Шри Ауробиндо. Жизнь Божественная - I

Ауробиндо Шри

Поэтому необходим новый фактор, новое действие сознательной силы, чтобы создать такое состояние разума, когда его функционирование связано ограничениями как неким неотъемлемым свойством, в противоположность разуму, способному принимать ограничения произвольным образом, – иначе говоря, разума, впавшего в зависимость от собственной деятельности и поэтому заблуждающегося, в противоположность разуму, управляющему своей деятельностью и осознающему ее подлинную сущность, разума-креатуры в противоположность разуму божественному. Этот новый фактор есть Авидья, способность «О-себе-незнания», отделяющая деятельность разума от деятельности Супраментала, который является первоисточником разума и опосредованно управляет его деятельностью. Отделенный таким образом от своей первоосновы, разум способен воспринимать лишь частное, а не универсальное, и оперировать только частностями, будучи не в состоянии охватить одновременно универсальное и частное как явления Бесконечного. Таким образом, ограниченный разум рассматривает каждое явление как вещь в себе, как отдельную часть целого, которое, в свою очередь, есть часть другого целого, наращивая до бесконечности составляющие компоненты и не приближаясь при этом к подлинной бесконечности.

Разум, будучи проявлением Бесконечности, бесконечно занят анализом и синтезом. Он разделяет бытие на отдельные составляющие, каждая из которых принимается им за некое целое и которые дробятся затем на более мелкие компоненты, на атомы, а атомы, в свою очередь, на некие «первичные» элементарные частицы, и кажется, будь это возможным, с помощью подобных операций он и эти последние попытался бы свести к полному «ничто». Но разум не может этого проделать,

поскольку за этой операцией деления стоит спасительное супраментальное знание, сознающее каждый объект, каждый атом как концентрацию единых и всеобъемлющих силы, сознания, бытия, таким образом представляющих себя в феноменальных формах. Разложение разумом единого целого на бесконечно малые составляющие, ведущее к бесконечному ничто, является для Супраментала лишь возвращением самососредоточенного сознания-бытия от феноменального уровня существования к бесконечному. Каким бы путем ни следовало сознание Супраментала, путем бесконечного разложения или путем бесконечного расширения, оно приходит лишь к своему собственному бесконечному единству и вечному бытию. Когда действие разума сознательно подчинено знанию Супраментала, то разуму известна подлинная природа процесса, которая больше им не игнорируется. На самом деле нет никакого разделения, а есть лишь бесконечная концентрация бытия в многообразных формах и разнообразных схемах отношений, существующих между этими формами. На этом уровне разделение и обособленность есть только определенное – и притом вторичное – представление всего процесса в целом, необходимое для пространственно-временных взаимодействий. Никакое деление до мельчайшего атома и никакое синтезирование до целых миров и гигантских систем никогда не позволит получить некую вещь в себе. Все сводится только к формам проявления Силы, которая одна обладает реальностью. Все остальное реально только как себя-образы или себя-формы вечной Сознания-Силы.

