Шри Ауробиндо. Синтез йоги - I
Шрифт:
Есть еще одно направление в практике обычной йоги, предлагающее свое полезное, но суженное и упрощенное решение, неприемлемое для садхака интегрального пути. В ходе практики йоги нам приходится столкнуться лицом к лицу с чрезвычайной сложностью нашего существа, с вдохновляющей, но и приводящей в замешательство многомерностью нашей личности, с этой неисчерпаемой и хаотичной стихией Природы. Обычному человеку, который живет на поверхностном уровне своего бодрствующего сознания, не ведая о глубинах собственного «я» и обширных пространствах, скрытых покровом внешней природы, его психологическое существование представляется относительно простым и очевидным. Небольшая, но шумная компания желаний, ряд императивных интеллектуальных и эстетических пристрастий, набор вкусов, несколько господствующих или по крайней мере отчетливо выраженных идей в великом потоке бессвязных или едва связных и в подавляющем большинстве тривиальных мыслей, некоторое количество более или менее настоятельных витальных потребностей, физические болезни, сменяющиеся исцелениями, беспорядочная череда радостей и горестей, частые неприятности и невзгоды и лишь редкие случаи высоких и пылких стремлений и взлетов в умственной или физической сфере – и Природа, отчасти при поддержке его ума и воли, отчасти без таковой или вопреки ей, организует всё это, приводя к некоторому грубому практическому равновесию, к некоторому сносному беспорядочному порядку. Таковы составные элементы его существования. Средний человек даже сегодня в своем внутреннем существовании демонстрирует такую же грубость и неразвитость, какие были свойственны внешней жизни первобытного человека. Но как только мы погружаемся вглубь своего существа – а йога предполагает исследование всех многоплановых глубин души, – мы вдруг обнаруживаем себя в огромном и сложном субъективном мире (так же,
Более всего мы будем обескуражены, когда увидим, что каждая часть нашего существа – интеллект, воля, чувственный ум, нервное существо или душа желаний [18] , сердце, тело – обладает, если так можно выразиться, собственной сложной индивидуальностью и природной организацией, независимой от остальных. Ни одна часть нашего существа не находится в согласии ни с самой собой, ни с другими частями, ни с этим иллюзорным эго, которое является тенью центрального и централизующего «я», образуемой на уровне нашего внешнего невежественного существа. Мы обнаружим, что состоим не из одной, а из множества личностей – каждая со своими запросами, со своей отличной от других природой. Наше существо есть лишь грубо организованный хаос, в котором нам предстоит утвердить принцип божественного порядка. Более того, мы обнаружим, что в своем внутреннем мире в не меньшей степени, чем во внешнем мы не одиноки. Видимая обособленность нашего эго была не более чем иллюзией, великим обманом чувств; в действительности мы не отделены от остального мира и не замкнуты в своих внутренних пределах. Наш ум – это механическое устройство, предназначенное для приема, переработки и передачи в измененном виде поступающих в него волн информации; в него постоянно, каждое мгновение, вливается нескончаемым потоком извне множество самых разнообразных вибраций, сверху, снизу – отовсюду. Добрая половина наших мыслей и чувств не принадлежит нам – в том смысле, что они сформировались вне нас; да и вряд ли хотя бы о каких-то внутренних движениях можно с уверенностью сказать, что они берут начало в нашей природе. Значительная их часть поступает к нам от других или из окружающего пространства, иногда как полуфабрикат, иногда как готовый импортируемый продукт. Но еще большая часть приходит из универсальной Природы этого мира или из иных миров и планов и от их существ, сил и влияний; ибо над нами и вокруг нас простираются иные планы сознания, планы разума, планы жизни, планы тонкой материи, которые питают нашу жизнь и деятельность или питаются за их счет, оказывают на них давление, властвуют над ними, используют их для проявления своих форм и сил. Трудность нашего индивидуального освобождения бесконечно возрастает из-за этой сложности нашего существа, из-за его открытости многочисленным планам и подчиненности потокам вселенских энергий. Всё это мы должны обнаружить и исследовать и в итоге – прийти к осознанию скрытой основы нашей природы, а также всей совокупности составляющих ее и движущих ею сил и утвердить в этом хаосе божественный центр, истинную гармонию и светозарный порядок.
18
«Душа желаний» – термин Шри Ауробиндо: «Можно говорить о двойственности нашей души, с одной стороны – о поверхностной душе желаний, которая проявляется в наших витальных импульсах, эмоциях, эстетических способностях и в ментальном стремлении к обладанию силой, знанием и счастьем; с другой стороны – об истинном психическом существе, представляющем собой силу чистого света, любви, радости и утонченную сущность нашей настоящей души, скрытой за внешней формой нашего психического бытия, которое мы так часто склонны возвеличивать». (Шри Ауробиндо. 18:220) – Прим. пер.
