Шри Ауробиндо. Синтез йоги - I
Шрифт:
То, каким именно образом произойдет это изменение и через какие стадии будет проходить процесс развития, будет зависеть от характера, потребностей и способностей конкретной индивидуальной природы. В духовной сфере суть всегда одна, но при этом существует бесконечное разнообразие – и, в любом случае, в интегральной Йоге, как ни в какой другой, строгая неизменность жестких ментальных правил мало приемлема; ведь не существует двух человек с одинаковой природой, и даже если они идут в одном направлении, они не могут следовать одним и тем же путем, совершать одни и те же шаги и проходить полностью совпадающие стадии развития. Тем не менее, можно сказать, что логическая последовательность этапов развития в целом имеет следующий порядок. Прежде всего происходит изменение основной позиции сознания, в результате которого вся ментальная активность, присущая индивидуальной природе, поднимается на более высокий уровень или оценивается с точки зрения более высокого сознания и посвящается нашей душой, психическим существом, жрецом жертвоприношения, божественному служению. Затем предпринимается попытка восхождения всего существа и низведения во все сферы умственной деятельности Света и Силы, свойственных новому сознанию, достигнутому в результате этого восхождения. При этом, возможно, будет необходимо сосредоточить все свои усилия на осуществлении внутреннего, центрального изменения сознания, а для этого потребуется отказаться от значительной части внешней ментальной активности или же отвести ей второстепенную роль. На разных стадиях возможно возобновление время от времени некоторых видов ментальной деятельности для того, чтобы посмотреть, насколько новое внутреннее психическое и духовное сознание может быть распространено на ментальную жизнь; но настоятельная врожденная потребность, которая побуждает человека к той или иной деятельности и заставляет его думать, что она составляет почти неотъемлемую часть существования, будет ослабевать, пока, наконец, ни в одной части существа не останется никакой привязанности и он не будет испытывать никакого побуждения или стимула, свойственного низшей природе. Только Божественное будет иметь значение, только Божественное станет единственной потребностью всего его существа, а если и останется какое-то побуждение к действию, то его источником будет не навязанное ему желание
Существует два признака того, что разум и деятельность, связанные с процессом познания, трансформируются у искателя из процесса Неведения в процесс освобожденного сознания, действующего вначале частично, а затем и полностью в свете Духа. Прежде всего происходит центральное изменение сознания и возникает всё более отчетливое и непосредственное переживание, видение, осязание Высшего Бытия и космического бытия, Божественного в своей сути и Божественного во всем сущем. При этом разум всё больше погружается в это восприятие Божественного и осознает, как он сам возвышается и расширяется, превращаясь во всё более озаренное средство выражения единого основополагающего знания. В свою очередь, центральное Сознание всё больше подчиняет себе внешнюю ментальную деятельность, направленную на познание, и постепенно полностью овладевает ею, делая частью своей активности; оно наделяет ее своим более подлинным движением и ритмом и превращает всё более одухотворенный и просветленный разум в орудие новых и новых побед и завоеваний как в этих внешних пространствах, так и в своем более глубинном духовном царстве. И это второй признак – признак достижения определенной полноты и совершенства сознания, свидетельствующий о том, что само Божественное стало Знающим и все внутренние движения, включая те, что прежде были проявлением чисто человеческой ментальной деятельности, стали его сферой знания. Ментальная активность всё в меньшей степени становится результатом индивидуального выбора, личных мнений, предпочтений, в ней всё меньше и меньше остается интеллектуальных рассуждений, умопостроений, напряженных усилий ума. Свет внутри начинает видеть всё, что нужно видеть, знать всё, что нужно знать, развивать, созидать, организовывать. Теперь уже внутренний Знающий осуществляет в освобожденном и универсализованном разуме индивида деятельность, источником которой служит всеобъемлющее знание.