Каковы же причины возникновения и каково происхождение порождающей ограничения и обособленность Авидьи, отпадения разума от Супраментала и, как следствие, самой идеи о раздробленности и обособленности в бытии как о реальности? Какое искажение супраментала и его функционирования привело к этому? Исходную причину следует искать в позиции индивидуализированной души, рассматривающей и оценивающей все окружающее лишь со своей точки зрения, исключающей все прочие. Другими словами, такое положение вещей возникает в результате исключительной концентрации сознания, исключительного самоотождествления души с конкретной пространственно-временной деятельностью, которая является составной частью ее собственной игры бытия. Истоки идеи о самосущей раздробленности следует искать в том, что душа игнорирует факт своего единства со всеми окружающими; отделяет свою деятельность от деятельности других, свое состояние бытия и сознания от состояния бытия и сознания других, утверждая эту обособленность для каждого конкретного действия в данный момент Времени и в конкретной точке Пространства, а также для той конкретной формы, в которую она облекает саму себя. Она целиком сосредоточена лишь на определенном моменте времени, на сопутствующем ему окружении, форме, действии, со всем остальным связь утрачивается и ее приходится восстанавливать, объединяя в последовательность отдельные моменты времени, отдельные точки пространства, отдельные формы и действия в пространстве и времени. Очевидно, что душой утеряна истина, утверждающая неделимость Времени, неделимость Силы и Субстанции. Для души уже более не очевиден тот факт, что разум на всех индивидуальных уровнях – это единый Разум, занимающий различные позиции и точки зрения в зависимости от воплощенной формы; все проявления жизни – это одна Жизнь, развивающаяся во многих направлениях, все физические формы и тела – это одна субстанция Силы и Сознания, сконцентрированная в различных по внешнему виду стабильных образованиях силы и сознания. На самом же деле эти по видимости стабильные образования порождаются отдельными постоянно поддерживающимися вихреподобными движениями-сгущениями, воспроизводящими форму и способными при этом модифицировать ее. Разум пытается втиснуть все в жестко заданные формы и в рамки неизменяемых внешних факторов. Только когда ему это удается, он получает – по крайней мере, так ему кажется – то, что ему надо, в противном случае он неспособен к действию. В действительности, все сущее представляет собой постоянно изменяющийся и обновляющийся поток, в котором отсутствуют жесткие формы и неизменяемые внешние факторы. Устойчива одна лишь вечная Идея-Реальность, поддерживающая определенное упорядоченное постоянство образов и отношений в потоке вещей, постоянство, которое безуспешно пытается имитировать Разум, наделяя неизменным характером то, что изменчиво по своей природе. Разуму предстоит заново открыть для себя эти истины; вообще они уже известны ему, но в удаленных глубинах сознания, в скрытом свете его существа. Но этот свет для него оборачивается мраком, ибо порождает неведение; поскольку от ментальности, наделенной способностью к различению и разграничению, он перешел к ментальности раздробленной, оказавшись в зависимом состоянии от собственной деятельности и созданий.

Это неведение еще более усугубляется в человеке его самоотождествлением с телом. Нам кажется, что разум целиком зависит от физического тела, поскольку он поглощен заботами о теле и его функционировании, – то есть все то, что используется им для поверхностно-созидательной деятельности в грубом материальном мире. Постоянно используя функции мозга и нервов, которые разум развил и усовершенствовал в физическом теле, он всегда остается чересчур поглощенным деятельностью этого физического инструмента и данными, им доставляемыми, чтобы обращать внимание на свои собственные, присущие только ему чистые проявления, которые сохраняются для него, главным образом, на подсознательном уровне. В то же время мы можем представить себе разум жизни, или существо жизни, в ходе эволюции преодолевшее необходимую ее стадию полной погруженности в материальное, поглощенности им одним и способное к видению и даже переживанию опыта последовательной миграции из одного тела в другое, к осознанию того, что его существование не обусловлено одним лишь телом, что оно не рождается с ним и не прекращает своего бытия с его распадом, ибо все это относится не ко всему ментальному существу в целом, а только лишь к «отпечатку» последнего в материи, телесной ментальности. Телесный разум, доступный физическому опыту, есть лишь внешнее, поверхностное проявление ментального существа. За ним, даже в нашем воплощенном физическом существе, скрывается подсознательный или сублиминальный разум, не ограничивающий себя пределами физического тела и в меньшей степени привязанный к материальному действию. Именно ему мы обязаны глубоким и непосредственным динамическим действием поверхностного разума. Внутреннее ментальное существо, когда мы начинаем осознавать его и чувствовать на себе его влияние, дает нам первое представление о душе, или внутреннем существе, Пуруше [54] .

54

Воспринимаемое как витальное существо, praamaya purua.

Но подобного рода витальная ментальность, хотя и дает нам возможность почувствовать себя свободными от уз тела, не освобождает нас от ограничений разума, поскольку остается в сфере и пределах изначального неведения, которое является призмой для индивидуальной души, преломляющей всю истину окружающих ее вещей в свете ее обособленного временного и пространственного сознания, имеющего в своей основе весь прошлый и настоящий опыт этой души. Душа не осознает присутствия других «я» как собственно своего; она воспринимает их существование только посредством таких внешних проявлений, как мысли, речь, действия и их результаты, или более тонких витальных воздействий и отношений, которые не ощущаются непосредственно физическим существом.

