Шпана
Шрифт:
– Хотим стать самой крутой организованной преступной группой (ОПГ значит сокращённо) для начала на ярмарке, а там как бог даст. Пока, сам видишь, нас четверо, ты, если согласишься, пятым будешь. Завтра планируем для начала приодеться, деньги на это у нас есть…
– Какие деньги? – вступил в разговор Пашка-апостол.
– Потом расскажу, – сказал я ему и продолжил, – а потом, когда приоденемся, встречают-то у нас в основном по одёжке, начнём действовать по согласованному плану…
– Что за план? – это Прохор уже задал вопрос.
– Есть небольшие зацепки на Гребнях, какие уж, не скажу,
Прохор надолго задумался, а потом выдавил из себя:
– Согласен, чо… ребятишки вы резкие и безбашенные, вон как шустро Кота с Жердью завалили… (вон, значит, как их звали-то, подумал я, рыжего с длинным), давай попробуем… а револьвер мне дадите? Я смотрю, вы все тут с ними ходите, с револьверами…
– Не сразу, – резко ответил я, – покажешь себя в деле, тогда и рассмотрим вопрос, а пока давайте спать что ли, до утра ещё далеко… да, ты жрать-то хочешь? – спросил я у Прохора.
– Ясное дело, не откажусь… если дадите, – ответил я.
Я отдал ему, что осталось у нас после ужина, он захрустел луковицей, запивая её водой из котелка, а мне пришла в голову следующая мысль.
– У нас тут у всех погоняла уже есть, а у тебя пока нет – непорядок. Прохор не пойдёт… может сам себе что-нибудь выберешь?
Тот подумал и сообщил, что Щука подойдёт, его так в детстве звали. Ну Щука так Щука, согласился я.
––
Утром есть у нас было совсем нечего, вчера последние крошки Щука доел, так что сначала пришлось решать вопрос с пропитанием.
– Лёха, пойдёшь со Щукой на базар, купи там пожрать чего-нито, подешевле и побольше, вот тебе полтинник, – и я отдал ему один александровский полтинник с профилем царя.
– Стой, тормози, – вспомнил я ещё один нерешённый вопрос, – какой щас год-то идёт?
Брат пояснил Щуке, что я память потерял после удара молнией, тот лишних вопросов задавать не стал, а только сказал, что одна тыща девятисотый год на дворе стоит, и добавил, что июль месяц, хотя об этом его и не спрашивали. Ну хотя бы какая-то ясность, уныло подумал я, глядя в спины удаляющимся подельникам.
Следующие полчаса я пытался вытащить из памяти всё, что помнил про эту долбаную ярмарку и этот грёбаный 1900-й год, последний в девятнадцатом веке, дальше двадцатый пойдёт, будь он неладен. Вытащилось не очень много… в основном то, что перенесли это дело сюда из-под Макарьевского монастыря где-то в начале 19 века. Расцвет был в середине этого же века, когда проложили сначала Николаевскую, а потом и Нижегородскую железные дороги, а основными товарами здесь были китайский чай, среднеазиатский хлопок и уральское железо. Обороты были бешеные, до 300 млн тогдашних рублей, которые надо бы умножить на тысячу-полторы, если переводить в цены 21 века.
Ярмарка эта состоит из двух частей, первая на Гребнёвских песках, без изысков, тупо склады, цистерны и подъездные жд пути, вторая на левом берегу Оки, это с изысками. Центр расположен в так называемом Главном Ярмарочном доме, красивенькое такое здание с финтифлюшками в стиле ГУМа, там конторы всех главных действующих лиц расположены. На Стрелке собор Александра Невского, за главным домом Спасский собор, обе здоровенные дуры площадью под гектар. Слева, справа и сзади главного дома торговые ряды, дохрена их тут, больше сотни строений, выделяются из них конечно китайские своими кривыми крышами. И еще полукруглый Бетанкуровский канал, огибающий всё это дело полумесяцем и впадающий в ту же Оку.
В период работы ярмарки сюда приезжает до 250 тысяч народу, это при том, что население всего Нижнего Новгорода меньше 40 тысяч… ну примерно как в Сочи или Ялту в наше время, там тоже раз в пять-шесть летом народу больше. Основные игроки – это уже упомянутые промышленники Бугров-Башкиров-Блинов и банкир Рукавишников, все старообрядцы естественно (они тогда держали шишку в России, как сейчас к примеру евреи). Монополии ни по одной отрасли ни у кого нет, бизнес очень распылён и рассредоточен.
Теперь культура и подпольные виды деятельности… есть театр на Большой Покровской, и там даже иногда поёт Шаляпин и дают «Севильского цирюльника» с «Риголетто», но, как вы наверно и сами догадываетесь, простому народу это даром не упёрлось, простой народ предпочитает простые и доступные развлечения – кино там, кукольные представления, цирк и продажную любовь. Всё это имеется в достаточном количестве, на Нижегородской улице (сейчас это Советская вдоль Оки) и на Самокатной площади в Гордеевке. Преступность тоже имеется конечно, где большие скопления народа, там и кражи, а уж проституток-то крышевать сам бог велел. Но организованной эту преступность назвать затруднительно
Теперь контролирующие органы, а если попросту, то полиция – она тут, оказывается, имеется двух видов, обычная и сыскная (и не будем забывать про политическую, сиречь жандармерию). У обычной и методы работы обычные, гласные, тогда как сыскная полиция действовала в основном через сеть тайных осведомителей, ну то есть сексотов. Причём достаточно эффективно действовала, раскрываемость по её ведомству до 90% доходила.
Какие в основном совершались преступления в городе и на ярмарке? Тяжёлых типа убийств и разбоев – очень немного. В основном мошенничества и кражи были. Спаивали купчиков, а имущество умыкали, вот и вся технология. Причём начиналось это дело ещё на подъездах, в поездах и на пароходах, но жаловаться пострадавшие шли в Нижегородскую полицию, значит все это на них повисало. На толкучках и рынках работали щипачи, аккуратно вытаскивали наличные у крестьян в основном, в притонах разводили более богатую публику, подмешивали в спиртное снотворное или ещё чего, вот и все преступления. Ещё небольшая доля приходилась на фальшивомонетничество и контрабанду… но это уже была элита преступного мира и было их совсем чуть.
Ладно, что-то я заболтался, а вот уже возвращаются брательник со Щукой, у каждого за спиной по торбе, плотно чем-то набитой.
– Ну показывайте, что принесли, – сказал я, а они тут же расчехлили поклажу и там оказалось аж пять краюх ржаного хлеба, по одной видимо на едока, с десяток картофелин и луковиц и четыре крупных судака, видно, что только что выловлены.
– И что, в полтинник всё это влезло? – с удивлением спросил я.
– Ну да, даже три копейки осталось, – с гордостью ответил Лёха и тут же перевёл разговор в практическую плоскость, – надо уху сварить.