Штамм. Трилогия
Шрифт:
Нора хотела поехать с ними, но Эф убедил ее остаться с Гусом не только ради отдыха — он был уверен, что при виде Барнса она не сдержится и набросится на него, а это поставило бы под угрозу весь план. И потом, Гусу нужна была помощь в его собственном важном деле.
— Вас, о чем ты думаешь? — спросила Нора в одну из тихих минут, поглаживая свою бритую голову.
Фету жаль было длинных волос, но в ее лице без прикрас он видел что-то прекрасное и щемящее. Ему нравился изящный наклон ее затылка, грациозная линия задней части шеи до начала плеч.
— Ты
Она нахмурилась:
— Стала уродиной?
— Ну что ты! Чуть более изысканной. Более уязвимой.
Ее брови удивленно взлетели.
— Хочешь, чтобы я была более уязвимой?
— Нет… только со мной, — откровенно признался он.
Услышав это, она улыбнулась. Какими редкими стали улыбки в их жизни в эти темные времена. Дефицитными, как еда.
— Мне нравится этот план, — сказал Фет. — Он осуществим. Но в то же время я волнуюсь.
— Из-за Эфа? — спросила Нора, понимая его, соглашаясь с ним. — Настал судьбоносный момент. Он либо совсем расклеится, и тогда нам придется учитывать это, либо воспрянет и справится с любым вызовом.
— Я думаю, он воспрянет. Он должен. У него нет другого выхода.
Нора восхищалась верой Фета в Эфа, хотя и не разделяла ее.
— Когда волосы начнут отрастать, — заметила она, гладя свой голый череп, — у меня будет такой бандитский ежик.
Он пожал плечами, представляя, как она будет выглядеть:
— Я переживу.
— Или брить голову — пусть так остается. Все равно я почти всегда ношу шапочку.
— Все или ничего, — сказал Фет. — Как это на тебя похоже.
Она нашла свою вязаную шапочку, натянула ее на голову.
— Ты не будешь возражать?
Крысолова в этой ситуации радовало одно: ей небезразлично его мнение, он играет важную роль в ее жизни.
Фет заснул в холодном трясущемся грузовике, плотно скрестив руки на груди, будто прижимал Нору к себе.
Стаатсбург. Нью-Йорк
Дверь поднялась — за нею стоял мистер Квинлан. Фет спрыгнул вниз, колени его занемели, ноги продрогли, он принялся разминаться, чтобы восстановить циркуляцию крови. Эф спустился на землю и замер; со своим рюкзаком на спине он напоминал туриста, которому предстоит долгий путь.
Грузовик был припаркован на ответвлении грунтовки или, возможно, в конце длинной подъездной дорожки, в достаточном удалении от улицы — за стволами голых деревьев было не разглядеть, что здесь происходит. Дождь перестал, и земля была влажной, но не осклизлой. Мистер Квинлан вдруг без всяких объяснений сорвался с места. Фет не знал, то ли следовать за ним, то ли нет, но в любом случае решил для начала согреться.
У Эфа сна не было ни в одном глазу. Он, казалось, горел желанием приступить к делу. Уж не медикаменты ли питают такую работоспособность, мелькнула у Фета мысль. Впрочем, нет, Эф смотрел ясным взглядом.
— Ты, похоже, готов, — сказал Фет.
— Еще как готов, — ответил Эф.
Мистер Квинлан вернулся минуту спустя. Он являл собой жутковатое зрелище: от его голого черепа и одежды поднимался густой пар, но изо рта не вырывалось ни облачка.
Несколько охранников у ворот. У дверей еще больше. Так что Владыку оповестят, но, возможно, в свете нашего плана это не так уж и плохо.
— А что вы думаете о нашем плане? — спросил Фет. — Только честно. Есть у нас шанс?
Мистер Квинлан запрокинул голову и сквозь безлистные ветки посмотрел на небо.
Мы разыгрываем гамбит, который стоит того. Выманить Владыку из его укрытия — уже полдела.
— А другая половина дела — победить его, — кивнул Фет.
Он посмотрел на вампирское лицо Рожденного, все еще обращенное к небесам. Оно, как всегда, было бесстрастным.
— А вы? Каковы ваши шансы против Владыки?
Ни одна моя попытка не увенчалась успехом. Я не смог уничтожить Владыку, а он не сумел уничтожить меня. Вампир желает моей смерти. Точно так же, как желает смерти доктору Гудвезеру. Это нас объединяет. Конечно, любое предложение от моего имени будет рассматриваться Владыкой как обман.
— Люди не могут вас убить. А он может. Так, вероятно, и вы способны уничтожить это чудовище.
С абсолютной уверенностью я могу сказать только одно — никогда прежде я не пробовал убить его атомной бомбой.
Эф закрепил на голове прибор ночного видения — ему не терпелось приступить к делу.
— Я готов, — сказал он. — Давайте начнем, пока я не передумал.
Фет кивнул, затянул ремни, закрепил рюкзак высоко на спине. Они последовали за мистером Квинланом между деревьев, Рожденный шел, руководствуясь своим особым чутьем. Сам Фет никакой дорожки не видел, но было просто — слишком просто — доверяться мистеру Квинлану. Крысолов никогда прежде не думал, что сможет расслабиться в обществе вампира, Рожденного или нет.
Он услышал стрекот впереди. Плотность деревьев уменьшалась, наконец они вышли на прогалину. Стрекот производил генератор — а может, и два генератора, — питавший энергией особняк, в котором, судя по всему, обитал Барнс. Дом был большой, земельный участок при нем — просторный. Они подошли к особняку с тыльной стороны, перед ними была широкая ограда, охватывающая задний двор, а за ней дорожка для верховой езды.
Рев генераторов заглушал большинство шумов, которые они производили, подбираясь к дому, но скрыться от улавливающих тепло вампирских глаз не могли. Мистер Квинлан поднял руку, и Фет с Эфом замерли, а Рожденный двинулся, ловко обходя деревья по периметру участка. Василий быстро потерял его из виду, но мистер Квинлан вскоре неожиданно появился из-за деревьев — он уже успел пройти почти четверть прогалины. Шел он быстро и уверенно, но не бежал. Ближайшие охранники у боковой двери при виде мистера Квинлана оставили свой пост и двинулись навстречу.