Шорохи
Шрифт:
– Я допускаю, что мир полон тайн и мы познали только малую часть всего сущего, – согласился Джошуа. – Это не предмет спора. Я также полагаю, что с течением времени ученые найдут объяснение этим явлениям – путем лабораторных исследований, а не курения фимиама и бессмысленных заклинаний.
– У меня нет веры в ученых, – заявил Готорн. – Я сатанист и только в этом мировоззрении нахожу ответы на свои вопросы.
– Это что же, – удивился Джошуа, – обожествление дьявола?
– Ну, не совсем так. Я верю в Иного Бога, Князя Тьмы. Его время придет, мистер Райнхарт. – Готорн
Джошуа оторопел. Несмотря на абсурдность того, что он говорил, Готорн производил впечатление разумного, здравомыслящего человека. Он не бесновался, не вопил и не изрыгал проклятия. В его голосе не было истерических нот, и это пугало Джошуа гораздо больше, чем если бы он рычал и брызгал слюной.
– Может, нам встретиться? – предложил Готорн. – Мне бы хотелось посмотреть книги. Когда вам удобно?
Джошуа отнюдь не горел желанием встречаться и вести дела с этим человеком. Лучше пусть коллекцию сначала посмотрят другие знатоки. Может, они смогут заплатить за книги такую же сумму.
– Мы еще вернемся к этому, – ответил он. – Сейчас на мне масса других, более срочных дел. Возможно, через несколько недель.
– Буду с нетерпением ждать звонка.
– Если можно, еще два небольших вопроса, – сказал Джошуа.
– Да?
– Мистер Фрай не рассказывал вам, почему он боялся матери?
– Уж не знаю, что она ему сделала, – ответил оккультист, – но он ненавидел ее всеми фибрами души. Я никогда еще не встречал такой лютой, звериной ненависти.
– Я знал их обоих, – Джошуа как бы размышлял вслух, – и ничего не видел. Наоборот, считал, что он боготворит ее.
– Значит, это была тайная ненависть, которую он много лет лелеял в тайниках сердца.
– Что же она могла сделать?
– Понятия не имею. Но за этим стояло что-то ужасное. Он даже не мог говорить об этом. Ваш второй вопрос?
– Бруно не упоминал о двойнике?
– Каком двойнике?
– О ком-то, кто мог выдать себя за него.
– Принимая во внимание его габариты и специфический голос, найти такого двойника было бы нелегким делом.
– Очевидно, ему все-таки удалось. Я пытаюсь выяснить, зачем ему это понадобилось.
– Почему бы вам не спросить самого двойника? Уж он-то знает, для чего его наняли.
– Я еще не разыскал его.
– Понимаю, – протянул Готорн. – Нет, мистер Фрай никогда не говорил о двойнике, но мне только что пришло в голову…
– Что?
– Может быть, это и есть та причина, по которой он хотел завести двойника.
– Какая же?
– Сбить с толку мать, когда она придет за ним с того света.
Джошуа вынужден был признать, что в гипотезе Готорна что-то есть.
– Ну что ж, – сказал он. – Спасибо за то, что уделили мне внимание.
– Не стоит. Так я жду вашего звонка.
Джошуа положил трубку и подошел к окну. Холодный, внезапно налетевший ветер заставлял дребезжать оконные рамы. Похоже, что в этом году осень быстро перейдет в зиму. Уже сейчас больше похоже на ненастный январь, чем на начало октября.
Теперь Лэтэм Готорн казался ему гигантским пауком. «Пришествие Вельзевула не за горами. Были знамения. Да, теперь уже скоро!»
В воздухе витала угроза.
Вдруг кто-то постучал в дверь. Карен Фарр, его молодая, энергичная секретарша.
– Я думала, вы уже ушли, – удивился Джошуа, взглянув на часы. – Ваш рабочий день кончился час тому назад.
– Я задержалась с обеда – пришлось наверстывать.
– Работа – важнейшая часть жизни, дитя мое. Но не стоит посвящать ей все свое время. Ступайте домой. Завтра наверстаете.
– Да мне всего и осталось-то работы на десять минут, – возразила она. – И потом, к вам двое посетителей.
– Я ни с кем не договаривался.
– Они из Лос-Анджелеса. Лейтенант Клеменца и Хилари Томас. Та самая…
– Знаю, знаю, – перебил Джошуа. – Скорее зовите их!
Он устремился навстречу своим гостям. Последовали неловкие представления, потом Джошуа усадил их рядышком на диван, предложил прохладительные напитки, плеснул в бокалы немного «Джека Дэниэлса» и сам устроился в кресле напротив них.
У Тони Клеменца был располагающий вид. Уверенный и деловитый молодой человек.
Хилари Томас излучала достоинство и независимость. И, конечно, была очаровательна.
С минуту никто не отваживался начать. Наконец Джошуа не выдержал:
– Я никогда не верил в телепатию, но сейчас рискну попробовать. Вы приехали не только затем, чтобы поговорить о том, что случилось на прошлой неделе. Не правда ли? Случилось что-нибудь еще?
– И очень многое, – подтвердил Тони. – Такое, что не лезет ни в какие ворота.
– Нам посоветовал обратиться к вам шериф Лоренски, – добавила Хилари. – Может быть, вы прольете свет на эту загадку.
– Я сам – в поисках разгадки, – возразил Джошуа.
Хилари вскинула голову и с любопытством посмотрела на него.
– Я тоже немного телепат. У вас здесь тоже возникли проблемы?
Джошуа сделал глоток виски.
– Будь я суеверен, я сказал бы, что… среди живых бродят покойники.
Снаружи умер последний луч света; угольно-черная ночь поглотила долину. Пронизывающий ветер искал в оконных рамах щели, свистел и постанывал. Но в кабинете Джошуа стало по-новому тепло: его и Тони с Хилари согрела взаимная симпатия, а также общий интерес к загадке Бруно Фрая.
Бруно Фрай проспал на заднем сиденье темно-синего «Доджа» до одиннадцати часов утра и, как обычно, проснулся от кошмара, под аккомпанемент грозных и непонятных шорохов.