Обычные направления йоги используют для работы с этими конфликтующими составными элементами природы простой и прямой метод. Они избирают в качестве единственного средства для достижения Божественного одну из главных психологических сил нашего существа, все же остальные силы и энергии либо приводятся в состояние инертного покоя, либо постепенно иссякают, не получая развития. Так бхакта, овладев эмоциональными силами своего существа, горячими порывами сердца, непрерывно и всецело сосредоточен на Божественной любви, поглощенный одним-единственным стремлением, подобным языку пламени, неизменно поднимающемуся в небо. Он безучастен к умственной деятельности, не обращает внимания на докучающий интеллект, его не заботит свойственная разуму жажда знания. Всё необходимое ему знание – это его вера и воодушевление, которое переполняет сердце в состоянии единения с Божественным. Любое побуждение к действию кажется ему бессмысленным и бесполезным, если оно не связано непосредственно с почитанием Возлюбленного и служением в Его храме. Человек Знания, добровольно ограничивающий свой интерес силой и деятельностью различающего ума, находит освобождение в самоуглублении и самоисследовании ума. Он сосредоточивается на идее истинного «Я», при помощи тонкого внутреннего различения обнаруживает безмолвное присутствие этого «Я» среди затмевающей его активности Природы и через концентрацию на этой идее, определяющей его восприятие, обретает конкретный духовный опыт. Он безразличен к игре эмоций, глух к ненасытному зову страсти, закрыт для разнообразных видов активности Жизни – и чем большего благословения он удостаивается, тем быстрее они оставляют его и он получает освобождение, пребывая в состоянии неподвижного внутреннего покоя и безмолвия, вечного недеяния. Тело для него – камень преткновения, витальные функции – враги; если нужды витального существа удается свести к минимуму, это для него – великая удача. От бесконечных трудностей, приходящих из окружающего мира, можно отгородиться, используя надежную защиту внешнего физического и внутреннего уединения; укрывшись за стеной внутреннего безмолвия, он остается бесстрастным и отстраненным по отношению к миру и к другим людям. Пребывать наедине с собой или с Божественным, удалиться от мира, чтобы общаться только с Богом и преданными Ему собратьями, сконцентрировать все усилия ума исключительно на познании высшего «Я» и все стремления сердца на всепоглощающей жажде Божественного – такова основная тенденция этих направлений йоги. Проблема решается исключением всех трудностей, кроме одной центральной, для преодоления которой избирается единственная движущая сила; среди разрозненных голосов и призывов нашей природы принцип такой «исключающей концентрации» становится для нас эффективным средством освобождения.
Но для садхака интегральной Йоги такое внутреннее или внешнее уединение может быть лишь временной необходимостью или этапом на его духовном пути. Принимая жизнь, он должен нести не только собственное бремя, но и значительную часть бремени мира в дополнение к своей и без того нелегкой ноше. Поэтому его йога, как никакая другая, сравнима с битвой; однако это не только индивидуальная битва, это коллективное сражение, разворачивающееся на огромной территории. Он должен не только одержать победу над силами эгоистической лжи и беспорядка в самом себе, но и победить их в их вселенской ипостаси – в качестве представителей могущественных враждебных сил мироздания. Этот универсальный масштаб придает им гораздо больше сил для упорного сопротивления, способность воскресать вновь и вновь – почти до бесконечности. Часто он обнаруживает, что даже после того, как одержана очевидная победа в его собственной индивидуальной битве, он, тем не менее, должен снова и снова вести борьбу за победу в этой, кажется, нескончаемой битве, поскольку его внутреннее существование настолько расширилось, что оно не только включает в себя его собственное существо с его четко определенными потребностями и переживаниями, но и пребывает в единстве с жизнью других существ, ибо он заключает в себе весь универсум.
Для искателя интегральной реализации недопустимо также слишком произвольное разрешение конфликта между различными внутренними составляющими собственного существа. Ему нужно достичь гармонии между знанием здравомыслящего рассудка и безусловной верой; ему нужно примирить нежную душу любви и грозную необходимость силы; нужно соединить в одно целое пассивность души, живущей умиротворенно в трансцендентном покое, и активность божественного посланника и воина. Ему, как и всем искателям духа, предложено разрешить противоречия разума, избавиться от цепкой хватки чувств, утихомирить эмоциональные бури, обезвредить ловушки желаний, преодолеть оковы физического тела. Но он должен улаживать их взаимные внутренние конфликты, а также устранять препятствия, которые они создают на пути к его цели, в ином духе, ибо ему предстоит достичь бесконечно более сложного совершенства в искусстве управления всеми этими мятежными элементами. Принимая их все как средства достижения божественной реализации и божественного проявления, он должен настроить их нестройное звучание на божественный лад, озарить их непроницаемый мрак, преобразовать их, каждый в отдельности и все вместе, установить всеохватывающую гармонию в каждом из них и между ними всеми – не пренебрегая ни одной крупицей, ни одной струной или вибрацией, не оставляя ни единого атома несовершенства ни в одной части своего существа. Концентрация, охватывающая лишь одну из частей нашего существа или даже несколько его частей одну за другой, может рассматриваться в его сложной, комплексной работе лишь как временная полезная мера, и от нее нужно отказаться, как только она утратит свою пользу. Концентрация, охватывающая всё его существо, всю жизнь – вот та великая задача, которую ему предстоит осуществить.
