«Штурмфогель» без свастики

Федоровский Евгений Петрович

Зейц считал себя хорошим физиономистом. Он ждал мгновенно вспыхнувшей тревоги, страха, но в глазах Хопфица зажглись лукавые искорки.

–  Слишком топорно, — проговорил инженер. — Удивляюсь примитиву.

Зейц уныло замолчал, соображая, как ему выпутаться из нелепого положения. Тогда он заставил себя раскатисто расхохотаться:

–  Я пошутил, господин лейтенант. Извините меня.

–  Советую шутки приберечь для дам, Зейц, — жестковато проговорил Хопфиц. Зейц сразу стал серьезным.

–  Между прочим,

Клейна убили, — проговорил он.

–  Вы снова шутите, Зейц?

Теперь Зейц уловил в голосе Хопфица неподдельную тревогу.

–  Нет, я звонил в Берлин, и об этом мне сообщил оберштурмбаннфюрер Вагнер. Какие-то террористы привели в исполнение приговор какого-то русского суда. Ведь Клейн был на Восточном фронте в начале войны.

Хопфиц растерянно помял в руках паклю:

–  И нашли террористов?

–  Не знаю. А вам знаком Вагнер?

–  Нет. Я всегда был связан лишь с Клейном.

Неожиданно у Зейца шевельнулось нечто вроде жалости к инженеру — возможно, Хопфиц возлагал на Клейна большие надежды, и теперь они рухнули.

–  Да, Вагнер не знает вас, — проговорил Зейц.

–  Но я надеюсь, задание останется в силе до тех пор, пока мы с вами не поймаем Марта?

–  Конечно. Я очень рад, что вы обжились на аэродроме и вам хорошо работается. — Зейц закурил. В косых оранжевых лучах солнца, пробивающихся сквозь листву буков, поплыли сиреневые облачка дыма. — Кого вы подозреваете, господин лейтенант? — спросил он.

–  Я познакомился в доме Зандлера с Пихтом и Вайдеманом. Если подозревать кого-то из них, то я бы остановился на первом. Он хитрее.

Зейц пошел к себе, вызвал двух надежных агентов из отряда охраны аэродрома и приказал им следить за инженером Хейфицем.

А когда Хопфиц вернулся обратно к стенду, он попросил Гехорсмана незаметно передать записку Пихту. Всего три слова:

 «В десять Аугсбург».

 На аэродроме встретиться с Пихтом он не мог. Поговорить нужно более подробно. А где, как не за городом, можно рассказать товарищу обо всем, что насторожило Зейца.

…Вечером Хопфиц заметил за собой «хвост». Он умывался в душе — агент дежурил в коридоре, в столовой человек сидел за столиком поодаль, в пивной он тоже купил «Штарбиер» и неторопливо сосал пиво из большой фарфоровой кружки. Выходя, Хопфиц задержался в дверях, и его едва не сбил с ног выскочивший следом агент.

–  Поосторожней! — прикрикнул Хопфиц.

К счастью, в этот момент мимо проходило такси из Аугсбурга. Хопфиц сел в него. В зеркальце заднего обзора он увидел, как агент метнулся к телефону. Выехав за Лехфельд, Хопфиц расплатился с шофером и вышел.

Ровно в десять он увидел «фольксваген» Пихта.

…В это же время Зейц увидел, что «фольксваген» чуть

притормозил и снова начал набирать скорость. Ему даже послышался стук закрывающейся дверцы. Зейц тоже нажал на газ. Как только по телефону его предупредил агент о том, что Хопфиц взял такси и поехал в Аугсбург, он вскочил в свой «мерседес». Мимо него промчался на большой скорости Пихт, который тоже направился к аугсбургскому шоссе. Зейц поехал следом. Дорога перед ним едва виднелась в темноте. Фары он потушил — перед ним мигали сигнальные огоньки «фольксвагена» и помогали ориентироваться. Зейца удивили поздние прогулки Пихта, и он решил посмотреть, куда же тот поехал.

–  Кажется, мы попали на глаза Зейцу, — проговорил Пихт, когда Хопфиц сел рядом и хлопнул дверцей.

–  Но меня он не должен был заметить, — ответил Хопфиц.

–  Это не меняет дела. Надо что-то придумать. Помолчав, Пихт спросил по-русски:

–  Как дела, Семен?

–  Сегодня Зейц пытался взять меня на пушку, сказав, что Клейн не знает меня, но я уж решил играть до конца… Клейн убит. Об этом мне и сказал Зейц. Но он насторожился. Ведь копии направления сюда в Берлине нет. Видимо, ему приказали за мной следить. Сейчас я едва оторвался от «хвоста».

–  Тогда надо торопиться.

–  Мне придется исчезнуть отсюда раньше, — сказал Хопфиц. — Все, что нужно было мне, я уже узнал.

–  Если Зейц будет мешать, я его уберу. — Пихт поглядел в зеркальце, в котором то появлялся, то исчезал силуэт «мерседеса».

–  Только ты береги себя.

–  Да, Сеня, разведчик нужен живой, — задумчиво проговорил Пихт.

–  Может, мы скоро вернемся домой? — Хопфиц дотронулся до локтя Пихта.

–  Когда все же будет готов самолет? — спросил, помолчав, Пихт.

–  Надеюсь, через три дня.

–  Тогда надо передать Директору дату. Тянуть рискованно. Это будет двадцать седьмое. — Пихт снова взглянул в зеркальце. — Как же избавиться от Зейца? Надо сделать так, чтобы он увидел меня одного. Хотя с чего бы я стал ездить ночью один?

–  А с Эрикой?

–  Верно! Я быстро высажу тебя за углом, ты зайди к ней, передай, что я хочу сказать ей нечто важное, и пусть она ждет меня, например, у кафе «Таубе». А за это время я сделаю еще один кружок вместе с Зейцем.

Пихт развернулся и направил машину обратно в Лехфельд.

«Тоже поворачивает», — усмехнулся он, кивнув в сторону «мерседеса».

…В Лехфельде «фольксваген» Пихта свернул за угол и на какой-то момент скрылся от Зейца. Зейц, испугавшись, что Пихт уйдет от него, на большой скорости нырнул в переулок. «Уф», — облегченно вздохнул он, снова увидев красные огоньки. «Фольксваген» опять выбежал на магистраль и помчался к Аугсбургу.

«Похоже, Пихт водит меня за нос», — подумал Зейц.