Штурм 'Импресс' (Хирургический удар - 2)
Шрифт:
– Отлично. Тогда желаю удачи.
Алиярд протянул руку.
Стаковски сжал ее. Рука Стаковски была скользкой от пота.
– Спасибо.
– Загляни ко мне, когда будешь в Италии, хорошо?
– Обязательно. За мной выпивка.
– Ты уже угостил меня здесь.
Алиярд проводил Стаковски до двери и выпустил наружу, одновременно оглядывая коридор. Там не было никого, кроме женщины в мешковатом сером пальто и платке, наброшенном на подернутые сединой русые волосы. Алиярд закрыл дверь...
Поезд уже замедлял ход, и Эфраим Вольс - некогда Вольский - побежал, натягивая шляпу на
Задняя дверь последнего вагона начала открываться, и Вольс припустил еще быстрее. Этим вечером западная концепция бега ради поддержания физической формы вполне оправдывала себя. Вольс поравнялся с последним вагоном и прыгнул. Чьи-то руки подхватили его, и он оказался на площадке, на мгновение поскользнувшись, но удержав равновесие.
– Все в порядке, - произнес он, наконец разглядев лицо встретившего его человека. Не зря руки показались ему на удивление мягкими.
Перед ним стояла Анна, сменившая за последние годы с полдюжины фамилий, но всегда пользующаяся одним и тем же именем.
– Эфраим.
Он коротко обнял ее, все еще разгоряченный после бега, чувствуя, что начинает потеть под толстым зимним пальто.
– Стаковски в поезде?
– Он передал ампулу другому человеку. Проводник сказал, что тот едет со швейцарским паспортом на имя Томаса Рейнольдса. Я думаю, он американец.
– Что ж, поглядим.
Девушка открыла дверь, и Вольс вслед за ней шагнул в залитый ярким желтоватым светом широкий коридор, закрывая за собой дверь. Потом расстегнул пальто и посмотрел на Анну.
– Ты как будто постарела на двадцать лет.
Девушка рассмеялась, подтягивая завязанный под подбородком цветастый шарф.
– Краска с волос смывается. Возможно, когда все закончится, я тебе это продемонстрирую. А пальто на три размера больше, чем надо.
– Мне приказано доставить эту проклятую штуковину в Москву. Ты сможешь поехать со мной в Москву?
– Думаю, что смогу.
– Тогда, решено. Я покажу тебе, как наряжать елку. Скоро Рождество.
– Ты вспоминаешь о Рождестве?
– За время жизни на Западе я перенял кое-какие из их обычаев. Если оставить в стороне религиозную подоплеку, это прекрасный повод устроить себе несколько дней зимних каникул.
– Согласна.
– Кто за ним следит?
– Двое из тех троих, которых ты направил ко мне. Иван и Петр. Я поручила Василию приглядывать за Стаковски.
– Молодчина.
– Все упомянутые имена были вымышленными, да и Анну на самом деле вряд ли звали Анной. Вольс терпеть не мог недомолвок и потому назвал ей свое настоящее имя в первый же раз, когда они вместе оказались в постели.
– Ты не завел себе подружку в Москве?
– В Москве у меня было несколько подружек, но все они и в подметки тебе не годятся. Веришь - не веришь, но это правда.
– Можно ли доверять человеку, столь искусному в распространении ложной информации?
– Да.
– Вольс улыбнулся.
– Я тоже так думаю.
– Анна ответила ему улыбкой.
– Пошли.
Он последовал за ней по коридору, и, миновав три вагона, они оказались рядом с купе подозрительного швейцарского бизнесмена. Анна постучала в соседнюю дверь и та открылась. На пороге стоял человек, которого она назвала Петром. Он спрятал свой пистолет, пропуская Анну и Вольса и купе. Некоторые офицеры КГБ, а с их разрешения и подчиненные им люди, пользовались определенной свободой в выборе личного снаряжения. Вольс попадал в их число и наделял своих сотрудников теми же привилегиями. Слишком часто сделанное в России уступало своим западным аналогам.
– Ты прослушиваешь его купе, Петр?
– Вольс заметил прослушивающее устройство, закрепленное на стене.
– Парень молчит как рыба. Оно и не удивительно, ведь он остался один.
– Петр улыбнулся.
– Дышит он как-то тяжело.
– Да, не приведи Бог иметь дело с помешанным. Где твой друг?
– В купе с противоположной стороны. Не думаю, чтобы Иван что-нибудь слышал.
Вольс закурил сигарету, сбросил пальто, достал из кармана пистолет и засунул его за пояс брюк, под свитер.
– Ты не успел услышать, о чем они разговаривали со Стаковски?
– Нет, товарищ майор.
– Дай-ка мне послушать.
– Вольс приблизился и взял у Петра наушники. Дыхание и в самом деле показалось ему странным, но, возможно, их подопечный спал не больше его. Вольс приказал все разговоры во время выполнения задания вести по-английски, поскольку мало кто из сотрудников албанской тайной полиции понимал этот язык, а ему хотелось избежать излишних объяснений.
– Где албанцы?
– Он вернул наушники Петру.
– Я снабдил их деньгами на бутылку водки и приказал охранять первый вагон, чтобы американца не смогли, - Петр рассмеялся, - не смогли забраться в машинное отделение и - как же это называется - захватить!
– не смогли захватить поезд.
– Глупее не придумаешь, но в то же время достаточно остроумно.
– Так что будем делать?
– спросила Анна, снимая пальто, но оставляя на голове платок. Под пальто она ничуть не изменилась. Безупречная фигура, высоко поднимающаяся под толстым свитером грудь, великолепные очертания бедер под тонкой талией и стройные ноги.