Два этих изменения являются признаками первого духовного преображения, в результате которого деятельность ментальной природы становится возвышенной, одухотворенной, обширной, универсальной, освобожденной, и человек начинает осознавать, что ее истинное предназначение – быть средством выражения Божественного, созидающего и совершенствующего формы своего проявления в преходящей вселенной. Но этим не может ограничиваться весь масштаб предстоящей трансформации, ибо для искателя интегральной Йоги это не может быть пределом на пути восхождения его сознания и расширения его природы. Ведь если бы это было так, знание по-прежнему оставалось бы продуктом деятельности ума, освобожденного, ставшего универсальным и одухотворенным, но все-таки (что неизбежно для всякого ума) сравнительно ограниченного, обусловленного и несовершенного в силу тех факторов, которые лежат в самой основе его динамизма. Оно могло бы лучезарно отражать великие прозрения и образы Истины, но оставалось бы удаленным от того плана, который является источником изначальной, естественной, непосредственной и всемогущей Истины. Достигнув этой высоты сознания, необходимо совершить новое восхождение, в результате которого одухотворенный разум должен превзойти себя и превратиться в супраментальную силу знания. Уже в процессе одухотворения он начнет подниматься за пределы блистающей нищеты человеческого интеллекта, в чистые и широкие просторы возвышенного разума, а затем – в сияющие сферы еще более великого и свободного разума, озаренного Светом свыше. На этой стадии он начнет более свободно, не допуская примеси низших реакций, воспринимать первые проблески Интуиции, не озаренной, а светозарной и истинной по самой своей природе, переставшей быть чисто ментальной, а значит, подверженной неизбежным ошибкам. Но и здесь путь восхождения не заканчивается, так как необходимо подняться еще выше – в область чистой Интуиции, первых лучей света, изливающегося непосредственно из самосознания сущностного Бытия, а потом и за ее пределы, чтобы достигнуть самого источника этого света. Ибо выше планов Разума находится Верховный Разум [25] – Сила, более близкая к изначальной, более подлинная и динамичная, которая поддерживает Разум, видит его как рассеянные лучи своего собственного света и использует в качестве промежуточного плана или как орудие для творения форм в мире Неведения. Последним шагом на пути восхождения должен стать выход за пределы самого Верховного Разума или его возвращение к своему собственному, еще более великому источнику, и его преобразование в супраментальный свет Божественного Гнозиса. Ибо там, в супраментальном Свете, находится царство божественного Сознания-Истины, которому изначально и естественно, как никакому другому, более низкому сознанию, присуща организующая сила Истины-в-действии, уже более не омраченная тенью космического Несознания и Неведения. Подняться туда и оттуда низвести супраментальную динамическую силу, способную трансформировать Неведение, – такова отдаленная, но неизбежная высочайшая цель интегральной Йоги.
25
Overmind – термин, введенный Шри Ауробиндо для обозначения высшего уровня ментальной сферы, за пределами которого начинается сфера Супраментального Сознания-Истины. Иногда переводится как «Глобальный Разум». – Прим. пер.
По мере того как свет каждой из этих высших сил направляется на человеческую деятельность познания, любое разграничение сакрального и мирского, божественного и человеческого начинает стираться, пока окончательно не исчезнет, теряя всякий смысл; ибо всё, чего коснулся и что наполнил собой Божественный Гнозис, преображается и становится движением его Света и Силы, свободным от замутненности и ограниченности низшего интеллекта. Отнюдь не разграничение действий по своему характеру на человеческие и божественные, но трансформация всех действий через изменение порождающего их сознания, является путем освобождения – то есть восхождение в жертвоприношении знания ко все более и более великому свету и силе. Всю деятельность разума и интеллекта необходимо сначала возвысить и расширить, затем озарить и поднять до уровня более высокого Разума, затем преобразовать в действия более великой не-ментальной Интуиции, которые, в свою очередь, трансформировать в динамические излияния сияющих потоков Верховного Разума, а их преобразить в абсолютный свет и могущество супраментального Гнозиса. Именно это свершение является тайным предназначением эволюции сознания в мире и уже существует «в зародыше», в скрытом виде, но должно неизбежно проявиться в результате напряженных усилий и непреклонного намерения, направляющего процесс развития. И эта эволюция, этот процесс развития не может остановиться до тех пор, пока не приведет к созданию соответствующих инструментов и форм для совершенной манифестации Духа, в отличие от тех, что характерны для нынешнего несовершенного проявления.
