Штрафбат для Ангела-Хранителя. Часть третья
Шрифт:
***
Flak 38 затрясся, резко дёргая стволом на откатниках, и посылая навстречу «Ивану» огненную плеть. Но русский пилот, как будто предугадав за долю секунды начало открытия огня, резко перевёл свой самолёт в пикирование – командиру расчёта в бинокль было хорошо видно, как мгновенно и на максимальный угол отработал его руль высоты.
Русский штурмовик, только что упорно лезший ввысь, чуть-чуть не долетев до расчётной точки, на мгновение завис в воздухе, свалился на правое крыло, шустро перевалился на нос, и уже пошедшая ему напересечку трасса прошла над ним буквально
– Чёртов русский! – выругался наводчик Грюнберг, и обернулся назад, подгоняя заряжающего, проревел, перекрывая грохот боя: – быстрее, Карл! Ты что, хочешь здесь сдохнуть?!
Очередной магазин с жалобным звоном вонзился в окно приёмника.
– Огонь! – срывая голос, проорал командир орудия. Правая нога Курта втопила педаль спуска…
***
Красная пелена ушла из глаз, и тут Андрей уже совсем отчётливо увидел зенитку – вот она стоит, раскинув лапы, посредине глубокого капонира! А вот и орудийная прислуга… Всё видно, как на ладони – да, эти фрицы отрыли действительно глубокий капонир!
Зенитка открыла огонь: её контуры потонули в частых вспышках выстрелов, и навстречу рванулись трассы снарядов. Судорогой сводит руки – опять рывок ручки помимо его воли: теперь уже на себя и к правому борту! Тело прижимает к левому борту, перегрузка вдавливает в чашку сиденья, комок подкатывает к горлу. Андрей чувствует себя марионеткой, которую дёргают за ниточки, но, чёрт возьми! Трасса опять проскакивает мимо!
Ангелу-хранителю не до шуток – Агния сидит, упёршись ногами в задние бронедверки, и мёртвой хваткой вцепившись в ручки пулемёта. Глаза её черны, в них нет белков – они как будто провалились сами в себя. Давление – за 200, пульс – как у воробья, тоже за двести. Сжигая за секунды часы и дни своей жизни, она работает в боевом гипер-режиме: она контролирует очень узкий, но крайне важный для неё локальный участок боя – директрису 10-секундной схватки самолёта и зенитки.
Её мозг, как процессор, одновременно выполняет миллионы операций, которые подчинены выполнению сразу нескольких задач: она контролирует всю переднюю полусферу, и даже то, что скрывается под носом самолёта, держит под контролем спинной мозг своего подопечного, через него активируя в нужный момент его мышцы, обеспечивает выдачу ему в головной мозг подсказок-команд.
И Да-а-а-а! (ура, очередное достижение!). Она сумела дистанционно подсоединиться, и уже не отпускает, вцепившись в него мёртвой хваткой, к зрительному нерву наводчика орудия Курта Грюнберга!
И теперь у неё перед глазами обе картинки: то, что видит Андрей, и то, что видит наводчик орудия!
Замедляем….
Просчитываем…
Эх, жалко, не получается взять под контроль весь мозг этого проклятого фашиста! Уж тогда бы он обязательно мазал бы! Но нет… это невозможно…
Так! Внимание!
Очередь зенитки!
Пошла трасса!
Прогнозирование траектории…
Поправка на ветер…
Поправка на ошибки по дальности…
Поправка на деривацию… 17
17
деривация –
Поправка на температуру воздуха…
Так…Так… Всё!
Есть рассчитанная траектория трассы!!!
Прогнозируемое время подлёта первого снаряда… 950 миллисекунд
Импульс в спинной мозг Андрея…
Сокращение мышц…
Рывок ручки управления… левую педаль до упора…
Перегрузка в пике 6,5 жэ…
Время прохождения пика – 850 миллисекунд… ничего, парень здоровый – выдержит…
Уход с траектории трассы…
Мимо!!! Отдача управления Андрею…
Андрюша, выводи скорее обратно…
Отлично, вывел…
Уточнение наводки…
Цель в перекрестии…
Перезаряжают… Андрюша, стреляй! Чего ты ждёшь?!…
Дистанция до цели – 680 метров…. 670… 660… 650… Андрюша, ты мажешь!…
***
Трасса, как огненный хлыст, составленный из двух десятков стремительных красных чёрточек, проскакивает мимо, судорога отпускает руки, и Андрей рывком возвращает самолёт на траекторию – самолёт мотает, его нос водит туда-сюда, колебания затухают медленно, слишком медленно.
В голове гремит:
– Андрюша, стреляй, чего ты ждёшь?!
И Андрей топит пальцем гашетки пушек и пулемётов. Красные и зелёные трассы уходят вперёд, Андрей видит фонтанчики и разрывы, которые вспухают вокруг капонира зенитки. Мимо!
– Андрюша, ты мажешь! – опять грохот в голове. На краткое мгновение Андрей отпускает гашетки, и пытается успокоить колебания несущегося к земле самолёта.
– Ты что, сдурел?! Стреляй!!! Даже если мимо!!! Сбивай им прицел!!! – голос Ангела грохочет внутри, эхом отражается от стенок головы.
***
Казалось, земля вскипела вокруг позиции его Flak 38, этот русский – точно самоубийца и психопат! С душераздирающим рёвом русский штурмовик, поливая перед собой из всех четырёх стволов, падал из крутого пике прямо на их капонир. То, что Курт Грюнберг не пожелал бы увидеть и в самом страшном своём сне, сейчас происходило на самом деле – стало действительно очень, очень страшно. Но стиснув зубы и собрав всю свою волю в кулак, он проорал что есть мочи заряжающему:
– Карл!!! Чего ты ждёшь?! Заряжай!!!
Как клацнул в окне приёмника свежий магазин, он уже не слышал – русский штурмовик, управляемый съехавшим с катушек лётчиком-самоубийцей, оглушительно ревя, летел прямо ему в голову. Почему-то вспомнился тот сумасшедший русский на «Рате», который тогда, в марте 42-го, сбил и его, и Клауса Вельке. Он тогда тоже, как загнанная в угол крыса, несколько раз выходил на них в отчаянную лобовую атаку и ни разу не отвернул… Они все тут такие… Нет!! Это именно он!!! Тот самый чокнутый русский на «Рате», который сбил тогда их обоих – его самого и его ведомого, фельдфебеля Вельке!!! А теперь этот фанатик-психопат пересел на «бетонный бомбардировщик», и сейчас врежется прямо в их капонир!