотрела вдаль, пока высокие стены дворца не проступили из-за снежных облаков. Она испытывала смешанные чувства. Аля и представить не могла, что, как принцесса из сказки, отправится на бал. Но минутная радость омрачалась тревогой из-за ее запретного магического дара.