Если знание – это всеобъемлющая сила сознания и его назначение в том, чтобы озарять сознание светом Истины и давать освобождение, то любовь – это глубочайшая и наиболее могущественная сила, и ее привилегия – служить ключом к открытию самых глубоких и сокровенных тайников Божественной Мистерии. Поскольку человек является ментальным существом, то он склонен придавать первостепенное значение мыслящему разуму и его здравому смыслу, его воле, его способу постижения и воплощения Истины; более того, он склонен считать, что иного способа просто нет. С точки зрения интеллекта, сердце, с его эмоциями и непредсказуемыми порывами чувств, является смутной, изменчивой и нередко опасной и обманчивой силой, которая требует контроля со стороны рассудка и ментальной воли и осмысления. Однако именно в сердце или за ним скрывается глубинный мистический свет, который если и не является тем, что мы называем интуицией – ибо интуитивное знание, хотя и выше разума, тем не менее нисходит через разум, – все же пребывает в непосредственном соприкосновении с Истиной и находится ближе к Божественному, чем человеческий интеллект в своей гордыне обладания знанием. Согласно древнему учению, именно в мистическом сердце – тайной пещере сердца, hdaye guhayam, как говорится в Упанишадах, – находится обитель имманентного Божественного, сокровенного Пуруши, и по опыту многих йогинов, именно из этих глубин до нас доносится глас или дыхание внутреннего оракула.
Эта двойственность, эти видимые противоречия между светом, пребывающим в глубине, и слепотой чувств на поверхности порождены двойственным характером эмоционального существа человека. Ведь на переднем плане у человека находится сердце витальных эмоций, сходное с сердцем животного, хотя и более разностороннее в своих проявлениях. Свойственные ему эмоции порождены эгоистической страстью, слепыми инстинктивными влечениями и привязанностями и всей многообразной игрой жизненных импульсов с их несовершенствами, извращениями, а часто и безобразной низостью – это сердце, осаждаемое и поглощаемое вожделением, желаниями, гневом, грубыми и неистовыми страстями, ничтожными и низменными потребностями темной падшей жизненной силы, из-за своей рабской зависимости легко подверженной любому импульсу и побуждению. Это смешение побуждений, свойственных эмоциональному сердцу и алчущему чувственному виталу, образует в человеке ложную душу желаний; именно она является тем грубым и опасным элементом, которому справедливо не доверяет разум и которого он считает необходимым держать под контролем, хотя на самом деле контроль – а точнее, подавление и обуздание, – которого разуму удается добиться в отношении нашей грубой и упрямой витальной природы, всегда остается крайне ненадежным и обманчивым. Но истинная душа человека совсем не там; она находится в истинном невидимом сердце, скрытом в некой светозарной пещере человеческой природы. Там, в сиянии божественного Света, обитает наша душа, безмолвное сокровенное существо, о котором даже мало кто догадывается, – ведь, несмотря на то, что все имеют душу, лишь немногие осознают свою истинную душу или ощущают ее непосредственное влияние. Там горит искра Божественного, которая поддерживает темную массу нашей природы, а из этой искры развивается психическое существо, сформированная душа или подлинный Человек внутри нас. И по мере того как это психическое существо растет внутри, а движения сердца отражают его прозрения и влияния, человек начинает всё отчетливее осознавать свою душу, перестает быть просто высокоразвитым животным и, пробуждаясь к проблескам божества внутри себя, становится всё более и более восприимчивым к исходящим из души указаниям о существовании более глубокой жизни и сознания и к побуждениям ко всему божественному. Когда же психическое существо, освобожденное и вышедшее из-под покрова на передний план, получает возможность в полной мере излить поток своих откровений, прозрений и наитий в разум, жизнь и тело человека и начинает подготавливать создание божества в земной природе, это становится одним из ключевых моментов интегральной Йоги.
Как и в случае с действиями на пути Знания, рассматривая деятельность сердца, мы должны предварительно провести различие между двумя типами побуждений: теми, которые исходят из истинной души или способствуют ее освобождению и обретению власти над природой человека, и теми, которые направлены на удовлетворение неочищенной витальной природы. Но обычно устанавливаемые в этом смысле различия мало полезны для более глубокой или духовной цели йоги. Таким образом, можно разграничить религиозные эмоции и обычные человеческие чувства, в результате чего законом духовной жизни станет культивирование одних только религиозных эмоций и отвержение всех мирских чувств и страстей в надежде полностью устранить их из нашей жизни. На практике это будет означать религиозную жизнь святого или преданного Богу праведника, либо полностью уединившегося для общения с Божественным, либо поддерживающего отношения только с теми, кто разделяет с ним общую любовь к Богу, либо, в лучшем случае, изливающего потоки святой, религиозной или пиетической любви на внешний мир. Но само религиозное чувство слишком подвержено сумятице и темноте витальных движений и часто бывает грубым, узким и фанатичным или смешивается с движениями, которые никак нельзя назвать признаком духовного совершенства. Кроме того, очевидно, что даже самый яркий образец святости, ограниченный жесткими рамками культа, существенно отличается от всеобъемлющего идеала интегральной Йоги. Необходимы более разносторонние психические и эмоциональные отношения с Богом и миром, более глубокие и пластичные в своей сути, более широкие и многообразные в своих проявлениях, способные охватить и вместить в себя всю жизнь.
