Шри Ауробиндо. Синтез йоги - I
Шрифт:
Таковы три фундаментальные реализации, столь радикальные, что йогину, идущему по пути Знания, они представляются пределом достижимого, самодостаточными и призванными превзойти и заменить все остальные. Однако для искателя интегрального знания – независимо от того, получены ли эти реализации внезапно и с легкостью благодаря чудесной милости на раннем этапе или дались с трудом в результате длительных и напряженных усилий, – они не являются ни окончательной истиной, ни единственным и универсальным ключом к интегральной истине Вечного, а, скорее, только началом, ничем не заполненной пустотой, которая является обширным основанием высшего божественного Знания. Есть и другие реализации, которые совершенно необходимы и которые нужно исследовать полностью, познать все их возможности. Какие-то из них, на первый взгляд, охватывают лишь те аспекты Божественного, которые служат средствами осуществления процессов существования, но не относятся к самой его сущности, тем не менее, если проследить их до самого конца, а через эту активность проследовать до ее непреходящего Источника, то обнаружится, что они ведут к такому открытию Божественного, без которого наше Знание Истины по ту сторону вещей оставалось бы скудным и неполноценным. То, что казалось лишь инструментальными средствами, оказывается ключом к загадке, без которого даже самые фундаментальные реализации не раскрыли бы своей тайны. Все аспекты Божественного, познаваемые благодаря внутреннему открытию, должны быть уловлены в широкие сети интегральной Йоги.
Если бы уход от мира и его деятельности, достижение состояния высшего освобождения и покоя были бы для духовного искателя единственной целью, то для исполнения его духовных устремлений ему было бы достаточно этих трех великих фундаментальных реализаций: он мог бы полностью сосредоточиться только на них, оставив в стороне любое другое божественное или мирское знание, и в итоге, ничем не удерживаемый,
Ибо, с одной стороны, он осознает повсюду это высшее «Я», эту непреходящую Субстанцию Духа – Брахмана, Вечного, – одно и то же самосущее Бытие, пребывающее и здесь, во времени, за внешним образом любого объекта или феномена, который он воспринимает, и вне времени, за пределами универсума. Он осознает с невероятной силой и неопровержимостью это высшее «Я», которое не является ни нашим ограниченным эго, ни нашим телом, жизнью или умом, – которое необъятно как мир, но не проявлено на уровне внешних феноменов, и, тем не менее, для духовного восприятия ищущего – более реально и конкретно, чем любая форма или феномен; оно объемлет весь универсум и всё же не зависит в своем бытии от чего бы то ни было в универсуме, ни от всего универсума в целом; если бы даже всё вдруг исчезло, то это никак не отразилось бы на этом Вечном, которое духовный искатель столь постоянно и столь непосредственно переживает на своем опыте. Невыразимое и самосущее Бытие для него – неопровержимая реальность, которая составляет суть самого ищущего и всего существующего в этом мире; он непосредственно воспринимает изначальное Сознание (по отношению к которому мыслящий разум, витальные чувства и телесные ощущения – это лишь слабые и искаженные его отражения) – Сознание, обладающее беспредельной Силой, из которой проистекают все энергии, но которую, тем не менее, нельзя описать или определить как совокупность, мощность или природу всех этих энергий вместе взятых. Он ощущает, живет в состоянии неотъемлемого самосущего Блаженства, которое не имеет ничего общего с земными преходящими радостями, удовольствиями или счастьем. Неизменная и нетленная бесконечность; вневременная вечность; самоосознанность, которая не сводится к этой воспринимающей, реагирующей и осязающей деятельности ментального сознания, но возвышается над ним и стоит за ним и присутствует также и ниже его, даже в том, что мы называем Бессознательным; наконец, единство, в котором нет возможности никакого «другого» существования, – такова четырехсторонняя характеристика этого утвердившегося опыта. И вместе с тем искатель видит, что это вечное самосущее Бытие есть также сознательный Дух Времени, несущий в себе поток событий, есть духовное Пространство, простирающееся в самом себе и вмещающее все вещи и существа, есть Субстанция Духа, образующая саму форму и материю всего, что кажется недуховным, преходящим и конечным. Ибо он осознает, что всё, что представляется преходящим, бренным, несвободным, ограниченным временем и пространством, в действительности не отличается в своей субстанции, энергии и силе от Единого, Нетленного, Бесконечного.
