Штирлиц без грима. Семнадцать мгновений вранья
Шрифт:
По меткому замечанию дипломата Евгения Рымко и майора госбезопасности в отставке Бориса Злобина: «В столице Швеции в тот период царила атмосфера информации и дезинформации, двойной морали, которые были характерны для дипломатической игры между различными группировками». [121]
В мае 1941 года в Швецию прибыл агент немецкой военной разведки Эдгар Клаус. Он должен был установить контакты с максимально возможным числом советских дипломатов и других работников советских учреждений в Швеции с целью получения информации о военно-стратегическом положении СССР. Еврей по национальности, родившийся в Риге в 1879 году, «протестант с еврейскими предками», женатый на шведке русского происхождения, он как нельзя лучше подходил для этой цели, хотя и плохо говорил по-русски. Шведы отмечали, что он всегда был безупречно одет и отличался непринужденностью манер. Возможно, что в Стокгольме знали о его связях с немецкими спецслужбами, а вот то, что он еще агент «Друг» советской внешней разведки, — долгое время оставалось в тайне.
121
Рымко E., Злобин Б. Дипломатическая активность нацистов в Стокгольме (1944–1945 гг.) // Международная жизнь». 2002. № 2.
В начале 1941 года Эдгар Клаус проживал в литовском городе Каунас. На него вышел сотрудник контрразведывательного отдела НКГБ Литовской ССР Александр Славин и с санкции заместителя наркома Петра Гладкова завербовал этого человека. Агент, занимавшийся коммерцией, имел богатые связи в немецких военных и разведывательных кругах. Перед началом Великой Отечественной войны «Друга» отправили в Германию, потом он попал в Швецию, где до октября 1943 года утратил связь с советской внешней разведкой (23 октября Москва приказала сотруднику резидентуры «Анатолию» восстановить с ним связь). [122] Так считал Лев Безыменский. Хотя сам агент утверждал, что в мае 1941 года в Стокгольме он встречался с сотрудником посольства. [123]
122
Безыменский Л. Третий фронт. Секретная дипломатия Второй мировой войны. — М., 2003- С. 356.
123
Безыменский Л. Третий фронт. Секретная дипломатия Второй мировой войны. — М., 2003. С. 354.
Если говорить о связи Эдгара Клауса с немецкой разведкой, то он подчинялся кадровому сотруднику Абвера Вернеру Бенингу, работавшему «под крышей» германского посольства в Швеции и занимавшегося вопросами кинопроката. Руководитель отделения Абвера в Стокгольме Ханс Вагнер организовал в германском посольстве свое бюро и подчинялся только военному атташе. Абвер установил рабочие связи со шведской разведкой и придерживался указания Вильгельма Канариса, запретившего любую деятельность против Швеции.
Несмотря на деловые связи с различными шведскими органами, осуществлявшими контроль за въездом и выездом, агенту постоянно приходилось продлевать вид на жительство в Швеции. При этом он должен был сначала получить соответствующее подтверждение своей командировки от немецких властей, что не всегда, вопреки немецкой аккуратности, делалось своевременно. Возможно, что в Берлине не очень ценили этого агента или задержки в оформлении документов объяснялись сложными отношениями между Абвером и другими учреждениями Третьего рейха.
Согласно тексту письма отделения Абвера в Стокгольме в Берлин от 17 июля 1942 года, Эдгар Клаус установил «особо хорошие отношения с советской миссией» и тем самым «в состоянии дать чрезвычайно важную и ценную информацию о Советском Союзе и связях последнего с другими враждебными странами». [124] Насколько верна эта характеристика — сейчас на этот вопрос ответить словно.
Похожую оценку деятельности Эдгара Клауса дал в 1983 году Генрих Айнзидель, который летом 1943 года был самым молодым членом Национального комитета «Свободная Германия». Он назвал Эдгара Клауса «просто немецким шпионом, хотя и ловким авантюристом, который все же сумел правильно оценить беспросветную дремучесть своих хозяев». При этом ветеран антифашистского движения ничего не сообщил о ценности добытой агентом Абвера информации. [125]
124
Соколов В., Фетисов И. Быль и небыль о тайных советско-германских контактах в Стокгольме в период войны // Международная жизнь». 1989- № 1.
125
Райнер Б. Сомнения в верности дяди Джо? Шансы на заключение советско-германского сепаратного мира до Касабланки, по оценке Форин офис //Blasius/Articles/DJO.HTM
Зато точно известно другое. В 1943 году оппозиционные круги в Германии, осознав затяжной характер войны и резкое снижение шансов iTa победу в ней Третьего рейха, начали активно разрабатывать различные способы физического устранения Адольфа Гитлера от власти. Аналогичная ситуация наблюдалась в 1939–1940 годах, когда фюрер начал Вторую мировую войну. Тогда тоже многие в Берлине считали, что это авантюра и надо срочно устранить Адольфа Гитлера от власти. После ряда блестящих побед, одержанных Вермахтом, заговорщики снизили свою активность.
