Шпионка в Обители
Шрифт:
– Надо же, - растерянно проговорила Сара, - я так давно не плакала, даже тогда... А сейчас вот... словно маленькая...
– Ты слишком долго держалась, - заметила я.
– Эти слезы пойдут тебе на пользу, ты наконец-то выплакала свое горе.
– Да, возможно, - Сара шмыгнула носом.
– Знаете, я сама виновата, что очутилась здесь. Молчать надо было, а я...
...Тот страшный день Сара запомнила до мельчайших подробностей. Она тоже хотела покататься на лодке, но простыла накануне и Джина пообещала, что на следующую прогулку ее возьмут обязательно, а пока лучше остаться дома, выпить горячего сладкого какао и почитать книгу или поиграть на рояле. При упоминании музыкального инструмента Сара поморщилась - музицировать она не любила. Мама рассмеялась, потрепала ее по волосам и пообещала отпустить на следующий день в кафе с подружками. Андреас окликнул жену, поцеловал в щеку подбежавшую дочь - и больше Сара их живыми не видела. И если сейчас она могла припомнить даже цвет летних туфелек Джины, что красовались у матери на ногах, то все следующие дни словно кто-то стер из памяти. Вроде бы она долго не желала верить в случившееся, пока ей не показали вытащенные из воды тела. Узнать она смогла только одежду и украшения, но в обморок упала. По дому ходили какие-то люди, на кого-то кричала экономка, упрекая, что "показали ребенку этакую жуть". Ни похороны, ни переезд обратно в Актернею, ни прибытие родственников девочке не запомнились. Просто однажды она заметила, что, помимо ее самой и прислуги, в доме живут еще и Самуэль с Карлоттой, но это открытие оставило ее равнодушной. Еду ей приносили в комнату и уговаривали поесть, но кто из слуг это делал - опять не вспоминалось. Но точно кто-то из прислуги - не новоявленные же родственники? Тем вообще было не до племянницы. Они были целыми днями заняты. Ходили по магазинам, по ресторанам, в театр. Сара слышала перешептывания слуг, но не придавала им значения. Ей казалось, что она тоже умерла, а по роскошному особняку ходит ее призрак. День, когда она вышла из оцепенения, девушка тоже хорошо запомнила. Она спускалась по лестнице, а в холле перед зеркалом вертелась довольная собой Карлотта. Рыжие волосы были уложены в высокую прическу, полное лицо покрыто слоем белил и сильно нарумянено. Декольтированное платье открывало усыпанную веснушками грудь и пухлые плечи, а на шее...
– Это жемчуг моей матери, - громко заявила девочка.
Карлотта нехотя повернулась и посмотрела на нее.
– Ступай, куда шла, - лениво обронила она.
– Маленькая надоеда.
– Это жемчуг моей матери, - твердо повторила Сара.
– Снимите немедленно. Вы не имели права его трогать.
Карлотта потрогала крупные жемчужины и сказала приторно-ласковым голосом:
– Ты ошибаешься, малышка. Это мой жемчуг.
После этих слов Сара впала в бешенство.
– Немедленно сними ожерелье, мерзкая воровка!
– заорала она.
– И убирайся из моего дома! Вон! Немедленно!
– Сара, дорогая, - попытался утихомирить разбушевавшуюся девушку подоспевший Самуэль, - успокойся, пожалуйста. Тетя Карли взяла твои бусы? Но разве тебе жаль такой мелочи для любимой родственницы?
– Для любимой родственницы?
– задохнулась от негодования девушка.
– Да я ни ее, ни вас ни разу в жизни не видела, пока вы не заявились в мой дом!
– Видишь ли, милая, - вкрадчивым тоном заявил дядюшка, - теперь это и наш дом тоже. Мы, как твои опекуны, имеем полное право здесь жить.
– Это ненадолго!
– запальчиво выкрикнула Сара.
– Я вышвырну вас отсюда, едва только стану совершеннолетней. Прямо в свой день рождения! Это будет для меня самым лучшим подарком! А потом я заставлю вас вернуть все те деньги, что вы успели растратить. Так что лучше бы вам забыть о походах в дорогие рестораны и перестать скупать все, на чем только задержится взгляд.
– Хорошо-хорошо, дорогая, как скажешь, - согласился Самуэль.
– Карлотта, сними жемчуг и отдай его девочке.
– Что?
– тетушка даже покраснела от негодования.
– Да с какой стати я должна идти на поводу у этой соплячки?
– Я сказал - снимай жемчуг!
– повысил голос ее муж.
– Немедленно!
Карлотта, хватая ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба, рванула драгоценную нить. Ожерелье порвалось, жемчужины со стуком падали на пол и раскатывались в разные стороны. Сара молча смотрела на них, не пытаясь даже присесть и попробовать их собрать. У нее было такое чувство, словно она во второй раз потеряла родителей.
