Штрих-код
Шрифт:
Ростислав заглянул в шкаф, открыл ящики дряхлого комода. Сунулся под кровать, вытянул сумку: Катя начала собираться, но потом решила не торопиться. Сделала, в общем-то, правильный вывод, что с психами лучше не связываться. Поворошив вещи, Ростислав вынул старую фотографию – мужчина, женщина, совсем еще юная Катя.
Он поднес снимок к лицу, принюхался. Пахло морем и солнцем. Ростислав еще раз втянул носом воздух, и за запахом старого лета появился другой. И картинка всплыла другая.
На Ростислава рухнула осенняя ночь. Сквозь сырую тьму проступили красно-синие мягкие огни полицейских
– Смертельная авария на плотине случилась из-за водителя автомобиля марки Рейндж Ровер, который попытался обогнать тихоходный грузовик. Перестроившись влево, он вытолкнул отечественный ВАЗ на встречную полосу…
Мелькнуло серое женское лицо: мать Кати. Сверкнула молния на темном пластиковом мешке, и лицо погасло во мраке. Для госпожи Кравцовой все кончилось.
– Жертвами аварии стали три человека: водитель, его жена и дочь…
На асфальте Ростислав увидел еще не застегнутый мешок с телом. Профиль Кати был таким же мертвым и серым, как и лицо ее матери. В следующий миг Катя ожила – уже сидит, вопит от ужаса, судорожными движениями пытается вырваться из мешка.
– Мама! Мамочка!
Ростислав задумчиво отвел фотографию от лица. Двухсотлетняя ведьма была права – Катя умерла и вернулась, он сейчас видел это так четко, словно сам стоял на дороге рядом с металлическим фаршем из автомобилей.
Он убрал фотографию в сумку и стал собирать вещи. Отсюда следовало убраться прежде, чем сюда придет полиция. Меньше всего Ростиславу сейчас хотелось объясняться с человеческими стражами порядка.
***
Комната в общежитии, куда заселили Катю, выглядела гораздо светлее и уютнее, чем в ее прежнем обиталище. Надевая наволочку на подушку, Катя смотрела, как Дарина запихивает клеенчатую сумку под кровать, и думала о том, как быстро изменилась ее жизнь.
В полдень она пошла гулять на набережную. А сейчас маленькие часы на стене показывают четверть пятого, и все успело перевернуться с ног на голову.
– А вещи твои где? – поинтересовалась Дарина.
– Остались в прежней общаге, – ответила Катя. – Мы очень быстро убегали.
– Охренеть… – Дарина была искренне удивлена. – Первое сентября без трусов.
Катя лишь руками развела. Она только сейчас окончательно поняла, что у нее впервые в жизни по-настоящему ничего нет. Только маленькая сумочка с документами и телефоном, даже без зарядного устройства. Все.
Новая жизнь действительно началась с нуля.
– Ладно, не переживай, – ободряюще заявила Дарина. – Завтра все уже приедут, соберем тебе добра. У нас, цыган, знаешь, как? Кто первый встал, тот лучше всех оделся. А то хочешь, дам тебе телефон? Родителям позвонишь, все привезут.
– У меня нет родителей. Погибли в автокатастрофе.
Катя подумала, что много раз говорила об этом – в полиции, в университете, в общежитии – но впервые ей было почти не больно.
– Соболезную, Кать, – нахмурилась Дарина. Было видно, что новая соседка действительно сожалела, а не просто говорила общие слова сочувствия. – Извини, не хотела напоминать.
В дверь постучали, и в комнату заглянул Ростислав. Сейчас он выглядел очень вымотанным, словно провел эти полчаса за разгрузкой вагонов.
– Кать, твоя сумка, – произнес он, и сумка скользнула по полу к Катиной кровати. Набита она была так, словно Ростислав засунул туда все, что нашел в Катиной комнате. – Можно тебя на минуту?
Катя кивнула и пошла к двери. Дарина смотрела ей вслед с нескрываемым любопытством, но это был хороший, добрый интерес. Катя это почему-то понимала.
– Спасибо за вещи, – сказала она. Ростислав закрыл дверь, привалился плечом к стене, и Катя вдруг почувствовала, что он страшно вымотан. Устал и еле держится на ногах. Левый глаз постоянно съезжал к переносице. Кате подумалось, что Ростислав сейчас не здесь. Он смотрит на нее и не видит.
– Да не за что, – произнес он, зажмурился и потряс головой. – Заглянул сейчас в твою бывшую общагу, подсобрал еще кое-что… Послушай, у тебя сегодня точно был первый всплеск? Никогда раньше ничего магического?
– Нет, – совершенно честно ответила Катя. – Никогда ничего подобного. Да и код бы показал, раз уж он для этого и создан. А что?
Ростислав не ответил. Над его головой медленно проплыла золотая искра, и Катя вспомнила, как ледяная игла соскользнула с их рук и прошила пылающих драконов.
Кажется, она все еще чувствовала прикосновение к животу. В те минуты с ней случилось что-то очень важное и опасное. То, что пугало до икоты и в то же время увлекало ее.
– А кто все-таки был на портрете? – спросила Катя, и Ростислав презрительно усмехнулся, словно она заговорила о чем-то исключительно гадком.
– Это Илья Владимирович Выгоцкий. Самый могущественный маг, наш владыка и король.
Кажется, сегодня Катя разучилась удивляться – и все-таки еще раз удивилась.
– А зачем он за мной пришел? – испуганно спросила она, и Ростислав ответил:
– А это я у тебя хотел спросить.
В кармане завибрировал смартфон. Ростислав вынул его, увидел, что звонит Карский и отошел к окну. Катя смотрела ему в спину, и он чувствовал ее взгляд, как огненную печать, прижатую между лопаток. Кажется, даже запахом горелой кожи повеяло.
– Да, Антон Петрович, добрый вечер. Да, могу говорить, – произнес Ростислав. Карский всегда просил много, платил хорошо, но общение с ним и его делами требовало невероятных сил.
Но Ростислав знал, что не в его обстоятельствах перебирать клиентами. Когда ты сражаешься с королем, то тебе в первую очередь нужны деньги.
Некоторое время он слушал молча. Трескучий голос Карского говорил о нуждах и обещал щедрую плату за работу. Катя по-прежнему не сводила взгляда с Ростислава и ловила каждое слово
– Ох, ну вы меня без ножа режете. При всем уважении – не могу, – вздохнул Ростислав. – Сейчас учебный год начинается, а там и ваша предвыборная компания. Там я вам больше пригожусь, – Карский заговорил умоляющим тоном, и Ростислав с усмешкой переспросил, не сразу поверив в сказанное: – Даже в три раза увеличите мой гонорар?