Штормовое предупреждение
Шрифт:
Чарли со вздохом сожаления отрывается от газеты и смотрит на Майка.
— Плохо ты знаешь людей, Майк. Живешь в другом измерении.
— Но это несправедливо.
Чарли вздыхает еще более скорбно.
— Ты хочешь сказать, что я расист?
Майк докрутил свою сигарету. Он берет ее в рот, раскуривает и затягивается.
— Это неизбежно.
— Неужели?
— Иногда человек в этом не виноват.
— И ты тоже?
— В каком смысле?
— Ты тоже расист?
— Я стараюсь им не быть. Я очень стараюсь, серьезно.
— Ты слышишь, Снежуля? Мы все расисты. Один Майк у нас чистый и пушистый.
— Да брось ты… Я тоже поганый расист. Сказать, кого я просто не выношу?
— И кого же?
— Вы когда-нибудь были на острове Гернси? [41] Ненавижу этих ублюдков с их синими шерстяными фуфайками.
Ллойд и Чарли хохочут. Майк несколько удивлен. Потом с улыбкой им кивает.
— Мне нужно в персональный кабинет.
— Куда-куда? — спрашивает Чарли.
Майк слегка округляет глаза:
41
Гернси — один из Нормандских островов, принадлежащих Великобритании.
— В кабинет. Ну, в общем, туда, в уборную.
Ллойд и Чарли снова громко гогочут.
— Я быстро.
Когда он уходит, приятели начинают спешно доедать.
— Ну и фрукт! У меня от него уже оскомина, — говорит Чарли.
— Давай смоемся, пока он не втравил нас в какой-нибудь марш протеста.
Буквально за минуту они опустошают тарелки, но сбежать не удается: навстречу со стороны туалета уже надвигается Майк. Они пытаются его обогнать, но он идет по самой середке маленького холла, и обойти его нереально.
— Как вам бокс? Уважаете? — спрашивает Майк.
— Бокс — нам? — переспрашивает Ллойд. — Я же старый боксер. Когда я только сюда пришел, тут было полно любителей бокса. Я чуть не заделался профессионалом. Не хуже маркиза Куинзберри, сочинившего правила [42] .
Ллойд принимает классическую стойку: чуть расставляет ноги и поднимает сжатые кулаки, прикрывая физиономию.
— Но потом мне надоело портить мое пригожее личико. Знаешь, как они меня называли?
42
Имеются в виду "Правила Куинзберри" — свод правил профессионального бокса, составленный маркизом Куинзберри в 1867 г.
— Рисовый пудинг, — предполагает Чарли. — Это такая пакость, которую не проткнешь пальцем.
— Желтый Дьявол. Из-за цвета кожи, понял? Очень светлой, ха-ха-ха. Да, парень, этим забиякам было на что посмотреть. Я был коварным как змея, я нутром чувствовал ринг.
Ллойд начинает приплясывать на маленьком пятаке пола, яростно атакуя невидимого противника. Чарли картинно зевает.
— Ну вот что ты натворил. Теперь Снежок будет долго-долго вспоминать о старом добром времени.
Ллойд продолжает подпрыгивать и лупить противника. Он еще хоть куда, хотя и немного отяжелел.
— Бах-бах, бэмц! Я всех их знаю как облупленных, парень. Джонни Эдж. Гангстеры. Пижоны с пушками. Никто не хотел связываться с Ллойдом Джорджем.
Майк явно слегка оторопел.
— Ллойд Джордж? [43]
— Ну да, фамилия у него такая. А иначе какого бы хрена человеку становиться Снежком?
Ллойд берет Чарли в воображаемый клинч и едва не сбивает с ног.
— Полегче, ты… старый петушок, полегче, говорю, — усмехается Чарли.
Майк смущенно фыркает:
43
Ллойд Джордж Дэвид (1863–1945) — государственный деятель Великобритании, один из крупнейших лидеров либеральной партии, 55 лет был представителем этой партии в парламенте. Ввел пенсии по старости и по инвалидности и выплату пособий по безработице.
— Я вот что хотел сказать… Мне иногда перепадают билеты на бокс… у меня есть приятель в отделе спорта. Ну я и подумал… подумал, может, вам интересно.
Ллойд и Чарли сразу забывают о своем клинче.
— Я тебя слушаю, — говорит Ллойд.
— Это, так сказать, неофициальная встреча. Из незаявленных турниров. В "Астории", это на Финсбе-ри-парк. Отборочный вариант, так сказать. Если я раздобуду билеты, то мог бы и вас провести.
Ллойд смотрит на Чарли. Чарли — на него.
— Нам пора, — говорит Чарли.
— А я бы сходил, — говорит Ллойд.
На физиономии Майка расплывается широченная улыбка:
— Классно! Грандиозно!
— Да-а. Грандиозно. Увидимся, Майк.
— Увидимся… ребята.
Майк двинулся к себе на третий этаж почти вприпрыжку.
— Такие субъекты… — заводит Чарли.
— Зато, — перебивает его Ллойд, — билеты бесплатные.
Он снова встает в боксерскую стойку, пританцовывает и — хоп-хоп — лупит кулаками воздух.
4
Грядет Рождество, завершая первый год нового десятилетия. Но семидесятые еще здесь, они сильны, как и замшелая привычная самонадеянность, коварны, как невидимый прибрежный риф.
Пророчество Майка Сандерленда сбылось: концерн "Таймс" со всеми своими изданиями выставлен на продажу. Крайний срок — первое декабря. Но покупателей пока не нашлось. Уильям Рис-Могг, главред самой "Таймс", отказал Роберту Максвеллу, поскольку это "не самый подходящий человек", так он, Рис-Могг, считает.
Чарли твердо уверен, что он-то без работы и, соответственно, без зарплаты, не останется. В его голове не укладывается, что может быть иначе. Статичность. Вот привычное и понятное ему состояние, вот то, чего он ждет, что в глубине души любит. Причина этой любви — тайный страх перед выбором.
Новое правительство только укрепляет веру Чарли в незыблемость существующих в мире порядков — своими попытками доказать обратное. Месть жаждущих незыблемости страшна. Миссис Тэтчер всем ненавистна, ее старательно "топят" на выборах. Безработица достигает послевоенной отметки: больше двух миллионов. Инфляция вырвалась на волю и скачет во весь опор. Все эти обстоятельства несколько утишают столь эффектную мировую скорбь Майка Сандерленда. Для него чем хуже, тем лучше — потому что получается, что он был прав по всем пунктам. Лидером лейбористов избран Майкл Фут [44] . Кончики поникших было усов Майка Сандерленда лихо поднялись на пару миллиметров вверх. Чарли кажется, что Фут этот — не лучший вариант: старый шут, корчит из себя демократа. То ли дело Дэнис Хили, у него даже на физиономии написана решимость.
44
Майкл Фут — английский политический деятель, глава левой группы "Трибьюн".