Шри Ауробиндо. Синтез Йоги - II
Шрифт:
Можно предположить, что на этом Раджа-йога, оказав необходимое воздействие и достигнув поставленной цели, должна закончиться. Ибо ее воздействие сводится к успокоению волн сознания, его многообразной активности, читтавритти (cittavtti), сначала посредством методичной замены сумбурной раджасической активности спокойной и просветленной саттвической деятельностью, затем благодаря успокоению любой активности; а ее цель предполагает вхождение в безмолвный контакт с душой и единение с Божественным. На самом деле, мы обнаруживаем, что в системе Раджа-йоги есть и другие цели – такие, как овладение оккультными силами и их использование, – некоторые из которых, на первый взгляд, никак не связаны и даже несовместимы с ее главной целью. Эти силы или сиддхи, действительно, очень часто осуждаются, считаются опасными и отвлекающими йогина от достижения его единственной и законной цели – единения с Божественным. Поэтому кажется, что, пока мы в пути, самым правильным будет по возможности избегать их, а после достижения цели – смотреть на них как на нечто маловажное и ненужное. Однако Раджа-йога, будучи психической наукой, включает в себя достижение
Во-первых, эти силы и переживания принадлежат витальному и ментальному планам, расположенным над нашим физическим планом бытия, и свойственны душе в тонком теле; по мере уменьшения зависимости от физического тела эти сверхъестественные формы активности становятся возможны и даже проявляются сами собой. Их можно обрести и закрепить в собственной природе с помощью методов Раджа-йоги, и тогда их использование будет подчинено нашей воле; или же им можно позволить развиться и пользоваться ими только тогда, когда они доступны или когда Божественное внутри побуждает нас к этому; но, даже развитые таким естественным образом и активно действующие, их можно отвергнуть, сосредоточив все свое внимание на достижении одной высшей цели йоги. Во-вторых, существуют более великие силы, принадлежащие супраментальным планам и являющиеся силами Божественного в его духовном бытии, где рождаются его супраментальные замыслы. Ими вообще нельзя в полной мере или надежно овладеть с помощью личных усилий, они могут лишь низойти свыше или стать свойственны человеку, если он превосходит ум и начинает жить на уровне духовного бытия, силы, сознания и мышления. Тогда они перестают быть сверхъестественными или с трудом обретаемыми сиддхами и становятся просто неотъемлемыми свойствами его природы и способом его действия, если он все еще продолжает свою активность в мире.
В целом для интегральной Йоги специальные методы Раджа-йоги и Хатха-йоги могут быть полезны в определенные моменты и на определенных этапах, но и без них вполне можно обойтись. Верно то, что их главные цели должны быть включены в эту йогу, в силу ее интегральности; однако достичь их можно и другими средствами. Ибо методы интегральной Йоги должны быть преимущественно духовными, и если она будет в значительной степени зависеть от физических приемов или определенных психических или психофизических методов, то это станет заменой более высоких процессов более низкими. У нас будет возможность коснуться этого вопроса позже, когда мы подойдем к рассмотрению окончательного методологического принципа объединения – цели нашего изучения различных йогических систем.
Часть третья. Йога божественной любви
Глава I. Любовь и тройственный путь
В человеческой природе и жизни человека есть три божественные силы – воля, знание и любовь, указывающие на три пути, следуя по которым человеческая душа восходит к Божественному. Следовательно, их объединение, достижение человеком единства с Богом на всех трех путях должно (как уже говорилось ранее) стать основой интегральной Йоги.
