Шоу для кандидата в императоры
Шрифт:
Замолчавшие было люди, вновь возбужденно заговорили. Подкатила колонна танков и бронетранспортеров, уселись в бронемашины эксперты и ученые из группы проникновения и контакта.
Все шло по плану, пока с той стороны границы Зоны не появился Шестиглавый Змей. Он опустился на землю рядом с той частью перфоратора, которая проникла в Зону, встал на задние лапы, а передними ухватился за гусеницы установки. Рывок, и… перфоратор оказался втянутым в Зону полностью.
— Но это же невозможно! — прошептал Иван Иванович. — Установка «вморожена» в стационарное поле!
Однако невозможное свершилось:
— Ну, погоди, зараза шестиглавая! — выкрикнул Иванов и бросился к пульту управления перфоратором. — Сейчас ты у меня отведаешь!..
Шестиглавый Змей опередил директора НИИ. Он еще раз дернул за установку, и кабель, соединяющий перфоратор с пультом управления и силовой установкой, лопнул как раз в том месте, где его пересекала граница Зоны. Брызнул фонтан голубых искр.
…Специалисты групп наблюдения сообщили, что в момент, когда Змей в первый раз дернул установку, поле Зоны на долю секунды исчезло…
16
Ворота открылись так неожиданно и резко, что я, потеряв опору, опрокинулся на спину. Быстро вскочив, я осмотрелся. Двор института был пуст. Слева от ворот стояло приземистое одноэтажное здание.
"Дежурка военизированной охраны, — сообразил я, увидев у крыльца здоровенную деревянную катушку с кабелем. — Это ее, если верить Щеглу, я должен размотать".
Катушка была уже частично размотана. Один конец кабеля через полуоткрытую дверь убегал в дежурку. Я открыл дверь шире и осторожно заглянул в помещение. Черный толстый кабель змеей пересекал небольшой холл и скрывался в одном из кабинетов. Я на цыпочках пошел вдоль кабеля. На двери кабинета висела медная табличка: "Начальник военизированной охраны".
Я зашел в кабинет. В нем никого не оказалось. Черная змея кабеля перепрыгивала через стол начальника и убегала за сейф.
"Там должен быть рубильник", — прикинул я. Действительно, за сейфом на стене торчал трехфазный рубильник, в коробке которого и прятался конец кабеля. На душе у меня стало легче: Щегол не соврал!
Выйдя из дежурки, я осмотрел катушку с кабелем. Центнера три-четыре в ней наверняка было. А может, и больше. Оценив на глаз расстояние от катушки до распределительного щита, я убедился, что Щегол и здесь ничего не напутал: катить катушку мне предстояло около пятидесяти метров.
"Ничего, — подумал я, — трудно будет только вначале. Чем дальше, тем легче станет катушка".
Я уперся в катушку плечом и попытался стронуть ее с места. Ничего не получилось. Уперся еще раз — без толку. Переведя дыхание, я пошел вновь в дежурку, поискать что-нибудь, хоть отдаленно напоминающее лом. Мне повезло. В подсобке среди лопат, грабель и прочих инструментов нашлись и три лома. Выбрав самый большой, я вернулся к катушке.
Кое-как мне удалось раскачать ее и сдвинуть с места. Дело шло крайне медленно. На то, чтобы преодолеть первые десять метров, я угробил почти час, пролив семь потов.
Решив передохнуть, я сел на асфальт рядом с катушкой и расслабился. Руки и ноги ныли и дрожали. Хотелось есть и пить.
— Эй! — раздалось вдруг сверху. — Ты что здесь делаешь?
Я вскочил и на всякий случай схватился за лом. Из зарешеченного окна склада, мимо которого я катил катушку, на меня смотрел Щегол.
— А! Щегол! — крикнул я обрадовано. — Привет! Ты как здесь очутился?
— Ты кто такой? — свирепо прошептал Щегол. — Откуда знаешь мою кличку?
— Да, но ведь…
Я не успел договорить. Чья-то волосатая лапа зажала Щеглу рот и отдернула его от решетки.
Окно было высоко. Я подпрыгнул, ухватился за кирпичный выступ и подтянулся. Заглянуть в окно мне не удалось. Сквозь прутья решетки высунулся волосатый кулак и треснул меня по лбу. Оглушенный и обескураженный я свалился на асфальт и несколько секунд бестолково вертел головой и моргал.
Вдруг волна ярости захлестнула меня. Схватив лом, я бросился к двери склада. На ней болтался увесистый замок. С минуту я повозился с ним, пока сорвал.
В складе… никого не оказалось. Ни души! Я прошелся по огромному пустому помещению, не выпуская лом из рук. В одном углу склада, как раз под окном, в котором я увидел Щегла, лежала смятая постель. Над постелью из стены торчал массивный ржавый крюк с обрывком цепи. Вокруг постели валялись пустые банки из-под говяжьей тушенки, корки черствого хлеба. Тут же рядом стоял обыкновенный квартирный… унитаз. Выглядел он здесь, в огромном пустом складе, нелепо и нереально. Автоматически я нажал на рычаг и убедился, что унитаз работает.
"Что же это получается? — соображал я. — Щегла держали здесь на цепи? Как давно перетащили его сюда из замка? Почему он не узнал меня? Кто помешал ему говорить со мной? Кто треснул меня по лбу?"
От десятков вопросов голова шла кругом. Я вышел из склада и вернулся к катушке.
"Ну да ладно, — подумал я, — бог с ним, со Щеглом. Потом разберемся, что к чему. Главное сейчас, докатить катушку и подключить чертов кабель к распределительному щиту".
Чем меньше оставалось кабеля на деревянной бобине, тем легче шло дело. Вот слетел последний виток кабеля, и у меня в руках оказался его конец с трехфазным штепселем.
"Ну наконец-то, — вздохнул я облегченно. — Еще две-три минуты и цирк кончится".
Открыв дверцу распредщита, установленного на стене склада, я стал вспоминать, в какую розетку Щегол просил включить штепсель.
И вдруг меня словно обухом по голове ошарашила мысль, выданная вторым моим "я":
"А надо ли вообще втыкать штепсель?"
"Что значит: "надо ли"? — не понял я. — Щегол ведь просил…"
"Когда просил?" — ехидно уточнило мое второе «я». "В нашу первую встречу". "А во вторую?"
"Во вторую встречу он меня не узнал". "Не узнал? А может, он тебя вообще "иногда не видел?" "Какая ерунда! Я-то его видел! Говорил с ним! Как он мог в таком случае не видеть меня прежде?!"
"А ты уверен, что в первый раз видел именно его? Уверен, что разговаривал с ним, а не с кем-то еще?" "Разумеется, уверен!" "А я — нет". "Почему?"
"Я не верю, что в первый раз видел именно его. С тобой мог говорить кто угодно, приняв его облик". "Что значит: "приняв его облик"?"