Концентрация, на самом деле, является первым условием любой йоги, а всеобъемлющая, интегральная концентрация является самой сутью интегральной Йоги. Несомненно, твердая фиксация мыслей, эмоций или воли на отдельных идеях, объектах, состояниях, внутренних движениях или принципах часто бывают необходимы и здесь, но лишь в качестве вспомогательного средства. В этой йоге требуется более масштабное усилие: необходима тотальная, всеобъемлющая открытость, гармоничная концентрация всего существа и всех его энергий на Едином, которое есть всё сущее, – без такого усилия эта йога не может достичь своей цели. Ибо мы стремимся к сознанию, которое неизменно пребывает в Едином и в то же время активно действует в мире; именно такое сознание мы хотим утвердить в каждом элементе нашего существа и в каждом движении нашей природы. Эта всесторонне открытая, всеохватывающая концентрация всего существа на Божественном является сутью садханы [интегральной Йоги], а ее суть должна определять ее практические методы.
Но хотя концентрация всего существа на Божественном и составляет основу этой йоги, наше существо все же слишком сложно устроено, чтобы им можно было овладеть легко и сразу, – это всё равно что ухватить мир обеими руками и обратить его весь, целиком и полностью, к единой цели. Человеку, стремящемуся превзойти себя, выйти за пределы своего ограниченного сознания, вначале обычно приходится найти некую особую пружину, действенный рычаг в сложном механизме, который представляет собой его природа. Именно эту пружину или рычаг он использует чаще других, чтобы привести в движение весь механизм и заставить его работать для достижения поставленной цели. А его выбор всегда направляет сама Природа. Но в данном случае это должна быть Природа в наиболее высоких и широких проявлениях своей активности в нем, а не в низших и ограниченных ее движениях. На уровне низшей витальной активности самым действенным рычагом Природы является желание; но главная отличительная особенность человека состоит в том, что он – ментальное существо, а не просто витальное животное. Точно так же, как он использует свой мыслящий разум и волю для того, чтобы контролировать и сдерживать витальные импульсы, он может привести в действие еще более высокий озаренный разум, вдохновляемый его глубинной душой, психическим существом, и заменить этими двумя более могущественными и чистыми движущими силами доминировавшую ранее витально-чувственную силу, которую мы называем желанием. Он может полностью подчинить желание и преподнести его для преобразования божественному Владыке. Этот возвышенный разум и эта глубинная душа, психический элемент в человеке, – это те два рычага, с помощью которых Божественное может овладеть его природой.
Высший разум в человеке есть нечто иное, более чистое, широкое и могущественное, чем интеллектуальный или логический ум. Животное – это витально-чувственное существо; человек, по общему мнению, отличается от животного тем, что он обладает интеллектом. Но это очень упрощенный и очень несовершенный взгляд, который вводит нас в заблуждение. Ибо интеллект – это лишь инструмент, обладающий специфическими и очень ограниченными функциями, связанными с практической жизнью, а источником его деятельности является нечто неизмеримо более великое, чем он сам, сила, пребывающая в более светлом и свободном, безграничном эфире. Истинное и высшее предназначение нашего наблюдающего, рассуждающего, исследующего и оценивающего интеллекта (в отличие от выполняемых им сиюминутных и промежуточных задач) состоит в том, чтобы подготовить человека к правильному восприятию и неискаженному проявлению действия Света свыше, который должен постепенно заменить в нем сумеречный низший свет, управляющий животным. Животное также обладает рудиментарным рассудком, неким подобием мысли, душой, волей и остро переживаемыми эмоциями; его психология, пусть и менее развитая, принципиально ничем не отличается от психологии человека. Но в животном все эти способности подчиняются жесткому автоматизму и строго ограничены, почти полностью обусловлены низшим нервным существом. Все восприятия, ощущения и действия животного управляются нервно-витальными инстинктами, нуждами и потребностями, которые связаны с витальными желаниями и импульсами. Человек тоже подвержен этому автоматизму витальной природы, но в меньшей степени. Человек может привнести в сложную работу, направленную на саморазвитие, просветленную волю, просветленную мысль и просветленные эмоции; он может всё больше и больше подчинять этим более сознательным и разумным руководящим силам низшую функцию желания. И в той степени, в какой ему удается таким образом контролировать и озарять светом знания свое низшее «я», он уже больше не животное, а человек. Когда же он может начать полностью замещать желание более высокими, озаренными мыслями, видением и волей, пребывающими в контакте с Бесконечным, сознательно подчиняющимися более высокой, чем его собственная, божественной воле, связанными с более масштабным, универсальным и трансцендентным знанием, он вступает на путь, ведущий ввысь, к сверхчеловеку. Он начинает свое восхождение к Божественному.