Первым могуществом жизни является действие. Природа начинает с силы и ее трудов, которые, будучи однажды осознаны в человеке, становятся волей и ее достижениями; поэтому самым лучшим и самым надежным способом превращения обычной жизни человека в божественную является посвящение всех действий Богу. Это первый шаг, вхождение в пределы святилища, начало посвящения. Когда воля в человеке становится единой с божественной волей и вся его деятельность инициируется Божественным и направлена к Божественному, единство в работе достигает своего совершенства. Но работа находит свое завершение в знании; все, что делает человек, по словам Гиты, достигает своего высшего совершенства в знании, sarvam karmakhilam j~nane parisamapyate. Благодаря единению воли и трудов мы становимся целостными в вездесущем сознательном бытии, из которого берут начало и черпают свою силу наша воля и все наши труды и в котором их энергии завершают свой цикл. Венцом этого единства становится любовь; ибо любовь – это блаженство сознательного единения с Существом, в котором мы пребываем, действуем и движемся, благодаря которому мы существуем и ради которого (и более ни для кого) мы, в конце концов, должны научиться действовать и жить. К этой троичности наших сил, к объединению всех трех в Боге мы приходим, начиная с трудов и делая их нашим средством приближения и обретения связи с Богом.
Не обладая знанием, невозможно постоянно пребывать в Божественном. Ибо сознание лежит в основе всей жизни и всего бытия, а знание является работой сознания, светом, позволяющим ему познавать себя и свои реалии, силой, с помощью которой мы, начиная с действий, можем каждый внутренний результат наших помыслов и поступков превращать в средство непрерывного развития нашего сознательного бытия, пока оно, благодаря единению с Божественным, не достигнет совершенства в бесконечности божественного бытия. Божественное встречает нас во множестве аспектов и к каждому ключом является знание, поэтому посредством знания мы проникаем и обретаем бесконечное и Божественное во всей полноте его бытия, sarvabhavena, [51] принимаем его в себя и подчиняемся ему во всей полноте своего бытия.
51
Гита.
Без знания мы живем в Божественном, не видя его, ощущая слепую силу Природы, сосредоточенную на своих трудах, но забывшую о своем источнике и обладателе, и поэтому мы не живем божественным образом, мы лишены подлинного и всеобъемлющего восторга бытия. Обретая знание, мы приходим к сознательному единению с тем, что мы познаём (ибо полное и подлинное знание без отождествления невозможно), мы преодолеваем пропасть, отделяющую нас от Божественного, и таким образом устраняем причину всех наших ограничений, разногласий и слабостей. Но знание не может быть полным без действий; ибо не только бытие или его самоосознающее безмолвное существование, но также и действующая в космосе Воля является Богом, и если труды достигают своей кульминации в знании, то и знание достигает своей кульминации в трудах. Однако путь знания также венчается и завершается любовью; ибо любовь – это восторг единения, и, чтобы ощущать всю полноту и великолепие этого восторга, тот, кто достигает единства, должен осознавать радость единения. Совершенное знание воистину ведет к совершенной любви, а интегральное знание – к всеобъемлющему и многогранному богатству любви. «Кто знает меня, – говорит Господь в Гите, – как верховного Пурушу» – не только как неизменное единство, но так же как изменчивого и неизменного Пурушу, а потом и этого высочайшего, превосходящего и божественно объединяющего в себе первых двух, – «Тот, поскольку он обладает интегральным знанием, ищет меня через любовь, наполняя ею каждый аспект своего бытия». Именно к такой троичности наших сил, единению всех трех в Боге мы приходим, начиная со знания.
Любовь – вершина всего бытия и путь, ведущий его к совершенству. Благодаря любви оно достигает предельной интенсивности, предельной полноты и экстаза высочайшего самоосознания. Если Бытие по самой своей природе является сознанием и, осознавая его, а значит, познавая и в итоге отождествляясь, мы становимся едины с ним, то все же восторг есть сущность сознания, а ключом и секретом к высшему восторгу является любовь. И если воля является силой сознательного бытия, посредством которой оно реализует себя, если, объединяя свою волю [с высшей Волей], мы становимся одним целым с Бытием с присущей ему бесконечной силой, то все труды этой силы всё же начинаются с восторга, пребывают в восторге, имеют своей целью и завершением восторг и радость бытия; любить Бытие, само по себе, и все его формы, которые проявляет сила его сознания, значит приближаться к абсолютной безграничности Ананды. Любовь – это сила и страсть божественного самосущего восторга; без любви мы можем ощущать великий покой его бесконечности, всепоглощающую тишину Ананды, но не его бездонную глубину, безграничные богатства и необъятную полноту. Любовь ведет нас от обусловленного разделением страдания к блаженству совершенного единства, но без утраты той радости единения, которая является величайшим открытием души и долгой подготовкой к которой становится жизнь космоса. Поэтому стремиться к Богу через любовь – значит готовить себя к величайшей из всех возможных духовных реализаций.