И всё же в нем или перед ним разворачивается не только это вечное самоосознающее Существование, это духовное Сознание, эта бесконечность самоозаренной Силы, это вневременное и непреходящее Блаженство. Столь же постоянно и неопровержимо в его восприятии присутствует и эта вселенная в измеримом Пространстве и Времени, своего рода бесконечное конечное, в котором всё является преходящим, ограниченным, фрагментарным, неоднородным, невежественным, подверженным дисгармонии и страданию, смутно ищущим некой нереализованной и вместе с тем присущей ему гармонии единства, бессознательным или полусознательным и даже в случае наибольшей осознанности, тем не менее связанным с первородным Неведением и Бессознательностью. Он не все время находится в трансе умиротворения и благодати, и даже если бы находился, это не было бы решением проблемы, поскольку он знает, что эта вселенная продолжала бы существовать вне его и в то же время внутри его более обширного «я», и так будет всегда. Иногда эти два состояния его духа существуют для него как бы попеременно в зависимости от состояния его сознания; иногда оба они присутствуют одновременно как две части его существа, взаимоисключающие и требующие взаимопримирения, две половины его бытия, верхняя и нижняя или внутренняя и внешняя. Вскоре он обнаруживает, что это разделение в его сознании несет в себе огромную освобождающую силу, ибо благодаря ему он больше не связан Неведением, Бессознательным; оно больше не кажется ему неотъемлемо присущим ему самому и всему миру, но предстает иллюзией, которую можно и нужно превзойти, или, по меньшей мере, временным и ложным самовосприятием, Майей. Соблазнительно воспринимать это Неведение и Бессознательность лишь как нечто противоречащее Божественному, непостижимую и мистическую игру, маску или искаженный образ Бесконечного – и временами оно непреодолимо кажется ему таковым: с одной стороны – светозарная истина Брахмана, с другой – мрачная иллюзия Майи. Но что-то в нем не позволяет ему раз и навсегда разделить таким образом существование надвое, и, вглядевшись пристальнее, он узнает, что и в этом полусвете или мраке тоже присутствует Вечное, что этот мир – тоже Брахман, принявший облик Майи.
И здесь берет начало новый духовный опыт, который, развиваясь, всё больше и больше открывает ему, что всё, казавшееся мрачной непостижимой Майей, всегда было не чем иным, как Сознанием-Могуществом Вечного, вневременным и бесконечным за пределами вселенной, но представшим в виде этого мира под маской светлых и темных противоположностей для того, чтобы могло совершиться чудо медленного проявления Божественного в Разуме, Жизни и Материи. Всё Вневременное устремляется к этой игре во Времени; всё во Времени вращается вокруг вневременного Духа. Если разделяющий опыт нес в себе освобождение, то в этом объединяющем опыте заключены динамизм и сила реализации. Ибо теперь искатель осознает, что он не только является частью Вечного в субстанции своей души и что он полностью един с Вечным в своем сущностном «я» и духе, но что в своей активной природе он является инструментом его всеведущего и всемогущего Сознания-Силы. Несмотря на всю ограниченность и относительность действия в нем этого Сознания-Силы в настоящее время, он может открываться всё более и более высокому его сознанию и могуществу и, похоже, у этого развития нет никаких предначертанных границ. Кажется даже, что над ним раскрывается и на него нисходит духовный и супраментальный уровень этого Сознания-Могущества, где отсутствуют эти препятствия и ограничения, и силы этого плана также устремляются к игре во Времени, предвещая более великое нисхождение и менее завуалированное или даже ничем не завуалированное проявление Вечного. Прежде противоречивая, а ныне двуединая дуальность Брахмана-Майи теперь предстает ему как первый великий динамический аспект «Я» всех «я», Повелителя существования, Владыки мирового жертвоприношения и его собственного жертвоприношения.
