Шпана
Шрифт:
– Значит так, Алексей, – перешёл я на официальный тон, – забираем два нагана и две пачки патронов и делаем ноги отсюда.
– А куда ж мы их положим-то? – задумался он.
– Что бы ты без меня делал? – спросил я, доставая из кармана свёрнутую в несколько раз холщовую сумку.
– А проверять где и когда будем? – продолжил допытываться брат.
– Не здесь и не сейчас – свезло один раз, второй может и не получиться, грех испытывать терпение у удачи.
И мы вылезли на свет божий тем же самым путём. Лёшка дёрнулся сразу бежать, но я поймал его
– Стой, надо бы закидать тут всё, как было. Мало ли как дела обернутся – может пригодиться потом.
Закидали мусор в дыру, полностью закрыв её от лишних глаз.
– Вот теперь идём, только не бегом… и не туда, нам к мельнице.
– А зачем нам к мельнице? – недоумённо спросил Лёха.
– Затем, что за ней дальше по берегу глухие места, проверим, как пистолеты работают.
– А потом что? – продолжил расспросы он.
– Потом суп с котом сварим. Шутка… видно будет, что потом… крышу над головой надо бы найти первым делом.
Благовещенская слобода, несмотря на раннее утро, уже кишела народом самого разного толка – от таких же оборванцев, как и мы с братом, до приличного вида купцов и приказчиков. Все суетились и орали одновременно, создавая непередаваемую обстановку работающей ярмарки. Большинство грузило товар на лодки и баржи, ну или разгружало его на берег. Товар был самым разнообразным, от китайского шёлка до рыбы, пеньки и дёгтя. Ну а низшие слои общества глазели на всё это в надежде урвать себе оброненный кусок или что их вдруг наймут на разовую подработку.
Мы продрались через всю эту толчею за полчаса, не меньше. Я при этом со всех сил одной рукой прижимал к груди сумку с оружием, чтоб не вырвали, а другой рукой волок за собой брата, чтобы тот не засмотрелся по сторонам и не потерялся.
За мельницей суета сразу закончилась, и потянулся лес между высоким берегом и рекой, с вкраплениями кое-где криво и косо поставленных домушек. Один страшнее другого.
– Слушай, Лёх, – спросил я брата, – а тут вот кто живёт? В этих домушках?
– Голь перекатная, по десятку человек в доме… а некоторые совсем заброшенные стоят – мы же здесь в детстве всё облазили… ааа, ну да, ты ж ничего не помнишь…
– Может и мы здесь перекантуемся пока? До лучших времён, а?
– Народец тут больно лихой… до утра можно не дожить.
Прошли ещё с километр, тут начинались совсем уже дикие заросли, и народу не было видно никого, я решил, что хватит, дальше не пойдём.
– Вон там овраг уходит в склон, там и попробуем нашу амуницию. Только почистить бы его надо от смазки – тряпочка какая ненужная есть? – спросил я брата.
Тот молча оторвал от подкладки своей поддёвки небольшую полоску ткани:
– Хватит?
– Должно хватить, – не очень уверенно сказал я, уселся на пенёк и начал очищать металлические части пистолета. – Еще бы что-то типа шомпола, чтобы в ствол залезть.
У брата нашлось и это, как ни странно, откуда-то из лаптей он вытащил деревянную ложку с тонкой и длинной ручкой.
– Самое то, что надо, – похвалил его
– Да не, я ж не умею, из отцовского дома захватил… у тебя тоже такая была, но ты её где-то посеял.
– Готово, – сказал я, закончив работу, – теперь надо зарядить… чёрт, как у него барабан-то откидывается… а, вот, нашёл.
Выщелкнул из коробки семь патронов и по очереди запихнул их в гнёзда барабана, потом лихо защёлкнул его и покрутил пистолет на пальце.
– Ну чо, куда стрелять будем? – спросил я, придав себе лихой вид… на самом-то деле все мои познания в различных видах оружия ограничивались двухмесячной стажировкой после окончания института, да офицерскими курсами раз в два года в последующем. И стрелял я там исключительно из АКМа и Макарова в общей сложности раз двадцать… ну может двадцать пять. Так что ни в чём абсолютно я уверен не был, но счёл нужным излучать уверенность, дабы не смущать младших по званию.
– Вон в тот дуб давай, – показал Лёха, – у него ствол толстый, не промахнешься, поди.
– Да пожалуйста, – пожал плечами я, взвёл курок и нацелился на тот самый дуб.
Выстрел был довольно громким, но не сказать, чтоб оглушительным, уши не заложило. Лёшка кинулся к дубу и обнаружил в нем дырку, не по центру, но и не совсем с краю.
– Ух ты, работает! – воскликнул он, – а мне дашь пальнуть?
– Да пожалуйста, – снова пожал плечами я, – вот этот крючок отводишь назад большим пальцем, потом целишься, чтобы мушка совпала с тем местом, куда ты хочешь попасть, потом жмёшь вот сюда. Вот и вся наука.
Лёха выцеливал наверно целую минуту, водя рукой в разные стороны.
– Можешь кстати второй рукой снизу придерживать, – и я показал ему, как стреляют в американском кино, – некоторым так проще.
Он попробовал и двумя руками, но сказал, что одной ему удобнее, и наконец, выстрелил. Пуля вошла почти что рядом с моей.
– Можно ещё раз? – спросил он с горящими глазами.
– Харэ, – отрезал я, – патроны надо экономить, – и отобрал у него оружие.
– Ну а теперь давай рассказывай, что мы далее делать будем, – спросил расстроенный брат, – обещал же. А то есть уже хочется, сил нет.
Если честно, есть и мне тоже очень хотелось, со вчерашнего дня я, кроме половинки луковицы и полкраюхи, ничего в рот не брал. Но будем всё-таки действовать по плану.
– Сейчас идём на Гребни, поговорим с этим твоим смотрящим… Чижиком что ли? Заодно и еды добудем. А потом вернёмся и будем присматривать жильё, такой у меня вот план.
– Я что-то никак в толк не возьму, – ответил брат, – ну поговоришь ты с Чижиком, ну даст он тебе подзатыльник или чего похуже, а дальше-то что?
– Вот с этим, – я потряс револьвером, – не даст. Кстати бери второй, засунуть его надо вот сюда, – и я показал, как правильно его расположить за поясом сзади, – курок взводи только перед выстрелом и целься в ноги, ни в коем случае не выше, а то потом хлопот не оберёшься. И вытаскивай его только по моей команде, не раньше. Всё ясно?