Таким образом, мы должны сосредоточить свое сознание прежде всего на уровне высшего разума и его мысли, света и воли или во внутреннем сердце и его глубочайших чувствах и эмоциях – в любом из этих центров или, если удастся, в обоих сразу – и использовать их как рычаг для того, чтобы возвысить всю свою природу к Божественному. Концентрация просветленных ума, воли и сердца, устремленных все вместе к единой и грандиозной цели нашего познания, единому светоносному и беспредельному источнику наших действий, единому и непреходящему объекту наших эмоций есть отправная точка этой йоги. Мы должны направить свои поиски на открытие подлинного источника Света, возрастающего в нас, и Силы, которую мы призываем, чтобы она управляла нашим существом. Нашей единственной целью должно быть само Божественное, к которому осознанно или неосознанно вечно стремится нечто в нашей сокровенной природе. Необходима объемная, всесторонняя и вместе с тем целенаправленная концентрация ума на идее, восприятии, видении, пробуждающем прикосновении единого Божественного и реализации Божественного нашей душой. Необходима пламенная концентрация сердца на Всеедином и Вечном и, когда мы наконец обнаруживаем его, глубокое погружение и переживание состояния высшего экстаза и единения с Тем, кто есть высшая Красота и Блаженство. Необходима твердая, непоколебимая концентрация воли на достижении и полной реализации всего, что есть Божественное, и свободная, пластичная открытость всему, что оно намерено проявить в нас. Таков триединый путь нашей йоги.
Но как же можно концентрироваться на том, что нам еще не известно? И, тем не менее, нам не удастся познать Божественное, пока мы не сможем достичь этой концентрации своего существа на нем. Концентрация, которая завершается живой реализацией и постоянным ощущением божественного Присутствия, присутствия Единого в нас самих и во всем, что мы осознаем, – вот что в йоге подразумевается под словом «знание» и поиском знания. Недостаточно, прибегая к чтению Писаний или напряженным философским раздумьям, посвятить себя интеллектуальному постижению Божественного; ибо в итоге наших длительных ментальных усилий мы, возможно, познаем всё, что сказано о Вечном, постигнем всё мыслимое о Бесконечном и всё же не будем знать о нем ничего. Конечно, такая интеллектуальная подготовка может стать первым этапом интенсивной йоги, но она не является неизбежной: эта ступень не является обязательной для всех и не все должны ее проходить. Йога была бы недоступна, исключая лишь немногих, если бы ее необходимым условием или обязательным подготовительным этапом была интеллектуальная форма знания, приобретаемого с помощью умозрительных рассуждений Разума. Зов, исходящий из души, и достаточно интенсивная поддержка со стороны разума – вот всё, что от нас требуется, чтобы Свет, пребывающий над нами, мог начать в нас свою работу. Эта поддержка может быть достигнута настойчивым сосредоточением ума на идее Божественного, соответствующей волей в динамических частях существа, стремлением, верой, потребностью сердца. Любой из этих элементов может играть ведущую роль или преобладать, если они не могут действовать в унисон или в едином ритме. На первых порах идея может быть и неизбежно бывает неадекватной; стремление – узким и несовершенным, вера – мало просветленной и даже (если она не стоит прочно на твердыне знания) шаткой, неустойчивой, подверженной колебаниям и сомнениям; часто она даже может угаснуть совсем, и требуется немало усилий, чтобы, словно факел на ветру, зажечь ее снова. Но если однажды где-то глубоко внутри нас утверждается необратимое самопосвящение, если мы пробуждаемся и внимаем зову души, то эти неадекватные инструменты становятся пригодными для божественной работы. Вот почему мудрецы всегда были против того, чтобы хотя бы как-то ограничивать пути, ведущие человека к Богу; они не хотят закрывать перед ним даже малейшую возможность: даже самая узкая дверь, самые темные и скрытые закоулки, самые извилистые и неприметные тропы могут служить средством приближения к Божественному. Любое имя, любая форма, любой символ, любое подношение считались действенными, если они сопровождались самопосвящением; ибо в сердце ищущего Божественное осознает себя и приемлет жертву.