Штурм “Импресс”
Шрифт:
— Передай мои извинения за то, что ударил ее в челюсть.
Хьюз тихо рассмеялся.
— Ладно. Удачи. — Хьюз, а за ним и Бэбкок двинулись дальше. Кросс с Вольсом вернулись к трапу.
К тому времени, как они поднялись на шлюпочную палубу, солнце уже показалось над водой. Воздух наполняли крики отдаваемых приказов, плач детей и скрип лебедок. Шлюпки спускались на воду, более чем полдюжины их уже отчалило от судна.
Кросс побежал, ощущая жгущую боль в левом бедре. Вольс припустил за ним. Левая рука русского была неподвижно прижата
Люди в страхе отшатывались при виде бегущих вооруженных мужчин. Времени на объяснения у них не было.
Впереди он заметил Лидекера и побежал еще быстрее.
— Лидекер! Лидекер!
— Кросс!
Кросс миновал последних разделявших их пассажиров и, приблизившись к Лидекеру, схватил того за плечи.
— Насколько можно судить, все заложники свободны. Кроме восемнадцати детей. Террористы убили всех судовых офицеров...
— Gott in Himmell... — и Лидекер перекрестился.
— Послушай. Нужно приготовить для них шлюпку.
Глаза Лидекера, казалось, остекленели. Известие буквально сразило его. Кросс встряхнул мужчину.
— Лидекер!
— Да, хорошо. Шлюпка для восемнадцати детей. Я лично прослежу за этим. Вы и герр Комсток — вы идете их спасти?
— Да, мы попытаемся это сделать. — И Кросс, переходя на бег, принялся пробираться сквозь толпу. На мгновение он оглянулся и прокричал Лидекеру: — Запомни! Забирай восемнадцать детей и тут же отчаливай! Нас не жди! — Но слова его, скорее всего, затерялись в перекрывающих друг друга приказах, криках людей, пытающихся отыскать своих близких, шуме спускаемых шлюпок.
Они остановились в месте, которое по расчетам Кросса находилось над грузовым трюмом, и, перегнувшись через ограждение, убедились, что в корпусе действительно имеется отверстие. Но оно было закрыто.
— Сюда, Кросс! Сюда, говорю! — Кросс оглянулся и увидел, что Вольс направляется к лестнице, ведущей вниз. — Сюда! — Еще раз прокричал русский, спускаясь вниз по ступеням. Кросс бросился за ним. Вольс уже исчез из виду, и только на мгновение голова его мелькнула на одной из нижних площадок. Кросс помчался, перепрыгивая через ступеньки, а перед площадкой хватаясь за ограждение и преодолевая четыре ступеньки за раз. Вскоре он почти поравнялся с Вольсом.
Они добежали до нижней площадки и остановились перед массивной герметичной дверью, предупредительная надпись на которой запрещала проход.
— Трюм, — выдохнул Вольс.
Кросс кивнул, всем телом наваливаясь на колесо, управляющее механизмом затвора. Управившись, он отступил назад, и Вольс распахнул дверь.
На карту было поставлено все. Оба это прекрасно понимали.
За дверью начинался мостик, и Кросс с Вольсом одновременно шагнули в проход. Внизу под ними зиял пустой трюм. Батареи принесенных минировавшими трюм террористами фонарей сели, и те едва светила.
О’Феллона не было видно.
Ухватившись обеими руками за поручни, Кросс помчался вниз по ступенькам мостика. Вольс, не отставая, бежал у него за спиной. На бегу Кросс не сводил глаз с люка. Пока никто не появлялся. Он продолжал бежать.
Он перемахнул через ограждение и, присев, остановился на дне трюма. Ожидая, пока к нему присоединится Вольс, Кросс навел ствол автомата на дверь. По-прежнему никого.
Вольс, тяжело дыша, остановился рядом с ним.
— Сюда, за решетку. При необходимости на нее можно будет взобраться.
В ответ Кросс только кивнул, медленно отступая назад и не отводя оружия от двери. Нырнул под решетку. Вольс уже поджидал его там, держа наготове нож.
— Итак, — едва слышно прошептал Вольс, — ты один из этих непобедимых коммандос? Вы, американцы, истинные виртуозы. Пианист, коммандо. Фокусы ты случайно не показываешь? — И Вольс улыбнулся.
— А ты один из коварных агентов КГБ, да? — Усмехнулся в ответ Кросс.
— Да, самый коварный. Так что? Ты и правда из их команды?
— Был когда-то. А каким образом приличный парень вроде тебя оказался в этой организации? Что ты там делаешь?
— Звучит почти как избитая фраза насчет “как такая скромная девушка как ты занялась” и так далее. Что я делаю для КГБ в данный момент — сказать трудно. Обычно же... Можешь назвать это службой Родине. Кстати, если мы останемся в живых, у меня к тебе просьба. Не рассказывай парням из ЦРУ, что я тебе помог. Люди на площади Дзержинского вряд ли меня поймут.
— Не беспокойся, я никому не стану рассказывать, что подружился с майором КГБ, — прошептал Кросс, не спуская глаз с двери.
— Ты и в самом деле так считаешь? Я имею в виду “подружился”?
— Да. У тебя какие-нибудь возражения на этот счет?
— Собственно говоря, я отношусь к тебе точно так же. Но не беспокойся. Я тоже никогда не признаюсь в дружбе с прислужником империалистов — эксплуататоров рабочего класса.
Вольс переложил нож в левую руку и протянул ему правую.
— Остается надеяться, что мы никогда не встретимся по долгу службы.
Кросс сжал ее.
— Аминь.
И тут он услышал детский крик и поспешно оглянулся на дверь. Никого не было видно, но крик повторился. Кросс поставил автомат на предохранитель и сдвинул его на спину. Правая рука его сжалась на рукояти “Магнума-Танто”, левая извлекла из ножен меньший “Танго”, полученный им от Дженни Холл.
Больший клинок он прижимал к правому запястью, лезвием наружу, меньший держал наподобие кинжала.
Он почувствовал, как Вольс хлопнул его по плечу и показал в сторону решетки. Кросс кивнул. Вольс спрятал нож и принялся взбираться наверх.
Кросс огляделся по сторонам. Со всех сторон его окружало переплетение пластиковой взрывчатки. В случае неудачи, он уже никогда не узнаёт, какую ошибку допустил.
Теперь до него доносились голоса множества детей. Восклицания девочки и мальчика. А потом он увидел, как детей заталкивают и швыряют в трюм. Те падали на стальные плиты.