При другом подходе восприятию духовного искателя открывается другая Дуальность. С одной стороны, он начинает воспринимать Сознание-Свидетеля, которое наблюдает и осознает всё происходящее и, как можно заметить, не совершает никаких действий, но для которого, по-видимому, предпринимаются и разворачиваются все эти действия внутри и вне нас. С другой стороны, он в то же самое время осознает исполнительную Силу или энергию Процесса, которая воспринимается как то, что зарождает, развивает и направляет все постижимые действия и созидает мириады форм, видимых для нас и невидимых, используя их в качестве устойчивой опоры для своего непрерывного потока деятельности и созидания. Полностью погружаясь в сознание свидетеля, он становится безмолвным, отстраненным, неподвижным; он видит, что до сих пор пассивно отражал и приписывал себе движения Природы, и только благодаря этому отражению они приобретали в глазах его души-свидетеля кажущуюся духовную ценность и значение. Но теперь он отказался от этого присваивания или этого отобразительного отождествления; он сознает только свое безмолвное «я» и безучастен ко всему, что движется вокруг него; все действия теперь – вне него, и они сразу же перестали быть для него внутренне реальными; они кажутся теперь чем-то механическим, что можно отделить от себя и остановить. Если, наоборот, он полностью погружается в кинетическое движение, он обретает противоположное самоосознание; он воспринимает себя как формацию, образованную в результате деятельности множества сил; если во всем этом и присутствует некое активное сознание, даже своего рода кинетическое существо, тем не менее, свободной души там теперь уже больше нет. Два эти различных и противоположных состояния бытия возникают в нем попеременно или же присутствуют одновременно: одно, безмолвное во внутреннем существе, наблюдает за происходящим вовне, но ничем не затрагивается и ни во что не вовлекается; другое, активное во внешнем или поверхностном «я», следует своим привычным движениям. Таким образом, он пришел к состоянию внутреннего разделения, в котором у него присутствует интенсивное восприятие великой дуальности: Душа-Природа, Пуруша-Пракрити.
Но по мере того, как его сознание углубляется, он начинает понимать, что это только первая фронтальная видимость. Ибо он обнаруживает, что именно благодаря безмолвной поддержке, позволению или санкции его свидетельствующей души эта исполнительная Природа может непосредственно и настойчиво воздействовать на его существо; если душа лишает своей санкции те или иные движения Природы, то их воздействие на него и внутри него становится чисто механическим повторением, поначалу интенсивным, словно пытающимся всеми силами сохранить свою власть, но впоследствии – всё менее и менее динамичным и реальным. Более активно используя эту силу санкции или отказа, он узнает, что может, сначала медленно и неуверенно, а со временем – более решительно, изменять движения Природы. В конечном счете в этой свидетельствующей душе или за ней ему открывается присутствие Того, кто знает, могущественного Владыки Природы, и все действия Природы начинают всё больше и больше восприниматься как выражение того, что Господь ее существования знает и либо активно желает, либо пассивно допускает. Сама Пракрити теперь выглядит механистичной лишь на внешнем уровне проявления ее активности, но в действительности предстает одушевленной сознательной Силой, заключающей душу внутри себя, и она осознает смысл и цель своих действий, ей открыты тайная Воля и Знание, которые направляют ее шаги и формы [проявления]. Эта Дуальность, в аспектном отношении разделенная, на самом деле является неделимой. Там, где есть Пракрити, есть и Пуруша; а где есть Пуруша, там есть и Пракрити. Даже будучи неактивным, он содержит в себе всю ее силу и энергию, готовые к проявлению; даже в вихре своей деятельности она несет с собой всё его сознание безмолвного и независимого свидетеля, который является владыкой