Существует более пространная формула, предложенная светским умом человека и основанная на этическом чувстве, – поскольку проводит различие между эмоциями, обусловленными этическим чувством, и теми, что являются откровенно эгоистическими и порождаются заурядными и приземленными своекорыстными интересами. Согласно ей, нашим идеалом должны быть альтруизм, филантропия, гуманность, сострадание к ближним, благотворительность, служение и труд во имя процветания человека и всех созданий. Освободиться от пут эгоизма и стать воплощением самоотверженной души, которая живет и трудится только или главным образом для других или ради всего человечества, – такой путь внутренней эволюции человека предлагает эта доктрина. Или же, если это слишком мирской и ментальный подход, не способный удовлетворить все составляющие нашего существа: так как в человеке существует более глубокая, религиозная и духовная потребность, не учитываемая филантропической формулой, то этой формуле можно придать религиозно-нравственное значение, каким в действительности и был ее изначальный смысл. К внутреннему поклонению Божественному или Всевышнему через переживание чувства любви и преданности в сердце или к поискам Невыразимого в стремлении к обретению высшего знания можно добавить поклонение через альтруистические действия, или приготовление себя к духовной жизни через деяния, совершаемые в духе любви, благожелательности, служения человечеству или нашим ближним. В действительности, именно религиозно-нравственным чувством был продиктован закон доброжелательства по отношению ко всем существам или всеобщего сострадания и любви к ближним и служения им, который представляет собой ведантический, буддистский и христианский идеал. И только в результате своего рода охлаждения, порожденного мирским влиянием, которое уничтожило элемент религиозного пыла, филантропический идеал обособился и занял главенствующее место в системе светской ментальной и моральной этики. Ибо в религиозной системе этот закон действий является только временным средством для достижения определенной цели, а когда эта цель достигнута, то он теряет свой смысл или приобретает второстепенное значение; он становится лишь частью культа, который служит поклонению и поискам Божества, или же предпоследним шагом перед растворением своего «я» на пути к Нирване. В светском идеале он провозглашается самодостаточной целью и становится признаком морального совершенства личности или же условием более счастливого положения человека на земле, лучшего состояния общества, большей сплоченности нации. Но ни один из этих идеалов не удовлетворяет ту потребность души, с которой мы встречаемся в интегральной Йоге.
Альтруизм, филантропия, благотворительность, служение ближнему – всё это плоды ментального сознания и они, в лучшем случае, представляют собой лишь тусклый отблеск духовного пламени всеобъемлющей Божественной Любви. Не способные по-настоящему избавить человека от чувства эго, они в лучшем случае расширяют границы эго и дают ему более высокое и более полное удовлетворение; не имеющие силы практическим образом изменить витальную жизнь и природу человека, они лишь видоизменяют и смягчают ее внешние формы проявления и скрывают под приятной наружностью ее прежнюю эгоистическую суть. Или же, если следовать этому нравственному идеалу со всей искренностью и волей, то это приведет к чрезмерному развитию одной из сторон нашей природы в ущерб всем остальным; но такое одностороннее развитие не может содержать в себе ключа к полной и совершенной божественной эволюции нашего индивидуализированного существа во всей его многогранности на его пути к универсальному и трансцендентному Вечному. Религиозно-нравственный идеал также не может исполнять роль руководящего принципа – ибо он является компромиссом или соглашением о взаимных уступках ради взаимной поддержки между религиозным рвением, пытающимся обрести более непосредственную власть над земным миром, вобрав в себя высшие мотивы обычной человеческой природы, и этическим принципом, который надеется освободиться от собственной ментальной жесткости и сухости и подняться на более высокий уровень, испытав прикосновение религиозного чувства. Заключая это соглашение, религия опускается до ментального уровня и наследует врожденные несовершенства ума и его неспособность обратить на путь истинный и преобразить жизнь. Ум является сферой двойственностей, и, как невозможно на уровне ума достичь некой абсолютной Истины, а только истин относительных или с примесью заблуждений, столь же невозможно на этом уровне достичь и некоего абсолютного блага. Ибо моральное добро существует лишь как противовес, уравновешивающий зло, которое становится его постоянной тенью, неотъемлемым дополнением, чуть ли не причиной его существования. Духовное же сознание принадлежит к уровню более высокому, чем ментальный, и там все двойственности исчезают; ибо там ложь, встречаясь лицом к лицу с истиной (за счет узурпации и искажения которой она процветала), и зло, сталкиваясь с добром (извращением или уродливой подменой которого оно было), лишившись необходимой подпитки, неизбежно гибнут и исчезают без следа. Интегральная Йога, отказываясь опираться на шаткую основу ментальных и моральных идеалов, сосредоточивает всё свое внимание на трех центральных динамических процессах: это развитие истинной души или психического существа, призванного заменить собой ложную душу желаний; это сублимация человеческой любви в Любовь божественную; наконец, это возвышение сознания от ментального к духовному и супраментальному уровню, – так как только здесь оно обретает силу, способную полностью освободить и душу, и жизненную силу от покровов и искажений Неведения.