В конце 1942 года активизировалась оппозиция не только в немецкой армии, но и в МИДе, и в Абвере. Они начали искать контакты с Западом и обсуждать вопросы выхода Германии из войны. При этом подразумевалось, что Адольф Гитлер будет устранен от власти. Возникла мысль, писал позднее в своих воспоминаниях, изданных в 1950 году, один из участников «переговоров» с Москвой, бывший сотрудник Министерства иностранных дел, эксперт нацистской партии по «делам Востока» Петер Кляйст (с 1941 года служащий подчиненного Альфреду Розенбергу Восточного министерства и подчиненного германскому министерству иностранных дел центрального аппарата «Восточная Европа»), [126] проделать через посредника, который имел хорошие связи с советским посольством в Стокгольме, хотя бы «узкую щель» «в восточной стене». Таким посредником должен был стать Эдгар Клаус.
126
Райнер Б. Сомнения в верности дяди Джо? Шансы на заключение советско-германского сепаратного мира до Касабланки, по оценке Форин офис //Blasius/Articles/DJO.HTM
По утверждению сотрудника Боннского института общегерманских проблем историка Блазиуса Райнера, в 1942 году в окружении Адольфа Гитлера начался процесс «упорядочения высказываний». Он проявился в требовании, чтобы «при каждом разговоре о возможном мире инициатива должна исходить от другой, то есть от вражеской стороны». Фактически фюрера хотели заранее настроить на возможные переговоры о сепаратном мире, в то время как в письменных документах и материалах постоянно поддерживалась иллюзия, что, например, советская сторона «на коленях» просит выслушать ее, чтобы она могла изложить Германии свои предложения. Эти люди также решили использовать Эдгара Клауса, чтобы заинтересовать фюрера идеей сепаратного мира на Восточном фронте. [127] Обсуждение того, зачем это было нужно ближайшему окружению Адольфа Гитлера, выходит за рамки данной книги.
127
Там же.
Петер Кляйст был хорошо известен советской внешней разведке. Еще до нападения Германии на СССР немецкие спецслужбы «подставили» его резиденту НКВД — НКГБ в Берлине Амаяку Кобулову («Захару»).
По утверждению журналиста Владимира Малеванного, в Швеции Петер Кляйст имел негласные контакты с представителями резидентуры НКГБ, пытаясь нащупать варианты сепаратного мира. Он встречался с советским разведчиком, работавшим под прикрытием корреспондента ТАСС. В оперативных комбинациях с ним участвовал резидент Василий Рощин («Валерьян») [128] (занимал этот пост с 1943 по 1945 г. Основная задача — сбор информации по Германии и Финляндии) [129] и советник посольства СССР Владимир Семенов. [130] Фактически дипломат исполнял обязанности посла, т. к. Александра Коллонтай после перенесенного в 1943 году инсульта была серьезна больна. Впоследствии Семенов был заместителем министра иностранных дел СССР, а затем послом в ФРГ. [131]
128
Малеванный В., Судоплатов А. Семнадцать мгновений войны // Независимое военное обозрение. 2000.14 февраля.
129
Энциклопедия секретных служб России. — М., 2003. С. 690.
130
Малеванный В., Судоплатов А Семнадцать мгновений войны // Независимое военное обозрение. 2000.14 февраля.
131
Рымко Е., Злобин Б. Дипломатическая активность нацистов в Стокгольме (1944–1945 гг.) // «Международная жизнь». 2002. № 2.
Все началось в начале декабря 1942 года, когда Петер Кляйст прибыл в Стокгольм. У него состоялся 6 декабря примечательный разговор с одним высокопоставленным шведом, который высказал идею о необходимости капитуляции Германии на Западе, с тем чтобы «иметь возможность сдержать фронт на Востоке». Немец отверг эту идею как «совершенно недискутабельную», поскольку в Европе в то время не было ни американской, ни английской армии, перед которой можно было бы капитулировать. В то же время, трезво рассуждая, посланец Иоахима фон Риббентропа и его единомышленники приходили к выводу, что капитуляция Германии будет использована западными державами для ликвидации германского потенциала и ее ведущего положения в Европе независимо от того, кто будет управлять страной — Адольф Гитлер или кто-то другой. Отсюда возникла надежда на возможность сепаратного соглашения с Советским Союзом в целях сохранения единства Германии.