Шпион, которого я убила

Васина Нина Степановна

– Можно нам с Михал Петровичем посмотреть спектакль? – спросила шепотом Надежда. – Я никогда еще не смотрела спектакль из зала, как обычный зритель.

– И я, – вздохнул помреж.

Спектакль к этому времени уже шел шесть минут. Ева занервничала.

– Пост номер пять передает, – доложил незнакомый голос в динамик. – В котельную спустился осветитель Устинов.

Ева бросилась к шкафчикам.

– Галстук ищете? – Мастер Тавров в рабочем фартуке с огромными карманами, в широченных штанах и мягких

тапочках смотрел поверх очков укоризненно. – Ваши уже искали. Спросите у них или еще раз открыть замки?

Ева развернулась и, пробираясь между стойками, выбежала из костюмерной. Она бежала темными переходами, вверху грохотала музыка. Минут через пять запаниковала, оказавшись среди высоких конструкций из досок.

– Я повернула из нижнего перехода в левый коридор, – сказала она в микрофон на блузке.

– Вернитесь в переход, пройдите первый поворот налево, поверните во второй. Спуститесь на один ярус, потом сразу направо. В подвале идите на свет у пожарного щитка.

От пожарного щитка до котельной – длинный прямой проход. В конце прохода на куче ветоши лежит небольшой скорченный мужичонка. Над ним задумчиво стоит осветитель Марат.

– Пришла? – не удивился он. – Это хорошо, а то мне уже пора в будку. Обрати внимание на запах.

– Я вас по запаху и нашла. Глубокий запой. – Ева присела и перевалила истопника за плечо на спину.

– И по всем показателям – давний. Если хочешь обыскать, так он чистый. Оружия не найдено.

Ева снизу взглянула на Марата.

– Если мы перешли от глубокой симпатии к профессиональной подозрительности, можешь обыскать меня. Кое-что на нем действительно есть. Тебе понравится.

Кое-что – это был красный галстук на шее истопника. В расстегнутом вороте телогрейки, под заросшим щетиной подбородком он светился позолоченным серпом и молотом. Ева расстегнула телогрейку и обнаружила, что галстук был надет на голую и не очень чистую шею и концом своим прятался под старую майку.

– Двух человек в котельную, – сказала она в микрофон. – Так, говоришь, давний запой? – повернулась Ева к Марату.

– Я его в таком же состоянии видел, когда только нашел галстук в шкафчике. Обрати внимание на бутылку.

– Пустая бутылка из-под виски, – проговорила Ева, тронув носком ботинка квадратную бутылку. – Еще две из-под водки и пять… шесть пивных. На шею истопника надет красный галстук с символикой. Свободно, без затяжки.

– Я тебе доверял, – покачал головой Марат. – А ты ходишь со связью?

– Что, сразу перешел от глубокой симпатии к профессиональной подозрительности? Расслабься. Я надела это в театре. – Ева посмотрела на часы. – Уже не успею пробраться на свое место в партер. Веди к себе, осветитель!

– Тогда – бегом?

– Еще как бегом!

30. Балерина

Укоризненно

нахмурившая брови дежурная по партеру левой стороны, узнав помрежа и Надежду, засуетилась, заботливо провела их к шестому ряду – с краю оказалось свободное кресло, из которого она выставила откидное сиденье, и предложила не проходить в центр ряда, а просидеть первый акт у прохода, раз уж они опоздали.

Устроившийся в кресле помреж тут же внимательно оглядел сцену.

– Декорация у правой кулисы смещена, – прошептал он, наклонившись к Надежде.

– А вы сидите на том самом месте.

– Да? На каком?

– Убитый блондин в туалете, – коротко отрапортовала Надежда.

– Ничего не понимаю.

– Именно на этом месте сидел шпион, перед тем как его убили.

– Надежда, – строго прошептал помреж, – отключитесь хоть на один вечер. Вам что, недостаточно того, что вы натворили?

– При таком освещении сцена кажется маленькой, – примерно отвлеклась Надежда.

– А вот с освещением что-то не то. Я вижу тень у будки суфлера.

Надежда посмотрела вверх. В осветительскую Марата.

– Почему дежурный по сцене не позвонит осветителю? – кипятился помреж. – Вот же, тень слева! Тень двигает рукой, видишь! – Он приподнялся, на него зашипели сзади. – Надежда! Иди за кулисы и позвони осветителю! На полу сцены отпечатывается тень из суфлерской!

– Мы просто зрители, – ухватила Надежда помрежа под локоть. Она еще раз взглянула вверх. Ей показалось, что в осветительской заметно какое-то движение. Исчезла тень у суфлерской раковины. – Отстранитесь. – Она примерно стала разглядывать действие и декорации.

– Да-да, – чуть прижал локтем к себе ее руку помреж. – Ты права.

– Что это? – вдруг напряглась Надежда. – Видите, веревка свисает!

– Конечно, свисает, а я что говорю! Эта веревка, наверное, выпала из декорации! Ну полный бардак! По ней Квазимодо должен спуститься на сцену!

– Почему она свисает?! – Надежду затрясло.

– Не нервничай. Сейчас они сами заметят и закрепят ему еще одну веревку.

– Она не должна свисать! – стуча зубами, Надежда так вцепилась в руку помрежа, что он тоже взволновался. – Какой Квазимодо?

В большой полевой бинокль Ева рассматривает на перекладинах сложной деревянной конструкции сгорбленную фигурку человечка со всклокоченными волосами. Человечек делает знаки кому-то за кулисами. Наконец он успокоился, ухватил поудобней двумя руками толстую веревку и застыл, присев, в ожидании прыжка.

– Лишняя тень, – заметил рядом с Евой раздетый по пояс Марат. – Какая-то веревка свисает сверху. Квазимодо потерял?

– Он сейчас прыгнет. А зрители его так не видят?

– Нет.