По самой своей природе душа, или психическое существо, обращено к божественной Истине как цветок подсолнуха – к солнцу; оно приемлет и всегда устремляется ко всему божественному или следующему по направлению к божеству и отворачивается от всего, что извращает или отрицает его, от всего ложного и небожественного. И всё же изначально душа – это лишь искра, которая постепенно разгорается и превращается в божественное пламя, сияющее в глубоком мраке; она большей частью скрыта в своем внутреннем святилище, и чтобы проявить, обнаружить себя, она должна оказать воздействие на ум, жизненную силу и физическое сознание и сделать их, насколько это возможно, средствами своего выражения. Обычно ей, в лучшем случае, удается осветить своим внутренним светом их внешнюю активность и, благодаря присущей ей утонченности и чистоте, в какой-то степени изменить то состояние непроглядной темноты и хаоса, в котором они пребывают. Даже в случае сформировавшегося психического существа, способного выражать себя в жизни непосредственно, оно, тем не менее, остается у большинства людей, за исключением немногих, лишь малой частью существа – «величиной с большой палец руки», по выражению древних провидцев, – и эта часть не всегда может возобладать над темнотой и невежественной скудостью физического сознания, ошибочной самоуверенностью разума или же самодовольством и необузданностью витальной природы. Эта душа вынуждена мириться с человеческой ментальной, эмоциональной и чувственной жизнью в ее обычном виде, со всеми присущими ей отношениями, видами активности, привычными формами выражения и способами действия. Ей приходится прилагать большие усилия, чтобы отыскать и развить божественный элемент, скрытый во всех этих проявлениях относительной истины, искаженной неизбежной примесью заблуждений: в этой любви, вынужденной служить удовлетворению вожделений животного тела или угождать прихотям витального эго, в этой заурядной жизни среднего человека, в которой редкие проблески божества перемежаются мрачными вспышками демона и зверя. И хотя сущность ее воли является безошибочной, она вынуждена, зачастую под давлением своих инструментов, мириться с ошибками в действиях, с неверной направленностью чувств, с неправильным выбором личности, с неточностями в формах изъявления своей воли, с неблагоприятными обстоятельствами, в которых должен быть выражен ее безупречный внутренний идеал. И всё же ей присуща определенная интуиция, которая делает ее более надежным проводником, чем даже самые высокие побуждения разума и чувств, и через видимые ошибки и преткновения ее голос все же может вести лучше, чем точные суждения ума и доводы рассудка. Этот голос души не является тем, что мы называем совестью, так как совесть – это лишь ментальная, нередко целиком зависящая от условностей и ошибочная подмена голоса души; это – более глубинный и редко слышимый зов, и всё же, когда он достигает нас, самым мудрым решением будет следовать ему: лучше блуждать в неизвестности, слушаясь тихого зова своей души, чем идти, казалось бы, прямой дорогой, руководствуясь указаниями рассудка и внешними моральными принципами. Но только когда жизнь обращается к Божественному, душа может действительно выйти вперед и подчинить своей власти внешние составляющие существа; ибо для нее, искры Божественного, расти и превращаться в пламя любви к Божественному, охватывающее всё существо, является подлинной жизнью и смыслом существования.