Шпион, которого я убила
Шрифт:
У пожилого рабочего Ева узнала, как пройти в костюмерные цеха. Надежда сидела на столе, болтала ногой и пила молоко.
– А что, свет здесь не включается?
– Включается, – ответила Надежда. – Есть щиток за дверью, его включают, когда инвентаризация или профилактическая обработка. Вы из санэпидемстанции?
– Нет, Наденька, я из Службы безопасности.
– Ну-ну, – покачала головой совершенно не удивившаяся Надежда. – Будете проводить досмотр с пристрастием?
– Как это? – не поняла Ева.
– Если дадите перчатку, наклонитесь
– Включи свет, – вздохнула Ева.
– Не могу. Зажжется шестьдесят пять ламп дневного света. В мастерской защелкает счетчик, мастер прибежит разбираться, потому что с прошлого года театр платит за свет сам, а он ответственный за электроэнергию в мастерских и костюмерных.
Ева подошла к столу и присела рядом с Надеждой. Та тут же предложила недопитый пакет молока. Ева отказалась, достала шоколадку, они разломили ее в две руки. Получилось поровну.
– Это ты нашла в туалете труп?
– Я просто зашла в мужской туалет. Увидела на унитазе мертвого мужика. Убежала со страха. Это все.
– А как же ботинки в мусорнике?
– А, это… Ваши люди сегодня нашли ботинки вон в том бачке. Сразу же повели меня на обыск, но сегодня не к помрежу, а в раздевалку. Обыскали, как полагается. Уже третий… или четвертый раз за последнюю неделю. Ничего не нашли, извиняться не стали, но и тетеньки в перчатках тоже не было, спасибо большое.
– А собака здесь была?
– Была. Собака обнюхала весь театр. Бедная, – вздохнула Надежда. – Лаяла на сцене минут пять, не понравилась ей наша старая сцена. Еще ваши люди с зеленой лампой осматривали пол во всех помещениях.
– У меня в отчете указано, что в одном месте собака стала чихать. Не знаешь, где это место?
– Не знаю, – тут же соврала Надежда.
– Тогда включай свет, – кивнула Ева. – Я сама найду.
– Ну-ну!
Прищурившись от резкого неживого света, Ева оглядела огромные пространства, переходящие одно в другое открытыми арочными сводами и уставленные стойками с костюмами.
Весь первый акт она обходила эти помещения, согнувшись, внимательно осматривая пол под костюмами. Потом они выпили с Надеждой по банке пива – Ева дала деньги и попросила купить что-нибудь попить в кафе. Надежда с удовольствием наблюдала за ее действиями, сидя на полу. В одном месте Ева заметила очерченные мелом пятна. Здесь брали пробу с пола. Предположительно, как записано в отчете, пятна крови. Одно из пятен – точно засохшая кровь. Именно замытую кровь и искали сегодня по всему театру со специальным прибором. Таких подозрительных пятен было обнаружено шесть. Три – в зрительном зале на ковровом покрытии, одно – в мужском туалете, одно – в костюмерных цехах и одно на бетонном полу подвала. Ева осмотрела висящие над пятнами костюмы. Перебрала один за другим всю стойку, заглядывая внутрь плечиков. Выпив пиво, которое она не очень любила, поинтересовалась, почему Надежда не на сцене за кулисами.
– Сегодня не моя смена подметать. Что вы ищете?
– Место, где
– Зачем?
– В этом месте должен висеть мужской костюм. Черный, приблизительно пятидесятого размера. Там еще может быть белая рубашка и красный галстук с серпом и молотом.
– Галстука не было, – сказала Надежда.
Ева посмотрела на нее. С кольцом в ноздре, тремя разноцветными хвостами на макушке и в черных очках с круглыми маленькими стеклами, Надежда невозмутимо пила пиво из банки. Допила, вытерла рот, встала:
– Пошли.
Она подвела Еву к стойке и показала пальцем на платье с вышивкой. Ева заглянула под стойку, потом осмотрела платье.
– Не ищи. Я смела табак щеткой, как только они увели собаку.
– Ясно. – Ева осторожно заглянула под платье, потом сняла его. Под черным пиджаком висела рубашка, а на перекладине – аккуратно свернутые брюки.
– И ты просто нашла это, валяющееся на полу, решила впотьмах, что костюм театральный, и повесила его на плечики, да?
– Точно. А как ты догадалась?
– Потом ты повесила поверх костюма женское платье, а потом посыпала все это табаком? Очень интересно.
– Это от моли, – уточнила Надежда. – Я всегда так делаю.
– Где лежал костюм?
– Да прямо здесь, – Надежда показала пальцем. – А собака ваша тупая, если она искала именно его.
– А ботинки тоже стояли здесь?
– Ботинки?.. Нет, никаких ботинок не знаю. Обувь у нас хранится в другом помещении.
Ева достала полиэтиленовый пакет. Попросила Надежду помочь, и вдвоем они упаковали костюм и рубашку.
– Ты должна поехать со мной и дать показания.
– Я ничего не знаю. Я не сделала ничего плохого. Я нашла на полу костюм, вы же видите, как здесь темно, я думала, что он упал, повесила на плечики, посыпала табаком от моли, а потом кто-то повесил сверху платье из «Орландо». Плечиков всегда не хватает. Если бы ваши коллеги сказали, что именно они сегодня ищут, я бы показала костюм и им. Но они решили просто молча еще раз меня обыскать. Который худой, с острым лицом, он мне даже нравится, а другой – полный дуболом. Вот вы мне сказали, что ищете, я сразу помогла. Можно мне никуда не ездить?
– Надежда, – вздохнула Ева, – ты после училища живешь одна в коммунальной квартире…
– Одна, и что? – перебила ее Наденька. – Надеюсь, у вас все в порядке с сердцем и вам есть на кого написать завещание?!
– Да я просто хочу дать тебе свой номер телефона. Мне кажется, что ты играешь в опасные игры. Звони, если чего-нибудь испугаешься.
10. Антракт
Ева выбирается в ярко освещенный вестибюль. Впечатление такое, что она вышла из старинного, украшенного бархатом сундука прошлого в яркое пространство настоящего. Привыкнув к свету, Ева застывает на месте, не поверив своим глазам: за одним из столиков сидят Далила и броско одетая женщина, украшенная ярко сверкающим ожерельем. Они пьют шампанское и смеются.