В равной мере душа не осознает и саму себя, поскольку воспринимает и познает себя только в категориях Времени и в последовательной череде сменяющих друг друга жизней, в ходе которых она использовала по-разному данные ей – в мире воплощенного – энергии. Подобно тому как нашему физическому разуму присуща иллюзия в отношении тела, точно так же подсознательному разуму присуща иллюзия в отношении жизни, на которой он сосредоточен и поглощен ею, отождествляет себя с ней и ограничен ею. Здесь мы еще не находим точки соприкосновения разума и Супраментала, которая являлась бы одновременно и точкой их разграничения.

Но существует еще одна ментальная сфера за пределами динамического витального разума, способная избежать поглощенности жизнью и рассматривать саму себя как образование, принимающее тело и жизнь с целью внешне, на уровне активных энергетических отношений выразить то, что воспринимается этим типом ментальности на уровне воли и мысли. Она является источником чистого мышления в нас; она познает разум сам по себе, как таковой, и воспринимает окружающий мир не с позиций жизни и тела, но с позиций разума. Эту ментальную сферу [55] мы можем ошибочно принимать за чистый дух, так же как динамический разум принимаем за душу. Этот высший разум способен воспринимать и вступать в отношения с другими душами, как иными проявленными формами своего чистого «я». Он в состоянии чувствовать их исключительно на ментальном уровне, без посредства витальных или физических проявлений; способен усвоить ментальный образ единства, а в своей деятельности и волеизъявлении может непосредственно творить и созидать как на уровне своего собственного бытия и жизни, так и на уровне разумного бытия других форм. Но даже этой чистой ментальной сфере присущи ошибки и ограничения разума в целом, поскольку в качестве судьи и наблюдателя, центра вселенной она рассматривает свое ментальное «я», с помощью которого стремится обрести свою высшую реальность. Все остальные существа и формы расцениваются как «другие» и находятся в подчиненном отношении к собственному «я». Для обретения же свободы приходится оставить и жизнь, и разум, чтобы раствориться в реальном единстве. Все это объясняется тем, что по-прежнему сохраняется завеса, сотканная Авидьей между ментальной и супраментальной деятельностью. Через эту завесу способны проникать лишь образы Истины, но не сама Истина.

55

Ментальное существо, manomaya purua.

Разум сможет добраться до Истины вещей только тогда, когда завеса Авидьи рухнет, а он сам, безмолвный, пассивно-послушный к воздействию супраментального, наполнится его содержанием и превратится в рефлективно-просветленную ментальность, в совершенное орудие божественной Идеи-Реальности. Только тогда мир будет для нас действительно реален, мы будем в мельчайших подробностях знать самих себя в других людях и знать других, как самих себя, и всё вместе будем воспринимать как универсальное Единство, являющее себя как множество. Мы перестанем упорствовать в своей приверженности сугубо индивидуалистической обособленности, что является источником ограничений и ошибок. Но в то же время для нас станет очевидным, что все, принимаемое разумом по своему неведению за истину, и в самом деле является истиной, но истиной искаженной и ложно истолкованной. По-прежнему сохраняя способность воспринимать расчлененность и двойственность, индивидуализацию и атомарность в строении мира, мы видим во всем сущем и в себе самих то, чем мы являемся на самом деле. Таким образом мы постигаем, что Разум есть всего лишь нечто производное от деятельности Сознания-Истины, его орудие. Пока Разум не отделяет себя в своем самовосприятии от всеобъемлющего изначального Сознания и не пытается создать для себя свой собственный мир, пока он служит пассивным инструментом этого Сознания и не стремится к удовлетворению своих собственных интересов, он, исполненный света, наилучшим образом справляется со своими функциями, которые сводятся к установлению, определению в Истине и по Истине различных форм в мире феноменов посредством чисто формальной операции – разграничения и различения этих форм по роду их деятельности, при этом постоянно сохраняется связь со скрытой за всем этим сознательной и нерушимой универсальностью бытия. Разум предназначен к восприятию истины вещей и к определению ее для каждого отдельного объекта в соответствии с непогрешимым видением универсального Ока и Воли. Он должен поддерживать индивидуализацию активного сознания, блаженства, силы и субстанции, черпающие свою энергию и радость, связь с реальностью из непреходящей универсальности. Он должен превращать множественность Единого в видимое многообразие, вследствие чего устанавливаются разнообразные отношения между объектами, предполагающие возможность как противостояния, так и объединения. В нем должно обрести свой источник блаженство, вызываемое как обособленностью, так и взаимодействием, имеющими своим вместилищем вечное единство и взаимопроницаемость. Он должен позволить Единому вести себя так, как будто Он есть личность, вступающая в отношения с другими личностями, сохраняя при этом Свое собственное единство, что на самом деле и происходит в мире. Разум есть финальное проявление всеобъемлющего – в его объективирующем аспекте – Сознания-Истины, которое делает все это возможным, а то, что мы называем Неведением, не создает ничего нового и не является абсолютной ложью, но есть лишь искажение Истины. Неведение есть Разум, отделенный в знании от своего источника знания и придающий жесткую заданность и ложную видимость противоречия и конфликта гармоничной игре высшей Истины в ее универсальном проявлении.

