Штрих-код
Шрифт:
– Да так, – неожиданно смутившись, ответила Катя. Словно ее застали за чем-то очень неправильным и грязным! – Так, просто…
– Ты лучше особо не интересуйся, – посоветовала Дарина. – Света и так тебя по пересдачам загоняет после вчерашнего. У нас в прошлом году выпустилась Алиска, суккубина. Знаешь, кто такие суккубины?
Катя неопределенно пожала плечами. Откуда бы?
– В общем, ей надо, – с выразительным взглядом объяснила Дарина. – Она не шлюха, нет, просто особенность организма, что там прямо горит все. И
В дверь постучали, и Катю окатило холодом, когда она подумала, что это может быть Ростислав. Но в комнату заглянул Егор, широко улыбнулся и сказал:
– Девчата, привет! Вы как насчет посидеть, отметить? Олег еще будет.
– Мы очень даже за! – воскликнула Дарина, бросив быстрый взгляд на Катю, и добавила: – Особенно если ты угощаешь.
– Не вопрос, я как раз захватил и сухого, и полусладкого, – с готовностью ответил Егор и распорядился: – Берите какую-нибудь одежду с рукавом, пойдем на нашу полянку.
Выйдя в коридор, вся компания первым делом наткнулась на Ростислава – он с угрюмым видом листал какую-то папку, и Катю вдруг встряхнуло: на мгновение она остро, почти до обморока, ощутила все его чувства. Усталость, досада, постоянная борьба и яд соблазна – все, что травило, все, что жгло его душу, рухнуло на Катю, смяло ее и выбросило прочь.
Она обрадовалась тому, что это длилось так недолго – будь иначе, Катя бы точно не удержалась на ногах.
Егор сразу же вытянулся по струнке, и по дурашливой улыбке, заплясавшей у него по лицу, было ясно, что он что-то затеял. Не глядя на него, Ростислав равнодушно осведомился:
– Москвин, я тебе что говорил? Помойку в комнате…
– Не разводить! – лихо откликнулся Егор. «Лихой и придурковатый», – подумала Катя, Дарина не сдержалась и хихикнула.
– Бордель в комнате… – спросил Ростислав, не отрываясь от своей папки.
– Не устраивать!
– В лес за оранжереями…
– Ни ногой, – хмуро отозвался Егор и заныл: – Ну Ростислав Сергеевич!
– Вот и все, – ответил Ростислав тем тоном, услышав который, никто не решается с ним спорить. – Москвин, Волянчак – кругом марш.
Егор и Дарина хмуро развернулись и пошли обратно в комнату. Катя потянулась было за ними, но Ростислав придержал ее за локоть:
– Кравцова, стоять. Я с тобой вчера не договорил.
Дарина обернулась, одарила Катю очень выразительным взглядом, словно хотела сказать, что именно этого они и ожидали. Должно быть, фамильяр не принадлежит себе. Он делает то, что от него потребует мастер – и тогда, когда мастер сочтет нужным.
Хлопнула дверь в комнату, и возле лица Кати вдруг проплыла огненная рыбка, заплескалась в невидимой воде, забила хвостом, рассыпая пестрые искры. Это было настолько красиво и трогательно, что Катя ойкнула и невольно улыбнулась.
Она успела убедиться, что мир магии гадок и грязен. Но и в нем было красивое, доброе и чистое. В нем было то, что Кате хотелось удержать.
– Это тебе от молодого человека привет, – усмехнулся Ростислав. – Нравишься ты ему. Ну-ка, посмотри на меня.
Катя послушно посмотрела ему в глаза, и мир дрогнул. Потекли прочь звуки и краски, все сделалось черно-белым, глухим, неживым. Последний день лета, который пах сладкими яблоками и опавшей листвой, рухнул в январь – ледяной, мертвый, страшный. Катя ощутила прикосновение снежинок к лицу, рот наполнился густым соком старых ягод, и ее повело в сторону.
Ростислав подхватил Катю под локти, не давая упасть. Зима ушла – вокруг сгустилась тьма, озаренная красно-синими огнями, и Катя услышала далекий голос: ну и разметало! Я даже не вижу, какая это модель…
– Какая? – негромко спросил Ростислав, и Катя так же тихо откликнулась:
– Рейндж Ровер. Папа так его любил…
– И ты умерла там. Вместе с родителями, – в голосе Ростислава звенела тоска. Далеко-далеко кто-то перебирал льдинки, и Катя вдруг вспомнила: это только глупцы собирают слова «любовь» и «вечность». Умные люди собирают только одно слово – «власть».
Отец всегда так говорил.
– Нет, – прошептала Катя, силясь стряхнуть с себя давящее морозное оцепенение. Не получалось. – Я очнулась в мешке для трупов.
По коридору бойко простучали каблучки, и тьма рассеялась. Мир снова стал цветным, летним, пахнущим зелеными яблоками, и Катя почти шарахнулась от Ростислава. Светлана Валерьевна шла походкой королевы – с гордо выпрямленной спиной и вскинутым подбородком. Картину слегка портила лишь стопка книг, журналов и тетрадей в ее руках – обычно рядом с такими дамами бегают верные пажи, которые и тащат их поклажу. Подойдя к двери в свою комнату, Светлана Валерьевна попробовала вытащить ключ из кармана слишком туго сидящих на ней джинсов и попросила нарочито официальным тоном:
– Рос, помоги, пожалуйста.
Катя поежилась, невольно обхватила ладонями плечи. В коридор откуда-то ворвался зимний ветер, зазвенел ледяными колокольцами, ударил по глазам горстью снега. Ростислав подошел и, демонстративно не глядя на Светлану, толкнул дверь плечом – как и все двери в общежитии, она открывалась внутрь.
– Не заперто, Светлана Валерьевна.
Светлана вошла в комнату и грохнула дверью так, что Катя подпрыгнула. Ростислав перевел взгляд на Катю, и она невольно сделала шаг назад. А потом оцепенение, охватившее ее, вдруг растаяло – и Катя бегом бросилась в свою комнату, боясь, что Ростислав успеет ухватить ее за руку и удержать.
Но он не удержал.
***
По долгу службы Вадим побывал в самых разных местах, и общежитие на окраине Велецка не смогло его впечатлить. Обгоняя марширующий отряд тараканов, Вадим заметил цепочку засохших кровавых капель на ступенях, убегавшую к одной из дверей – ее выбивали не раз и не два. В полной пепельнице на подоконнике лежал использованный шприц, рядом чистила мордочку крыса – поймала взгляд Вадима и даже не попыталась сбежать. В воздухе кружил аромат немытых тел, дешевой выпивки и безнадеги.