– Карли!
– раздался резкий окрик Самуэля.
– Ступай к себе! Немедленно!
Тетушка выглядела недовольной, но спорить с разгневанным мужем не решилась. Она покачала головой и ступила на лестницу, по дороге больно пихнув Сару в бок. А дядя на мгновение скрылся в гостиной. Вернулся он со стаканом в руке.
– Пей, - велел он племяннице, вручая той наполненный темно-красной жидкостью стакан.
– Тебе сразу станет легче.
Сара покорно выпила терпкий напиток.
– Вот и молодец, вот и умница, - погладил ее по голове Самуэль.
– И не сердись на тетю Карли, она не со зла. Мы ведь одна семья и должны жить дружно, правильно?
Сознание Сары туманилось, перед глазами все плыло. Она кивнула, не понимая толком, с чем именно соглашается.
– Ну вот, хорошая девочка. А сейчас ступай в свою комнату, отдохни. Да ты на ногах не держишься! Ничего, я тебе помогу. Эй, кто-нибудь! Отведите девочку в ее комнату и уложите в постель.
Сара так и не поняла, кто помог ей добраться до кровати. Вроде бы экономка... или горничная... Все попытки припомнить вызывали только головную боль. Проспала она до полудня. А когда наконец решила спуститься в столовую, особняк встретил ее молчанием. Слуг в доме не осталось - утром Самуэль всех рассчитал. Очень сильно хотелось пить, а вот аппетита не было совсем. На столе стоял графин с апельсиновым соком, Сара жадно выпила два стакана и ощутила какую-то странную апатию. Когда спустя несколько часов в ее комнате появилась Карлотта и велела готовиться к отъезду, девушке даже в голову не пришло возразить.
– Они опаивали меня какой-то дрянью, - горько закончила Сара свой рассказ.
– В себя я пришла уже в Иворно. Сбежать мне не удалось, но, пока этой стервы не было в комнате, мне удалось договориться с новой горничной. Я отдала ей свой медальон, а она пообещала переправить письмо Роланду. А когда я очутилась в Обители, то решила, что больше не повторю свою ошибку. Я ни с кем близко не сходилась и никого не посвящала в свои планы. О потайном ходе я узнала случайно, наткнулась на сведения о нем в "Жизнеописании блаженной Ромуальды". Там были еще упомянуты тайники и подземелья, но о том, как их обнаружить, сказано не было. И про этот-то проход в стене было только намеками, но у меня получилось его найти. Я стала иногда выходить по ночам и прогуливаться - это давало мне иллюзию свободы. И однажды наткнулась на Роланда, который исследовал стену. Он получил мое письмо и приехал в Иворно, но понятия не имел, как мне помочь. Ой, он так мне обрадовался! Предложил сразу же убежать и пожениться, но я отказалась. Нас ведь тогда быстро найдут и мне даже страшно подумать о том, что сделают со мной в таком случае. А в Обители я пока в безопасности - по крайней мере, до своего совершеннолетия. Эти мерзавцы, конечно, рассчитывают, что я останусь здесь навсегда. Но ничего у них не выйдет!
И девушка стукнула по колену решительно сжатым кулачком.
– Конечно, не выйдет, - согласилась я и погладила Сару по плечу.
– Тем более, ты теперь не одна. Мы с нейром Алексом обязательно придумаем, как тебе помочь. У меня только есть к тебе одна просьба: нейр Реннато беспокоится, как бы его племянник не натворил чего-нибудь сгоряча. Поэтому поговори с ним, пожалуйста, и попроси не предпринимать никаких действий.
– Хорошо, - отозвалась девушка.
– Понимаете, Роланд - он замечательный и очень меня любит. Но его матушка до сих пор относится к нему как к ребенку и стремится контролировать каждый его шаг. Вот Роланд и рад любому случаю показать всем, какой он взрослый и самостоятельный. Полагаю, потом, с возрастом, это пройдет. Пока он еще слишком молод и горяч. Но я обязательно поговорю и с ним. Не думаю, что он откажется от помощи.
– И скажи ему, что, если он захочет, то сможет найти кузена в "Синей утке". Нейр Алекс остановился там.
– Обязательно. Мы должны встретиться следующей ночью, тогда я ему и скажу, - пообещала собеседница.
– Спокойной ночи, нейра Сорро.
И девушка бесшумно выскользнула из комнаты.
Уснула я довольно быстро, а разбудил меня опять стук в дверь. Похоже, скоро у меня войдет в привычку просыпаться не самостоятельно, а только при появлении незваных визитеров. На сей раз за дверью обнаружилась сестра Верония, лично принесшая мне завтрак.