Штучка
Шрифт:
— Как легко ты настраиваешься, солнышко, — Егор говорил это с искренним удовольствием, и Танька тихо хихикнула. Ну… Хорошо, что ему это нравится. Хотя он-то может настроить ее всего лишь одним движением бровей. Режим «сексуальная маньячка», настроенный только на одного мужчину.
— Ну я ж тебе не рояль, чтобы настраиваться подолгу, — фыркнула она.
— О нет, не рояль, ты у меня скрипочка, милая, — Егор умудрялся и посмеиваться, и тискать Таньку, продолжая выбивать из ее груди сдавленные стоны. Он был невозможен, невозможен. Таньке вообще казалось, что она может кончить прямо так — от одних его пальцев, только ускорься он хотя бы чуть-чуть. Но он не ускорялся, явно не желая, чтобы Танька отправлялись в путешествие до оргазма в одиночку.
— Скрипочке смычка не хватает, — на выдохе вырвалось у Таньки, и Егор таки фыркнул, оценив шутку. Затем надавил на талию, заставляя прогнуться и расставить ноги шире. И тихонько, медленно толкаясь внутрь нее, внутрь пульсирующего лона, продолжал ласковую пляску собственных ладоней вокруг Танькиной груди. Неторопливый, вкрадчивый, он еще ни разу не был с Танькой настолько нежен, как был сейчас. Просто берег, по минимуму беспокоя Танькину пятую точку.
И был смычок, и была… симфония. Из капель воды, каким-то чудом не испарявшихся при соприкосновении с Танькиной раскаленной кожи. Из тихих вздохов от его ладоней, скользящих по ее животу и груди. Из хриплых вскриков, когда его пальцы у ее клитора довели Таньку до точки, когда кипеть сильнее было уже невозможно. И было «включение голоса» — спасибо, спасибо, спасибо, Егор, что разрешил не молчать. И были их имена, звенящие по одиночке и одновременно, сталкивающиеся друг с другом и будто звучащие в унисон.
Таньке смертельно хотелось целовать его, но нет, он не давал ей повернуться, не давал ей на себя глядеть, не давал прикоснуться, и это доставляло, пожалуй, побольше неприятных покалываний, чем ноющие после вчерашнего ягодицы. Ладно. Она с этим справится. Он ей доверится. Ну… или не доверится и прогонит ее. Все равно. Все равно сейчас она содрогается от «звучания» самых последних нот их «симфонии», и сама того и гляди — доорется до соседей Егора.
— Скажи, а тебя вообще можно затрахать? — насмешливо поинтересовался Егор, когда смог отдышаться. — Голова у тебя вообще болит? А то кажется, я могу умереть смертью великого любовника — от сердечного приступа во время секса.
— Голова у меня скорей от недотраха болит, — Танька хмыкнула, задирая лицо навстречу струям воды. В глазах плавали темные мушки и на ногах Танька держалась только благодаря крепким руками Егора, обнимающим ее.
— Знаешь, это звучит как вызов, — Егор расхохотался, а затем уже более практичным тоном поинтересовался. — Ты жрать что будешь, солнышко? Овсянку? Творог? Яичницу? Я за яичницу, но хрен же знает, как ты относишься к жареному с утра.
— К жареному с утра я нормально отношусь, — усмехнулась Танька, — особенно, если жарят меня.
— Ну, точно нимфоманка, — тоном, как будто он выиграл в лотерею джек-пот, произнес Егор.
Тигр и его усы
Еженедельные совещания у ректора протекали как обычно — довольно скучно, особенно для декана, который о своей работе отчитался практически в самом начале данного мероприятия. На факультете приборостроения все было по плану. Егор уже откорректировал график зачетов на май, с учетом того, что часть преподавателей кафедры моталась в мелкие филиалы. Конечно, это удлиняло зачетную сессию в МФТИ, но что поделать — специалистов нужной квалификации не хватало. Опять же, студенты были довольны, у них зачеты были сбиты не в две недели, а в три — между ними был разрыв. Посещаемость была в норме. Подготовительные курсы для абитуриентов проходили успешно. Все выполнялись настолько эффективно и по графику, что Егор бы сам себе выписал премию за отличную работу, вот только, увы, этими делами заведовал ректор, который на такие вещи созревал в основном после того, как показатели успеваемости на приборостроительном факультете начинали греть душу. К сожалению Егора, такое у прибористов происходило не каждый семестр.
Но хорошо, что сидел Егор не под самым носом ректора, хорошо, что была возможность строчить СМСки, и слава беззвучному режиму на телефоне. С учетом совокупности этих факторов слушать чужие отчеты было не так скучно.
«Ну и как там твоя картошка? Всю посадила?»
Маленькая нахалка сбежала на все первомайские выходные. Егор только и успел нахлобучить ее еще разок в среду до обеда, а потом, стоило только снять с нее наручники, как она впрыгнула в прихваченные сменные джинсы и сбежала. На деревню к мамочке.
Не то чтобы Егору было нечем заняться, в конце концов доклад подготовил возмутительно заранее, график тренировок остался неизменным, но все ж отсутствие эротического досуга несколько удручало. И как, спрашивается, достать девчонку своим пофигизмом и ядовитостью, если она остается рядом чуть-чуть подольше, чем требуется времени для перепиха. Только еду успей впихнуть, потому что если не впихнешь, можешь быть уверен — пожрать эта дурында забудет. Ну, да ладно, есть же СМС, можно отвести душу, за все четыре дня.
«Ну, на следующие выходные еще осталось. Мама сказала, там луна в созвездии рыб будет, чтобы это ни значило».
Значит, опять сбежит. Ну что ж, ладно. Все равно картошка рано или поздно кончится, и просто однажды утром наручники Егор пристегнет собственно к кровати. Так нахалка сбежать не сможет. Только сползет, затраханная им до состояния беспамятства.
«Лучше бы твоя луна на следующие выходные была в созвездии рака».
Егор даже представлял как вспыхнули от этой смски у Татьяны щеки, но даже если она и смутилась, это оказалось не заметно.
«А что, звезды на моих небесах сияют только на выходные? Какое разочарование».
Ответить на этот выпад Егор не успел, потому что проректор заговорила, собственно, о научной деятельности приборостроителей, и это было важно выслушать до конца. А пока выслушивал — пришла другая СМС-ка.
«Получается, я зря сегодня надевала юбку, надо было ждать до выходных?»
Дразнила. Конечно, смотрелось это довольно наивно, потому что приемы у Татьяны все равно были очень девчоночьи, но почему бы и не сделать вид, что повелся на эту ее провокацию?
«Знаешь, куда бы я тебя сейчас посадил, как ты ту картошку?»
Нахалка не ответила словами, прислала смайлик-банан. Угадала, молодец, Локалова, лови зачет.
Очень хотелось фыркнуть, но что-что, а держал лицо Егор профессионально — поэтому мог набирать текст сообщений практически вслепую, с деловитым видом прислушиваясь к докладу проректора по хозяйственной части о том, что в женском общежитии университета что-то там накрылось.
«Бананы в наших широтах не растут. Двойка тебе, отличница».