Шпандау: Тайный дневник
Шрифт:
23 августа 1956 года. Вечером увидел во «Франкфуртер Альгемайне Цайтунг» фотографию Карса, горного города в Турции, который я прошел несколько месяцев назад по пути к персидской границе. Я сделал набросок Карской крепости. Напротив раскинулся воображаемый луг, на котором под тремя взъерошенными елями стоит моя палатка. Вдалеке виднеются поросшие бурной растительностью горы. Перед палаткой двое мужчин сидят у костра. Моим постоянным спутником стал охранник? Сочетание Анатолии и южно-германского Альгоя на моем рисунке вызывает у меня улыбку.
24
— Видели костюм Папена? Садит идеально, должно быть, у него первоклассный портной. Наверное, шил у Книце в Вене.
26 августа 1956 года. Хорошие новости о Функе. Британский директор сказал, что Функу сделали операцию и он быстро идет на поправку. Через пару недель он снова будет «в порядке». То есть вернется в камеру.
28 августа 1956 года. Я все-таки взялся за «Историю окна». В этой работе, ради которой я проштудировал десятки книг и сделал множество заметок за прошедшие годы, я хочу исследовать влияние окна на формирование стиля в разные эпохи с учетом разных климатических условий, методов строительства и эстетических понятий. Первым делом я рассчитываю отношение поверхности окна к площади во дворцах эпохи Возрождения. Тема окон также оживила мою страсть к коллекционированию. В каждой книге по истории я ищу изображения старинных окон.
30 августа 1956 года. Дёниц проснулся среди ночи от приступа головокружения. Его рвало.
— Я видел подобные вещи. У заключенных с длительным тюремным сроком часто бывают нарушения кровообращения перед выходом на свободу, — заметил профессиональный охранник Пембертон.
Днем коротал время, делая карандашные наброски. В них отражается моя любовь к маленьким городкам Южной Германии. Так я создаю свой воображаемый мир. Ощущение свободы.
2 сентября 1956 года. За два часа до свидания с Маргарет и Эрнстом мне тайком передали новый обвинительный акт. Мое дело рассматривал Берлинский трибунал по денацификации. Но сейчас мои нервы более или менее пришли в порядок; доказательством этому служит тот факт, что свидание протекало относительно гладко. Эрнст хочет быть географом; я рассказывал о своем кругосветном путешествии. Перед их уходом я предложил посмотреть смену шотландской охраны — в килтах, с кисточками и всем традиционным антуражем.
— Нет, я не хочу этого видеть, — решительно заявил он.
Потом Фомин сказал:
— Еще минута.
Мальчик тотчас замолчал. Мы в тишине сидели напротив друг друга. Потом попрощались.
4 сентября 1956 года. Паук сплел паутину между двумя деревьями. Несколько дней назад Ширах целое утро искал еще одного паука, чтобы посадить в паутину. Он рассчитывал на жестокую схватку, но когда наконец нашел паука, то не смог взять его в руки. Паука посадил в паутину Лонг, но чужой паук оказался миролюбивым созданием и кратчайшим путем выбрался на свободу. Тогда Ширах и Пембертон стали бросать в паутину мотыльков и кузнечиков, а потом наблюдали, как паук завораживает свои жертвы и несколькими ловкими приемами запутывает в паутине, с тех пор кормление паука превратилось для Шираха в манию. Здесь все доводится до крайностей. И речь не только о заключенных. Сегодня американский, французский и русский охранники вместе с Ширахом ползали на коленях в траве и ловили кузнечика.
— В
Думаю, так и есть.
7 сентября 1956 года. Сегодня днем, собираясь выйти во двор, мы долго ждали Гесса. Когда он наконец пришел Дёниц заметил:
— Если бы я получал одну марку за каждые пятнадцать минут, которые мне, герр Гесс, приходилось вас ждать последние одиннадцать лет, я бы стал богатым человеком.
Гесс мгновенно парировал:
— А если бы я получал всего один пфенниг за каждое глупое слово, которое вы мне говорили в течение этих одиннадцати лет, я стал бы гораздо богаче вас.
В последнее время Дёниц демонстрирует свое недовольство привилегированным отношением к Гессу, называя его «герр барон». Недавно он взял обыкновение стоять шагах в десяти от Гесса и подолгу смотреть на него в упор. Иногда я встаю рядом с Гессом и смотрю в ответ, что заставляет его прекратить это хамство.
14 сентября 1956 года. Я работал в саду, и британский директор, проходя мимо в сопровождении своего заместителя Летхэма, задал мне свой ритуальный вопрос: «Все в порядке?» И только перед уходом он между делом достал из кармана два листа бумаги: «Это вам». Документы, связанные с началом судопроизводства по делу о моем имении. Письмо датировано 18 августа, значит, оно целых двадцать семь дней шло из места, расположенного всего в нескольких километрах.
— Черепаха-пенсионерка могла бы позавидовать, — сухо заметил Харди.
17 сентября 1956 года. В последние дни своего пребывания в Шпандау Дёница оставило напряжение. Он часто сидит на скамейке с охранниками. Истории, шутки, воспоминания.
18 сентября 1956 года. Сегодня закончился второй год моего путешествия. Я прошел 3326 километров; считая зиму, когда за день в среднем проходил 9,1 километра. Пока я продолжаю свои походы, я сохраняю равновесие.
20 сентября 1956 года. Перед самым пробуждением мне снилось, что вернулся Функ. Ослабевший, он стоял у стены и казался удивительно маленьким и сморщенным. Я не мог поверить своим глазам, когда через полчаса после подъема четыре британских солдата внесли Функа на каталке в его камеру. Позади шел наш санитар в белом халате, за ним следовали мистер Летхэм и британский сержант.
Вскоре Функ уже стоял перед камерой Шираха и увлеченно болтал. Позвали Дёница. О Гессе Функ и не вспомнил. И обо мне тоже.
21 сентября 1956 года. Днем мне выдали бумагу, чтобы я мог написать своему адвокату, Флекснеру. Мучительно проходить все заново после десяти лет заключения. Какой в этом смысл? Я больше не существую. Пусть забирают разбомбленное имение в Ванзее, мне плевать.
28 сентября 1956 года. Дёницу осталось всего три дня. В воздухе витает странное напряжение — могут выпустить раньше во избежание демонстраций у ворот тюрьмы. Охранники тоже нервничают. Почти все западные охранники сегодня пожали руку Дёницу и пожелали ему удачи; даже Боков подошел к нему с другого конца сада и попрощался. Впервые один из нас выходит на свободу, полностью отсидев свой срок.