Шпион, пришедший с холода. Война в Зазеркалье (сборник)
Шрифт:
Дождавшись позднего вечера, чтобы не слишком расстроить Эвери, Лейсер последним поездом вернулся в Оксфорд.
Эвери знал паб по ту сторону Баллиола, где по воскресеньям можно было сыграть в барный бильярд [34] . Джонсону нравился бильярд. Он пил гиннесс, Эвери выбрал виски. Они веселились от души после трудной недели. Джонсон выигрывал: набирал очки, методично направляя шары в отверстия с низким номиналом, тогда как Эвери пытался заработать 200 баллов одним ударом, но все время мазал.
34
Игра,
– Да, я бы сейчас охотно поменялся местами с Фредом, – с чуть похабной ухмылкой сказал Джонсон. Он выполнял удар, и шар послушно закатился, куда ему было нужно. – Поляки по этой части большие мастаки. Поляк ни одной юбки не пропустит. Особенно наш Фред. Вот настоящий сексуальный террорист! По нему сразу видно.
– А что же ты сам, Джек?
– Только когда в настроении. Между прочим, прямо сейчас я бы не отказался немного порезвиться.
Они сделали по паре ударов каждый, но у обоих в голове начали гулять подогретые алкоголем эротические фантазии.
– Но в остальном я ему не завидую, – добавил Джонсон. – Здесь мы в более выгодном положении, что скажете?
– Это верно.
– Знаете, – сказал Джонсон, натирая мелом наконечник своего кия, – мне, наверное, не стоит так фамильярничать с вами, а? Вы все-таки окончили колледж, и все такое. Вы принадлежите совсем к другому классу, Джон.
Это не помешало им тут же выпить за здоровье друг друга, хотя оба думали о Лейсере.
– Да брось ты классовые различия! – сказал Эвери. – Мы же с тобой воюем на одной войне.
– Да, уж это точно.
Джонсон вылил себе в бокал остатки пива из бутылки, но, как ни осторожничал, часть пены перелилась через край на бортик стола.
– За здоровье Фреда, – сказал Эвери.
– За Фреда. Пусть развлекается. Удачи ему во всем.
– Удачи тебе, Фред.
– Вот только не знаю, как он управится с Б-2, – пробормотал Джонсон. – Ему еще предстоит немало потрудиться.
– За Фреда!
– Да. Фред – приятный малый. Между прочим, ты знаешь парня по фамилии Вудфорд? Того, который разыскал меня?
– Конечно, знаю. Он, кстати, приедет на следующей неделе.
– Когда-нибудь встречался с его женушкой? С Бабз? Вот это была бой-баба! Давала всем и каждому… Господи! Теперь, наверное, остепенилась. Но у многих остались приятные воспоминания.
– Должно быть, так.
– Тому дадут, кто хорошо попросит. Выпьем за это, – объявил Джонсон.
Они выпили, не обратив внимание на богохульный и пошлый смысл шутки.
– Она в свое время долго гуляла с парнем из административного отдела. С Джимми Гортоном. Где он сейчас?
– В Гамбурге. И по-моему, неплохо там устроился.
Дома они оказались раньше Лейсера. Холдейн уже улегся в постель.
Перевалило за полночь, когда Лейсер снял в прихожей свое насквозь промокшее верблюжье пальто, причем с присущей ему аккуратностью расправил его на плечиках вешалки, а потом на цыпочках прошел в гостиную и включил свет. Он любовно оглядел тяжелую мебель. Высокий комод, с его бронзовыми ручками, искусно украшенный резьбой, бюро и столик для Библии. Потом с такой же нежностью он стал вглядываться в изображения хорошеньких женщин, игравших в крокет, привлекательных мужчин в военных мундирах, высокомерных юнцов в костюмах для гребли и канотье, девушек в Челтнеме [35] –
35
Челтнем – город-курорт в графстве Глостер (Англия).
Он поднял чемодан с пола и поднялся наверх. Холдейн покашливал, но под дверью его комнаты света видно не было. Лейсер постучал в дверь Эвери.
– Ты не спишь, Джон?
Через какое-то время он услышал, как тот сел в кровати.
– Хорошо провел время, Фред?
– Еще как!
– Девочки попались что надо?
– Обычные. До завтра, Джон.
– До завтра. Спокойной ночи, Фред… Фред?
– Что такое, Джон?
– Мы с Джеком славно повеселились. Жаль, тебя не было с нами.
– Мне тоже, Джон.
Он медленно побрел по коридору, довольный ощущением усталости, вошел в свою спальню, снял пиджак, прикурил сигарету и с облегчением откинулся в кресле. Оно было высоким и очень удобным, с широкими подлокотниками. Но он лишь начал наслаждаться покоем, когда ему в глаза бросился какой-то посторонний предмет в комнате. На стене висела таблица для преобразования букв в цифры, а прямо под ней на постели по центру пухового одеяла стоял старый чемодан явно континентального производства из темно-зеленого брезента с обитыми кожей углами. Чемодан был открыт: внутри виднелись две коробки из серого металла. Лейсер встал, глядя на них в немом изумлении узнавания. Потом прикоснулся – осторожно, словно опасался обжечься. Начал вращать диски. Склонился и стал читать надписи под переключателями. Это вполне могла быть та же рация, которой он пользовался в Голландии: приемник и передатчик в одной упаковке, шнур и вилка питания, ключ и наушники – в другой. И в мешочке из парашютного шелка, затянутом зеленым шнуром, лежали кристаллы – десятки кристаллов. Лейсер дотронулся пальцем до ключа. Ему показалось, что прежний был значительно больших размеров.
Он вернулся в кресло, не сводя глаз с чемодана, и потом еще долго сидел, прямой и напряженный, уже не думая о сне, как часовой на посту.
К завтраку он опоздал.
– Вам предстоит весь день работать с Джонсоном, – сказал Холдейн. – По крайней мере все утро и после обеда тоже.
– Мы не идем на прогулку? – спросил Эвери, расправляясь с яичницей.
– Завтра, возможно, сможете немного погулять. С этого момента мы должны полностью сосредоточить внимание на технике. Боюсь, нам будет не до долгих прогулок.
В понедельник Шеф нередко оставался в Лондоне на всю ночь, заявляя, что это единственный вечер, когда он может без труда найти место за столом в своем клубе. Но, как подозревал Смайли, для него это был лишь предлог, чтобы побыть подальше от жены.
– До меня доходят слухи, что вся Блэкфрайарз-роуд покрылась цветами, – сказал он. – А Леклерк разъезжает в «роллс-ройсе».
– Это всего лишь заурядный «хамбер», – успокоил его Смайли. – Им кинули подачку из министерского гаража.