Штрафники. Люди в кирасах(Сборник)

Колбасов Н.

— Ты что говоришь?

Алексей спохватился и невпопад ответил:

— Да так… — И повторил: — Лишь тот достоин жизни и свободы, кто каждый день идет за них на бой. Хорошие стихи, правда?

— Гете. «Фауст». С чего это вдруг?..

— Да так… нахлынуло… — ответил Алексей. А Валентин, подождав минуту, спросил:

— А как ты думаешь, генерал мог решить твое дело?

Вопрос удивил Алексея: «Значит, для Вальки тоже не безразлично, как бы я ответил генералу?»

— Не знаю… Вряд ли.

— А

я, признаться, думал, что ты заявишь жалобу. Была возможность напакостить Швалеву.

— А стоит ли? Да генерал, пожалуй, и не сделал бы ничего.

Валька помолчал, размышляя над ответом Алексея, и согласился:

— Тоже, пожалуй, верно…

Они замолчали. В темноте поблескивали огоньки цигарок, негромко, лениво переговаривались бойцы. Вскоре вернулись командиры, уходившие на рекогносцировку. Вполголоса передали команду:

— Оставить все, кроме оружия, панцирей и лопаток.

Подошел Шубин, начал объяснять задачу.

— Мы на самом левом фланге батальона. Левее нас только один станкач. Подбираемся без единого звука как можно ближе. Окапываться по всем правилам. Артподготовка начнется на рассвете и продлится два часа. Сигнал к атаке — красная ракета. Патроны и гранаты забирать все.

— Тогда вещмешок надо брать, — отозвался кто-то в темноте.

— Выбрось оттуда все лишнее и бери, — ответил Шубин. — Пошли!

Ложбиной они направились в сторону холма. Тучи сгустились еще больше, и только на западе, за возвышенностью, куда они шли, небо еще оставалось сравнительно светлым. Шубин повел их сначала по ходу сообщения, потом влево межой, справа от которой была полегшая рожь. Теперь стрельба шла совсем рядом, и каждый раз, когда раздавалась очередь, они невольно пригибались.

— Ложись! — шепотом скомандовал Шубин, двигавшийся впереди. Пригибаясь, он подошел к каждому и показал направление движения.

Тяжело дыша и чертыхаясь, мимо них пробежали две тени, тянувшие за собой станковый пулемет.

— Кто такие? — прохрипела одна из них.

— Тише, черти! — выругался Шубин. — Давай дальше. Ваше место левее.

Они побежали дальше, а за ними прошли еще двое, тяжело нагруженные патронными коробками.

— Тронулись… — прохрипел Шубин. — Не теряй связи друг с другом.

Бойцы поползли. Земля, холодная и мокрая от росы, неприятно обожгла руки. За шею посыпались тяжелые зерна перестоявшей ржи, но Алексей скоро не стал замечать этого и быстро полз вперед. Локти то и дело попадали на какие-то камни или комья земли и срывались, каска поминутно съезжала на глаза, лопатка тоже все время попадала под бедро и мешала движению. Алексей перевернулся на бок, отстегнул ее и взял в руку. Надо было бы снять и кирасу, но нести ее в руках было невозможно, а оставлять не хотелось.

Еще на меже Шубин показал ему ориентир —

небольшое возвышение, четко вырисовывающееся на сером горизонте. Теперь, когда до него осталось метров сто, Алексей понял, что это выдвинувшийся вперед пулемет в свежем окопчике. В момент выстрела можно было разглядеть даже пламегаситель. «Вот и придется мне затыкать его своим телом», — подумал Алексей, начиная отрывать окоп.

Грунт оказался скверным. Затвердевшая земля была перемешана с камнями, лопатке поддавалась плохо. Приходилось выгребать грунт руками, и разодранные пальцы скоро начало саднить. Он работал без отдыха, пока не углубился до пояса.

Неожиданно, испугав его, появился Шубин. Он, тяжело дыша, упал рядом и спросил:

— Ну как? Зарылся?

— Черта два тут зароешься. Одни камни.

— Успеешь. Понимаешь, беда какая: кажется, слишком вперед вылезли. Ни справа, ни слева никого не нахожу. Все облазил сейчас.

— А пулеметчики?

— И их нет. Куда черт унес?

— А как же теперь?

— Да никак… Послал Анохина к взводному.

— Назад отойдем?

— Да ты что? Опять закапываться? И тут усидим. Зарывайся только поглубже.

— Сам видишь, стараюсь. Сколько времени сейчас?

— Черт его знает. Должно быть, за полночь.

Шубин минуту полежал, отдыхая, и, уже собираясь уходить, добавил:

— А ты здорово подобрался. Еще бы эту сволочь заткнуть, — кивнул он на пулемет. — Ну, бывай!..

Поработав еще немного, Алексей почувствовал усталость и решил, что глубже копать не будет. Где-то справа должен быть Валентин. Алексей решил сходить к нему. Хотя Бухаров и отрыл довольно глубокий окоп, но все еще работал. Алексей втиснулся в него и сказал:

— Бросай к чертям. Все равно с собой не возьмешь.

Валентин воткнул лопатку, вытер пот со лба.

— И то верно. Закурим?

Они спустились на самое дно окопа, зажгли спичку, тщательно прикрыв ее ладонями и своими телами, закурили.

— Знаешь, что? — прервал молчание Алексей. — Не заглушить ли его? — и кивнул в сторону пулемета.

— Ты что? Шуму наделаешь на всю дивизию.

— Да. И то верно.

Помолчали. Но мысль, поданная Костей, видимо, не давала Алексею покоя.

— Не даст же гад подняться! И будем тут лежать…

— Артиллеристы раздолбают. Засекли уж давно, наверное…

— А если нет?

— Ну, положим, сам убежит. «Катюши» сыграют — не усидит…

Алексей ничего не ответил, но все больше и больше чувствовал, как какая-то сила неодолимо толкает его вперед. Наконец он не выдержал:

— Давай втихаря… Захватим пулемет…

— Как?

— Подползем, расчет уничтожим и — будь здоров.

— Нет, нашумим, — возражал Валентин.

— Шуму много не будет. Не успеют.