всех ее действий и единственной поддержкой, единственным смыслом ее творческих устремлений. Духовный искатель снова познает на собственном опыте существование двух полюсов Единого Бытия и двух направлений или потоков их энергий, негативного и позитивного по отношению другу к другу, которые, действуя одновременно, обеспечивают проявление всего сущего. И он снова обнаруживает, что это переживание разделяющего аспекта несет в себе освобождение, ибо оно освобождает его от оков отождествления с несовершенной деятельностью Природы в Неведении. Переживание же объединяющего аспекта является динамичным и обладающим реальной силой, ибо оно позволяет ему достичь господства и совершенства; отвергая то, что менее божественно или кажется небожественным в Природе, он может преобразовать ее формы и движения в самом себе в соответствии с более высоким идеалом и в согласии с законом и ритмом высшего бытия. На определенном духовном и супраментальном уровне эта Дуальность становится еще более совершенным выражением Двуединства всемогущей Души и заключенной в ней сознательной Силы, и потенциально для этого Двуединства нет непреодолимых препятствий, нет пределов. Таким образом, эта прежде разделенная, а ныне двуединая Дуальность Пуруши-Пракрити предстает ему во всей своей истине как второй великий инструментальный и эффективный аспект Души всех душ, Господа существования и Владыки жертвоприношения.
При следующем подходе искатель встречает еще одну аналогичную, но в аспектном отношении отличную Дуальность, в которой двуединый характер Божественного проявляется более отчетливо и непосредственно, – динамическую Дуальность Ишвары-Шакти. С одной стороны, он осознает бесконечное и самосущее Божественное в бытии, содержащее все вещи в неописуемом потенциале существования, «Я» всех «я», Душу всех душ, духовную Субстанцию всех субстанций, безличное невыразимое Существование, которое в то же время есть беспредельная Личность, проявляющая сама себя здесь в неисчислимых личностях, Обладатель Знания, Повелитель Сил, Владыка любви, блаженства и красоты, единый Источник миров, Тот, кто сам себя созидает и сам себя проявляет, Космический Дух, универсальный Разум, универсальная Жизнь, сознательная и живая Реальность, поддерживающая это видимое проявление, которое мы воспринимаем как бессознательную, неодушевленную Материю. С другой стороны, он начинает осознавать то же самое Божественное в действующем сознании и могуществе, когда оно предстает в качестве самосознательной Силы, которая содержит и несет в себе всё сущее и призвана проявить всё во вселенском Времени и Пространстве. Для него становится очевидным, что и в одном и в другом случае это – единое высшее и бесконечное Бытие, которое предстает перед нами с двух различных сторон, лицевой и обратной относительно друг друга. Всё подготавливается или предсуществует в Божественном в его аспекте Бытия и все исходит из него и поддерживается его Волей и Присутствием; с другой стороны, всё направляется в проявление и приводится в движение Божественным в его аспекте Силы, всё обретает становление, действует и развивается благодаря этой Силе и в ней ради осуществления своей индивидуальной или космической цели. Это опять Дуальность, необходимая для проявления, ибо она создает и приводит в действие этот двойной поток энергии, который, по-видимому, всегда необходим для осуществления мировых процессов, два полюса единого Бытия, которые при таком взгляде становятся ближе друг другу, так что каждый из них всегда очень явственно несет силы другого в самой своей сути и своей динамической природе. В то же время в силу того факта, что два великих элемента божественной Мистерии – Личностный и Безличный – здесь сплавлены воедино, искатель интегральной Истины чувствует, что в дуальности Ишвары-Шакти он приближается к более сокровенной и высшей тайне божественной Трансцендентности и божественного Проявления, чем те, что открывались ему в любых других переживаниях.
