Шпион, которого я убила
Шрифт:
– Вы что, – спросил он удивленно, окинув взглядом комнату и разглядев девушек на кровати, – охренели совсем? Третий час ночи!
– С-с-стучат, стучат… – дрожащей рукой показала Юля на окно. – Стучат в окно, откройте, нам страшно.
Набычившись, не сводя глаз с девушек, словно ожидая подвоха или веселого прикола, сосед подошел к окну и посмотрел в него. Ухмыльнулся, покачал головой.
– Восьмой этаж, – сказал он, сдерживая зевок и подталкивая к двери прошмыгнувшую за ним старуху. – Психушку вызвать?
Юля пришла через два дня. Молча выложила на стол кожаный мешочек. Мешочек стукнул весомой тяжестью.
– Автомобильная
– Я знаю. Так и было.
– А тут, – кивнула Юля на мешочек, – зеленый камушек. Кто-то запрятал в кресле. Даже странно. Какая-нибудь княгиня, верно, или ювелир спрятал от жены. Мы купили кресло в комиссионке. Я думала о тебе все эти дни. Я тогда так перепугалась, когда он…
– Брось. Это, наверное, ветер, поднял с земли газету и швырнул ее нам в окно.
– Когда он постучал, – продолжила Юля. – Я знаю, как тебе помочь. Я уже достаточно выучилась, спасибо тебе, и могу сказать, что надо делать.
– Может, сейчас не время? – осторожно перебила ее Рита.
– Ты обладаешь редким даром ясновидения. Плохо то, что твои страдания от такого предвидения истощают жизнь. Если ты зациклишься на излечении, ты погибнешь. Я предлагаю тебе единственный выход из этой ситуации. Научись из всех своих видений получать выгоду.
– Выгоду?
– Да. Именно выгоду.
– Какая же тут может быть выгода? – лениво поинтересовалась Рита.
– Вот такая, к примеру, – кивнула Юля на мешочек с камнем. – Что они тебе еще говорят? Наверняка много такого, из чего можно извлечь выгоду.
Рита усмехнулась, взяла в руки мешочек и смяла его, нащупывая камень.
– Это не княгиня и не ювелир. Камень утаил от хозяина слуга.
– В прошлом веке? – подалась к ней Юля.
– Нет. На прошлой неделе. Слуга запрятал камень в кресло, а хозяина убили в перестрелке на Кутузовском. Вдова срочно избавилась от двух квартир и мебели в них, чтобы перевести деньги в иностранный банк, не дожидаясь описи имущества. Потому что, – вздохнула Рита, – когда стали расследовать убийство, всплыло много интересного. Деньги в банке, вдова на Кипре, а слуга, угрожая пистолетом продавцу в мебельном магазине, уже узнал, кому продано кресло.
– И что это значит? – побледнела Юля. – Ты сейчас видишь слугу? Ты с ним разговариваешь?
– Нет. Я вижу, но очень смутно, продавца из магазина. У него случился сердечный приступ, он умрет.
– А этот, которого ты называешь слугой? Он что, полезет ко мне в квартиру?
– Скорей всего, да, – Рита кивает и улыбается.
– И что теперь делать? Позвонить в милицию? А может, просто дождаться этого слугу и отдать ему чертов камень?!
– Позвони в магазин, – Рита подвинула телефон. – Скажи, что кресло не подходит к твоему комоду восемнадцатого века по фактуре отделки. И ты хочешь от него избавиться. Назови цену. Завысь ее, но не катастрофично. Слуге тут же позвонят, он все поймет. Даже если он не оставил свой номер телефона в магазине, радостно открывай дверь всем незнакомым мужчинам, изображай идиотку, разговаривай, как будто к тебе пришел грузчик из магазина, говори, что обещали заплатить за кресло. Как только он его ощупает – а он ощупает! – он заплатит и уйдет с креслом или не заплатит – не понравилось – и уйдет с незаметно вытащенным камнем. У тебя не будет неприятностей, если ты побыстрей засунешь этот мешочек на место.
Пока Юля судорожно ковырялась в сумочке в поисках записной книжки, Рита смотрела на нее насмешливо и грустно.
– Теперь видишь?
– Что? – не поняла Юля.
– Как я извлекаю выгоду. Я уже научилась ее получать. Но за совет специалиста по психиатрии все равно спасибо. Значит, я на правильном пути?
– Получается, что твой автомобиль, квартира мне и отдых – это…
– Да, где-то так, – кивает Рита. – Кое-как приспособилась, чтобы совсем не свихнуться. Я стала расчетливой, меркантильной и обучилась некоторым приемам дилетантского сыска. Теперь с интересом выслушиваю все их бредни, от которых раньше сходила с ума. А ты думала, откуда у меня деньги?
– Ты же сама говорила – дочь мясника…
23. Учительница
– Допрос начат в тринадцать часов двадцать две минуты. Присутствуют: полковник Службы безопасности Кошмар, отдел внутренних расследований, полковник Службы безопасности Кнур, отдел внешней разведки, майор Службы безопасности Курганова, отдел внутренних расследований, майор Лепестков, юридический консультант военной разведки Воздушно-морского флота. Допрашивается старший лейтенант военной разведки Воздушно-морского флота Устинов. Все присутствующие предупреждены о секретности данного дела и подписали обязательства неразглашения. – Ева поправила магнитофон на столе и подняла глаза. Лицо Марата Устинова напротив, застывшее в нарочитой насмешливости, удивило ее здоровьем и внутренней силой. Она выдержала паузу, разглядывая подробно щеки, глаза, рот, потом – волосы. Марат убрал с лица усмешку и тоже внимательно рассмотрел лицо Евы.
– Это же ты была на бензоколонке! – вдруг радостно объявил он. – А я подумал, что с женщинами стало? Чуть что не так – выдергивают оружие! – громко обратился он к удивленному юрисконсульту.
– Вы знакомы? – оживился скучавший Кнур.
– Нет, – отвела глаза от Марата Ева.
– Нет-нет, – убедительно покачал головой Марат. – Я просто видел ее ночью, случайно, понимаете, я ехал на мотоцикле…
– Постарайтесь не отвлекаться и просто отвечать на вопросы, – тихо и значительно проговорил Лепестков. – Если вам не нравится состав этой комиссии, вы можете подать прошение…
– Она мне очень нравится, – серьезно кивнул Марат и добавил услужливо: – В смысле, и комиссия нравится, и лично майор Курганова. Как вас зовут? – вдруг резко подался он к Еве. – Что вы делаете сегодня вечером?
Полковник Кнур медленно оглядел всех присутствующих и спросил, проходил ли допрашиваемый медицинское обследование.
– Иду в театр с лейтенантом Осокиным, – послушно ответила Ева.
Майор Лепестков полистал бумаги и заметил, что последний раз Марат Устинов был на обследовании три месяца назад.
– Я здоров, – повысил голос Марат Устинов. – Мне просто женщина очень нравится, у вас что, так не бывает? – Он заговорщицки подмигнул полковнику Кнуру.
– Если хотите изобразить психические отклонения, то должны знать, – назидательно заметил Кошмар, – что лучше всего и нагляднее сразу перейти к буйному припадку.
– Это, если я сейчас накинусь на нее, то?..
– Не советую, – перебил Лепестков. – Ева Николаевна начала свое продвижение по службе, именно провоцируя сексуальные нападения у недостаточно справедливо осужденных, с ее точки зрения, правонарушителей. Стреляет она метко, как и полагается профессиональному снайперу, кроме этого, обучена приемам боевых искусств, а ее хладнокровию позавидовал бы любой мужчина.