Шпион, который любит меня
Шрифт:
Но она не могла. Не могла пошевелиться и едва дышала. Совершенно измученная, в жару лихорадки, она могла только лежать, вдыхая соленый морской воздух и подставив тело солнечным лучам, вбиравшим в себя ее лихорадочный озноб. Эмбер надеялась, что не совершила ошибки, отпустив Прадо перед прыжком в океан. По правде говоря, этот тип был мелкотой. Учитывая свое плачевное состояние — не говоря уже о привязанном к ее спине человеке, — она должна была сконцентрироваться на том, чтобы остановить
И теперь она просто лежала, впитывая в себя ласковые солнечные лучи. Сердце ее глухо стучало, и голова была как в тумане. Финн крепко держал ее, и, как бы ей ни хотелось отнять руку, она не могла этого сделать. Всего-то нужно было сделать небольшое усилие, и сил у нее хватило бы. Но ей нужна была его поддержка. Да, нужна, и она слишком больна, чтобы противиться этому желанию, о котором впоследствии наверняка пожалеет.
Поэтому Эмбер продолжала держать его за руку, а когда он сжал ее пальцы — неуверенно, но все же ободряюще, — она ответила пожатием. А потом, не в силах больше выдерживать, погрузилась в благословенную темноту.
— Эмбер, Эмбер, очнись.
Голос Финна. И его рука у нее на плече.
Она заморгала, почти ничего не видя из-за заполнившего голову тумана. Ее плечи пронзало уколами боли; она дрожала от озноба, хотя тело пылало как в аду.
— Сколько? — спросила она, с трудом произнеся это слово. — Сколько времени я была без сознания?
Борясь с болью и тошнотой, она повернула голову и увидела, что они уже не на берегу, а на твердой металлической скамье.
— И где мы, черт побери?
— В Лонг-Бич, — ответил Финн.
Из всех возможных ответов этот ну никак не приходил ей в голову.
— Каким образом? — спросила Эмбер, пытаясь уразуметь происшедшее. Но не могла. Она знала лишь, что организм ее подвел. Сколько могла, она сопротивлялась лихорадке и инфекции, но как только адреналин ушел, ее телом завладела болезнь. — Когда?
— Только что. На пароме. В бумажнике Прадо я нашел пару сотен и принес тебя сюда. Чуть ли не все на пароме считают, что тебе поможет бутылка текилы.
Пожав плечами, он запустил пальцы в волосы. Налитые кровью глаза, осунувшееся лицо свидетельствовали об усталости и тревоге. Один этот жест говорил о многом. Этот человек был совершенно изможден и выбит из колеи. Но он заботился о ней.
— Я…
— Не говори ничего, — оборвал ее Финн. — Я не знал, что еще предпринять. Тебе нужен был отдых, но нам надо было двигаться, так что гостиница не годилась. На самом деле тебе нужно в больницу, однако я подумал, что, если привезу тебя туда, ты оторвешь мне голову.
— И не ошибся на этот счет. — Эмбер слабо улыбнулась. — Холодно, —
— Знаю. — Он привлек ее к себе, обнял за плечи. — Одеял у нас нет. Но солнце теплое, одежда наша высохла, и я не собираюсь отпускать тебя.
— Спасибо, — сказала она, надеясь, что этого объяснения достаточно, ибо ничего другого ей не оставалось.
Встретившись с ней взглядом, он кивнул, явно довольный.
— Не за что. Но нам необходимо отсюда выбраться, и поскольку я не знаю, куда еще идти, то отвезу тебя в гостиницу и позову своего приятеля-врача.
— Нет, — с трудом произнесла Эмбер, еле шевеля спекшимися губами и распухшим языком. — Можно позвать кое-кого получше…
— Самолет разбился, сэр. Теперь это груда искореженного металла, и они оба погибли.
Дрейк смотрел вниз, сконцентрировавшись на бумаге, из которой складывал фигурку. Оригами не давало ему сойти с ума. И сохраняло Белцеру жизнь. Потому что, не будь руки Дрейка заняты, ему вряд ли удалось бы побороть желание вытащить пушку и пристрелить сукина сына.
Белцеру повезло.
Дрейк согнул бумагу, делая клюв цыпленка. Суть состояла в том, что, сколько бы Белцер ни испытывал его терпение, Дрейк питал к этому идиоту слабость. Временами парень бывал исключительно тупым, но отличался собачьей преданностью. А это для Дрейка имело значение. И большое.
— Есть известия от Прадо? — спросил Дрейк, когда Белцер, наконец, прекратил свои бессвязные речи.
— Нет, сэр.
— Нет, сэр, — передразнил Дрейк. — И каков был данный Прадо приказ?
— Избавиться от Тига и девчонки. Устроить аварию самолета, сбросить их в океан и вызвать себе спасательный вертолет. — Он помолчал. — Сэр.
Дрейк в ожидании сложил руки на груди.
Белцер опустил взгляд, потом забегал глазами по сторонам.
— Сэр?
— У нас нет известий от Прадо, тупица, — сказал Дрейк, чеканя каждое слово. — И пока мы их не получим, мы не вправе считать, что миссия завершена. — Он махнул рукой в сторону двери. — Возьми команду, найди моего человека и добудь подтверждение того, что Робинсон и Тиг мертвы.
— Слушаюсь, сэр, — сказал Белцер, повернулся и направился к двери.
— И кстати, Белцер, — добавил Дрейк, — без ответов не возвращайся.
— Срань господня! — воскликнул Брэндон, увидев лежащую на руках Финна ослабевшую Эмбер.
Тиг нес ее, как жених невесту. Одну безвольную руку Эмбер закинула за шею мужчины. Брэндон резко остановил «бьюик» и выскочил вон. Он обежал вокруг капота машины и забрал свою напарницу из рук Тига, который, того и гляди, готов был рухнуть на землю.