Шпион из-под воды
Шрифт:
Тихон Заколов, одетый в белый халат и накрахмаленную пилотку, с утра сидел в ординаторской и ждал, когда машина от госпиталя отправится на полигон. Его благосклонно включили в состав бригады, потому что считалось, что он участвует в расследовании гибели Королькова, и об этом просил сам прокурор Крюков. Заколов прикидывал, как бы уговорить кого-нибудь из врачей под любым предлогом проверить руку майора Линько. Если под ожогом обнаружится резаная рана, то Линько никто иной, как вражеский агент!
Неожиданно тесная
В комнату ураганом ворвался дежурный хирург.
– На тридцать восьмой площадке автобус с офицерами попал под поезд, – сообщил он, нервно раскрыл чемоданчик, окинул взглядом его содержимое и закричал: – Где обезболивающее?! Взять жгуты! Анестезиолога ко мне!
Услышав о трагедии, женщины впали в истерику. У многих из них на полигоне служили мужья, и каждое утро они отправлялись на службу в автобусе.
– Подготовить все операционные! – гремел в коридоре голос Шаповалова. – Вызвать всех сотрудников хирургического отделения.
Через пару минут три машины "Скорой помощи" выскочили за территорию госпиталя и помчались под тревожный писк сирены. Заколов трясся в одной из них, гадая, что же случилось на переезде? Опытные врачи догадывались о масштабах трагедии, но картина, которую увидели на переезде, потрясла даже их. Смятый разорванный автобус торчал под колесами остановившегося товарняка. Локомотив протащил обломки целый километр, и везде вдоль пути были видны оторванные конечности и останки человеческих тел. Заднюю часть автобуса оторвало и отбросило в сторону. Из-под искореженного железа раздавался тихий стон. Растерянные бледные врачи, поборов рвотный рефлекс, направились туда.
Заколова мутило. Он часто и глубоко дышал, но это приносило лишь временное облегчение. Воздух был насыщен дурманящим духом человеческих останков, а сухая земля тут и там пропиталась теплой кровью. Чтобы не потерять контроль над собой, приходилось сознательно сдерживать человеческие эмоции.
Заметив стоящую за переездом "Волгу", Тихон поспешил к ней. Сандалии шлепали по моторному маслу, сквозь которое прочертили след автомобильные шины. Из распахнутой водительской дверцы потерянно выглядывал Игорь Анатольевич Ольховский. Тихон его узнал и сразу спросил:
– Что здесь произошло?
Ольховский молчал. Осознав всю бестактность преждевременного вопроса, Тихон извинился.
– Простите, Игорь Анатольевич. Вас не задело?
– Вместо них должен быть я, – печально произнес инвалид, глядя на разбросанные куски автобуса. – Это было бы справедливо…
– Не надо так говорить.
– Я уже думал, что пришло мое избавление, но… Бог рассудил иначе.
– Игорь Александрович, с вами всё в порядке?
– Если не считать этого, – съязвил заместитель по науке, опустив глаза на парализованные ноги.
– Чем я могу вам помочь?
– Моя коляска… Посмотрите, она не пострадала?
Помимо
Заколов открыл заднюю дверцу, вытащил инвалидную коляску и помог Ольховскому пересесть в нее. Игорь Анатольевич, не опуская руки с плеча помощника, внимательно прищурился.
– Вас, молодой человек, случайно, не Заколовым величать?
– Да. Тихон Заколов.
– Я знал вашего отца. Вы на него похожи. А к чему этот маскарад? – Ольховский брезгливо тронул белый халат. – Насколько мне помнится, вы студент уважаемого технического ВУЗа, и проходите у нас практику.
Тихон пожал плечами.
– Так вышло.
– Досадно, что мне было недосуг с вами побеседовать. Много работы. Но всё поправимо.
– Конечно, Игорь Анатольевич.
– Кроме этого… – Ольховский перевел печальный взгляд на последствия катастрофы. – Какая несправедливость. Вместо меня погибли молодые здоровые люди. Это ужасно.
– Что здесь случилось?
– Меня машина подвела. Такая же калека, как и ее хозяин.
– Это масло из вашего автомобиля? – Тихон указал на дорогу около переезда.
– Видимо. Я заглох на железной дороге, увидел поезд и уже прощался с бренным телом, но… Они заняли мое место. – Ольховский горько усмехнулся. – Снаряд два раза в одну и ту же воронку не падает.
Заколов еще раз взглянул на тормозной след автобуса и понял, какая удивительная случайность спасла жизнь инвалида, кощунственно обменяв ее на десятки других. Скользящий автобус вытолкнул сломавшуюся "Волгу" и угодил под поезд.
– Куда вас отвезти? – предложил Тихон.
– Позвоните, пожалуйста, Анастасии Мареевой. Сообщите, что я жив. Она волнуется.
– Конечно же. Сейчас.
– Это можно сделать с контрольно-пропускного пункта, – подсказал Ольховский. – Здесь всего девятьсот семьдесят метров.
Тихон сдержанно улыбнулся. Он уважал точность в цифрах.
Анастасия Мареева примчалась быстро. Взволнованная женщина смотрела только на своего мужа, не обращая внимания на кошмарную картину вокруг. Она гладила его плечи, прижималась щекой к седым вискам и говорила что-то строгое и вместе с тем нежное. Из покрасневших глаз в ореоле мимических морщинок катились крупные слезы. Съехавшиеся к месту трагедии начальники отводили смущенные взгляды. Ольховскому завидовали. Все соглашались, что выжил он только чудом. Хотя наблюдать счастливую пару рядом с жуткими ошметками человеческой плоти было странно и больно. Словно понимая это, Мареева, не мешкая, увезла Ольховского на военном УАЗе. Жесткой сцепкой к нему прикрепили поврежденную "Волгу".