Любовь, достигшая полноты, не только не исключает знания, но и сама приносит знание; чем более полным является знание, тем богаче возможности любви. «Силой бхакти, – говорит Господь в Гите, – человек познаёт Меня во всей моей широте и величии, а также каков Я на уровне сущностных принципов Моего бытия, и, познав эти принципы, он становится единым со Мной». Любовь без знания страстна и интенсивна, но слепа, груба и часто опасна, представляя собой великую силу, но также и камень преткновения; любовь, ограниченная в знании, в своей пылкости и часто вследствие самой пылкости делается узкой и ущербной; любовь же, ведущая к совершенному знанию, позволяет достичь бесконечного и абсолютного единства. Обладающий такой любовью не только не избегает, а с радостью берется за божественные труды; ибо он любит Бога и един с ним во всем его бытии, а поэтому и во всех существах, и для него трудиться для мира – значит многообразно проявлять и реализовывать свою любовь к Богу. Именно к такой троичности наших сил, единению всех трех в Боге мы приходим, когда, начав свое странствие с пути преданности, с Любовью в качестве Ангела Пути, мы стремимся отыскать в экстазе божественного восторга бытия Все-Любящего полноту нашего собственного бытия, а также тайную обитель этого восторга, блаженные покои и центр его вселенского излучения.
И поскольку единство этих трех сил служит основой нашего совершенства, искатель интегральной самореализации в Божественном должен избегать или сторониться (если такое вообще случается) всех раздоров и взаимного пренебрежения, очень часто возникающих между приверженцами этих трех путей. Создается впечатление, что те, кто превозносят знание, часто если не презрительно, то высокомерно взирают со своих заоблачных высот на путь преданности, считая его приземленным, невежественным и пригодным лишь для тех душ, которые еще не готовы к восхождению на высочайшие вершины Истины. Верно то, что преданность без знания часто груба, примитивна, слепа и опасна, о чем свидетельствуют многочисленные ошибки, преступления и безумства религиозных фанатиков. Но причина в том, что преданность в них еще далека от истины, искажена, не стала подлинной и лишь неумело пытается нащупать верный путь и пойти по нему; знание на этой стадии столь же несовершенно – оно догматично, ортодоксально, нетерпимо, ограничено узкими рамками одного исключительного принципа, да и тот обычно бывает понят очень несовершенным образом. Если преданный овладел силой, способной возвысить его, и познал настоящую любовь, то они очищают и расширяют его столь же эффективно, как и знание; это две равные силы, хотя их методы достижения одной и той же цели отличаются. Гордыня философа, свысока смотрящего на страсть бхакты, возникает, как и любая другая гордыня, из-за определенного дефекта его природы; ибо слишком развитый интеллект упускает то, что может предложить сердце. Интеллект ни в коей мере не выше сердца; несмотря на то, что он с большей легкостью распахивает двери, в которые сердце склонно неуверенно и безуспешно стучаться, он в то же время сам склонен не замечать истин, которые близки и очень понятны сердцу. И даже если интеллектуальное знание углубляется и превращается в духовное переживание и быстро достигает вечных высот, высочайших вершин, небесных просторов, ум не может без помощи сердца постичь силу и достичь бездн и океанических глубин божественного бытия и божественной Ананды.