Основополагающая ошибка Разума – это утрата им подлинного самосознания, в результате чего индивидуальная душа ощущает свою индивидуальность как отдельный и обособленный факт, а не как форму проявления Единства, и помещает себя в центр своей собственной вселенной, вместо того чтобы осознавать себя как концентрацию универсального. Всевозможные ограничения и заблуждения разума есть следствие этой изначальной его ошибки. Ибо, воспринимая доступный ему поток вещей, пропуская его через себя и рассматривая его лишь одним способом, разум вводит ограничение бытия, из которого следует ограничение сознания, а отсюда и знания, ограничение сознательной силы и воли, а стало быть, и энергии, ограничение для-себя-радости, а значит, и блаженства. Разум осознает и познает вещи лишь по мере того, как они предстают перед ним и воспринимаются им как индивидуальным образованием; все остальное для разума оказывается как бы несуществующим. Отсюда следует ложное представление даже о том, что он полагает познанным: поскольку все бытие взаимосвязано и взаимозависимо, для правильного познания части необходимо знание целого, всеобщей сущности. Игнорирование этой истины – одно из серьезных заблуждений, свойственных всему человеческому знанию. Точно так же наша воля, не ведающая всеобщей воли, непременно должна страдать заблуждением в своей деятельности и, в большей или меньшей степени, – бессилием и непродуктивностью. Наслаждение, которое душа находит в себе и во внешних объектах, не обретя знания о всеобщем блаженстве и по недостатку воли и знания невластное в собственном мире, не способно пережить блаженство полного обладания всем доступным, а значит омрачается страданием. Поэтому незнание своего подлинного «я» есть корень извращенности нашего существования; эта извращенность, в свою очередь, выражается в самоограничении, или эгоизме – своеобразной форме этого незнания.

В то же время все неведение, вся эта извращенность есть лишь искажение истины и правильного порядка вещей, это не игра абсолютной лжи. Это следствие того, что Разум воспринимает мир вещей как мир, где господствуют разобщенность, раздробленность, обособленность, avidyayam antare, вместо того чтобы видеть самого себя и такое свое восприятие мира как орудие игры истины Сатчитананды. Если разум вернется к изначальной истине, он вновь обретет статус финального действия Сознания-Истины в его всеобъемлющем объективирующем аспекте, а те отношения, которые он помогает создавать на этом уровне света и силы, будут не извращенными отношениями, но отношениями Истины. Его пути станут прямыми, а не извилистыми, как сказано в писаниях ведических риши. Другими словами, они будут выражением Истин божественного бытия, обладающего само– и всевластным сознанием, волей и блаженством и гармоничным само– и в-себе-движением. Теперь же мы скорее наблюдаем зигзагообразное движение разума и жизни, противоречия, вызываемые борьбой души, утратившей память о своем истинном бытии и стремящейся возвратить его себе, рассеять все заблуждения и обрести истину, которую ограничивают или искажают все наши истины и все наши заблуждения, все наши правды и все наши кривды; обратить неспособность в могущество, за которое мы боремся и нашей силой, и нашей слабостью, страдание – в блаженство, которое судорожно пытается ухватить наша радость и боль, смерть – в бессмертие, которое есть цель всех усилий жизни и смерти, направленных на обладание полнотой бытия.