Ибо Ишвара-Шакти, божественная Сознательная Сила или вселенская Мать, становится посредницей между вечным Единым и проявленным Множественным. С одной стороны, с помощью игры энергий, источником которых служит Единый, она проявляет многоликое Божественное во вселенной, извлекая из него и развивая в своей реализующей субстанции его бесконечно многообразные формы проявления; с другой – возвратно-восходящим потоком тех же энергий она несет всё к Тому, из чего всё возникло, чтобы душа в своем эволюционном проявлении могла всё больше и больше возвращаться к изначальной Божественности или приобретать здесь свой божественный характер. Ей не присущ, хотя она и изобретает космический механизм, характер несознательной механической Исполнительницы, который мы обнаруживаем при знакомстве с первым обликом Пракрити, Природы-Силы. Нет здесь и этого ощущения Нереальности, созидательницы иллюзий или полуиллюзий, которое возникает у нас при первом взгляде на Майю. Здесь душе, получающей переживание Ишвары-Шакти, сразу же становится ясно, что это – сознательная Сила, имеющая одну субстанцию и природу со Всевышним, из которого она изошла. Если нам и кажется, что она погрузила нас в Неведение и Бессознательное, осуществляя план, который мы пока не можем разгадать, если ее энергии проявляются здесь в виде всех этих многообразных сил вселенной, тем не менее, уже очень скоро нам становится очевидным, что она работает ради развития в нас Божественного Сознания и что она пребывает над миром, притягивая нас к ее высшему состоянию бытия, раскрывая нам всё полнее и полнее саму сущность Божественного Знания, Воли и Ананды. Даже в движениях Неведения душа искателя начинает постигать ее сознательное руководство, поддерживающее его шаги и ведущее его – медленно или быстро, напрямую или окольными путями – из тьмы в свет высшего сознания, из смертного состояния к бессмертию, из зла и страдания к высочайшему благу и счастью, о которых его человеческий ум пока еще может составить лишь слабое представление. Таким образом ее сила является одновременно освобождающей и динамической, созидающей, действенной – созидающей вещи не только в том виде, в каком они существуют сейчас, но и какими они должны стать; ибо, устраняя беспорядок и путаницу в деятельности его низшего сознания, образованного из субстанции Неведения, она перестраивает и воссоздает заново его душу и природу, превращая их в субстанцию и силы высшей божественной Природы.
В восприятии этой Дуальности также возможен разделяющий опыт. На одном ее полюсе искатель может осознавать только Господа Существования, изливающего на него Свои освобождающие и обожествляющие энергии знания, могущества и блаженства; Шакти может казаться ему лишь безличной Силой, выражающей эти энергии, или атрибутом Ишвары. На другом же полюсе он может обнаружить вселенскую Мать, созидательницу мироздания, творящую из своей духовной субстанции богов, миры и все вещи и существа. Или даже если он видит оба аспекта, это может быть неравноценное разделяющее видение, преуменьшающее значение одного полюса по отношению к другому, рассматривающее Шакти лишь как средство достижения Ишвары. Это приводит к односторонности или недостаточной сбалансированности подхода, к тому, что приобретенная действующая сила не обладает твердой опорой или озарение не обладает мощной динамической силой. Только когда искатель познает целостное единство двух сторон Дуальности и оно управляет его сознанием, он начинает открываться более совершенному могуществу, которое выведет его за пределы этого беспорядочного противоборства Идей и Сил материального мира в царство высшей Истины и откроет возможность для нисхождения этой Истины, чтобы озарить, освободить и изменить этот мир Неведения, установив в нем свою верховную власть. Он начинает овладевать интегральной тайной, постичь которую во всей полноте он сможет только, когда превзойдет царящую здесь двойственность двух противоположных крайностей бытия, когда Знание непостижимо переплетено с первородным Неведением, и перешагнет рубеж, где духовный разум исчезает в супраментальном Гнозисе. Именно через этот третий и самый динамичный дуальный аспект Единого искатель начинает с наибольшей интегральной полнотой постигать глубочайшую тайну бытия Владыки Жертвоприношения.