Штучка
Шрифт:
«Ну, извините, господин декан, моркови в смайликах растет и того меньше. Не то что в вашем кабинете».
«Слушай лекцию уже, бездельница. Ты же знаешь, что Оксана Леонидовна может проверить конспекты».
«У нас сегодня расчет, и я его уже сделала. Не знаю, чем занять руки».
Егор покосился на часы. Быстро она справилась. Еще двадцать минут до конца пары. И переписываются они уже минут десять, а телефоны Оксана на расчетах забирает. Так что получается, разделалась Татьяна с задачами за полчаса до конца занятия. Впрочем… Ничего удивительного. Это же Локалова. Еще сидит сейчас поди и насмешливо поглядывает на Гордеценко, который в расчетах всегда медлит, перепроверяя каждый шаг.
«И какие же у тебя соображения?»
«Такие, к которым ты наверняка будешь ревновать».
Егор прищурился. Шуточка была на грани фола, и Татьяна наверняка понимала ее двойной подтекст. Еще до сессии он бы понял ее, в конце концов, не проведена же была эта граница. Но сейчас… Татьяна не походила на дуру. Егор не походил на идиота. Интересно, чего она может добиваться? Или ее попросту опять слегка несет, потому что делать нечего, пока однокурсники корпят над расчетом? Ну ладно, сейчас есть повод только удивиться, не более.
«Без меня не начинай, солнышко, и все доживут до вечера».
«А если я не доживу?»
«Я уже говорил: это будет большая потеря для науки».
Вообще, Егор ожидал что-то вроде СМС-ки «А для тебя?», но не дождался. И совещание кончилось, и директивы деканам и проректорам успели выдать, а ничего такого Татьяна не написала. А потом просто стало не до телефона.
Честно говоря, работы было дохрена. Настолько дохрена, что Егор до своего кабинета за полдня так и не добрался, зато успел осчастливить завкафедры прекрасным фактом, что проректор подкинула им проведение лекции по защите интеллектуального права университета. Вместе с Ольгой Валерьевной они «обрадованно вздохнули», выбрали день и начали присматриваться — кто в педсоставе был пригоден, чтобы стать жертвой и выступить в качестве лектора. Педсостав тоже был не лыком шит и не первый год работал с Егором, прекрасно знал, с каким лицом обычно декан факультета ищет «везунчика», и все поголовно делали очень занятые физиономии. Будь это срочно, Егор в принципе бы сразу назначил исполнителя, но не горело, можно было подумать.
До кабинета он добрался только с началом третьей пары. Вообще, нужно было сходить пообедать, но было несколько мелких дел. Честно говоря, наверное, не пристань к нему завкафедры и не попроси она выдать подписанное расписание зачетов и график командировок для преподавателей, Егор бы все-таки отложил бы все те мелочи на время после обеда. Нет. Не отложил. Ольга Валерьевна была крайне инициативной и очень ответственной сотрудницей, и повода отказываться уделить ей десять минут времени у Егора вроде бы не было.
А лучше б нашел…
Некая западня стала понятна сразу, потому что… Потому что стоило зайти в кабинет, и Егор прямо ощутил, насколько глубоко воздух здесь пропах ландышем. Будто пол помыли духами. Понять, что что-то не так, Егор понял, но… было совсем не ясно, что конкретно происходит, и чем оно вообще закончится. Ольга Валерьевна тоже напряглась, принюхиваясь, но ничего не сказала. Кажется, решила, что лучше ей не знать, чьими духами может пахнуть в кабинете декана. Ольга Валерьевна оказалась стойкая, потому что даже подойдя к столу Егора, не взвизгнула от неожиданности, хотя был повод, нет, она всего лишь замерла как вкопанная. Данное поведение Ольге Валерьевне, преподавателю с тридцатилетним стажем, видевшей очень многое, в принципе было не свойственно.
— Егор Васильевич, что это? — слабо поинтересовалась завкафедры, судя по интонациям, испытывая настойчивое желание прилечь в обморок. Егор, в это время искавший чертово расписание в стеллаже, повернулся и увидел, как почтенная женщина заливается слабым румянцем, тыкая пальцем в рабочий стол Егора.
Это — было красными кружевными трусами. С фигурной гипюровой бабочкой на заднице. И возлежало данное прекрасное «это» на черной папке с документами на подпись. Красиво так возлежало, так, чтоб было видно трусы во всей красе.
«Здесь была Локалова», лучшей подписи и не придумаешь, особенно в совокупности с запахом духов. И ведь… И ведь нет, не было ее на этом столе. И как она это все провернула?
Да, действительно, вряд ли завкафедры когда-то видела демонстративно возложенные на стол декана факультета как на алтарь женские трусы, да еще и такие… Подчеркнуто сексуальные. Кажется, в мировоззрении завкафедры секса по прежнему не было.
Егор торопливо прихватил «это», сунул в карман брюк, обернулся к Ольге Валерьевне.
— Кто-то совсем обкурился, — драматично произнес он, — не волнуйтесь, Ольга, я разберусь и влеплю идиоту дисциплинарный.
Ну, пусть не обкурился — но обнаглел настолько, что спер у Егора запасной комплект ключей и на перерыве между лекциями влез в его кабинет для совершения сомнительной авантюры. Планировала — потому что ключи могла свистнуть только в прошлую среду. И ведь молчала. Ждала. Выжидала. Про кабинет оговорилась только один раз, но у Егора даже мысли не шевельнулось, что это вот не просто так.
— Лепите выговор сразу с отчислением, — возмущенно выдохнула Ольга Валерьевна, и Егор успокоительно улыбнулся, намекая, что торопиться все-таки не стоит. Кто ж его знает, а вдруг это… Отличник? Или Филимонов, у которого благодаря папе-ректору понятие границ практически отсутствовало напрочь.
— Я найду, как наказать так, чтобы проняло, — произнес он и таки вытащил из пресловутой папки график командировок. Брала его Ольга Валерьевна двумя пальцами, будто подозревая, что трусы осквернили распечатку даже через картонную папку, даже через файл. Ох, уж эти куртуазные пожилые леди, до чего легко вам наносятся аморальные травмы. Знали бы вы, чье это имущество сейчас в кармане у Егора в кармане обретается — были бы впечатлены еще сильнее. На кафедре Татьяну держали за умную скромную, пусть и уверенную в себе девочку. Не за ту оторву, которая была известна Егору.
— Боже, куда мы катимся, — в легком суеверном ужасе пробормотала завкафедры, и Егор лишний раз благословил сам факт того, что о его связи с Татьяной пока не известно. А то сейчас пришлось бы отпаивать Ольгу Валерьевну валокордином и одновременно отмахиваться от кадила, которым она всенепременно попыталась бы изгнать из Егора бесов.
Выпроводив впечатленную Ольгу Валерьевну из кабинета, Егор сполз в кресло, пряча лицо в ладонях. Очень хотелось ржать и убивать. Ну, Локалова, ну зараза. Более идиотскую выходку придумать было сложно. Вот зачем ей это вообще понадобилось?