Штык-молодец. Суворов против Вашингтона
Шрифт:
Однако Клинтон готов дать ему возможность загладить свои провинности. По сведениям разведки, при этих словах милорд скривился, точно хлебнул уксусу, по сведениям разведки от армии Вашингтона отделился отряд генерала Моргана. Русские утверждают – снова кривая гримаса, милорд уже не мог сдерживаться – направляются к городку Каупенс. Отряд Моргана состоит по большей части из неопытных новобранцев, поэтому их будет не слишком сложно разгромить. Генерал Сувара уже предложил отправить отряд казаков, чтобы просто изловить Моргана, однако сэр Генри не разрешил. Эту победу обязательно должны одержать британские войска, чтобы подновить
Поэтому Хау согласен отдать под командование Тэрлтона не только его легион, но даже два полка регулярной пехоты, чтобы наверняка добиться победы. Самым хорошим результатом будет, если остатки разбитого отряда Моргана сдадутся в плен, слышите, Тэрлтон, живыми в плен! Ну, скажите на милость, какое настроение может быть после такого напутствия? В результате подполковник только и ждал, на ком бы сорвать злость, а пару раз дал по зубам совершенно неповинным сержантам, просто за то, что под руку попались.
Впрочем, для раздражения имелись и более веские причины. Проклятый Морган никак не желал принимать бой и стремительно отступал, легкая прогулка за верной победой превратилась в изматывающую погоню. Вдобавок, проклятые американцы никак не желали снабжать отряд Тэрлтона продовольствием, и все приходилось буквально брать с боем, он даже приказал повесить пару фермеров, которые возмутились, когда британские солдаты начали ловить их несчастных свиней. Но это никак не приблизило подполковника к заветной победе, хотя несколько успокоило.
Наконец, конный дозор сообщил сэру Банастру, что американцы остановились неподалеку и вроде бы больше не собираются отступать. Вдобавок у них в тылу находится река Паколет, а потому им отступать попросту некуда. Подполковник обрадовался, но решил отложить атаку до утра, потому что было уже довольно поздно и гоняться в потемках за разбегающимися американцами он не собирался.
Проснулся он необычайно бодрым, потому что был уверен – именно сегодня завершится утомительная погоня. Портило настроение одно: вместо завтрака имелась лишь пара черствых корок и заплесневевший кусок бекона. Причем это было еще хорошо, потому что солдатам не досталось и половины такой роскоши. А солдаты Его Величества, как известно, не привыкли воевать на пустой желудок, что внушало Тэрлтону определенную тревогу. Однако построились они довольно бодро.
Тэрлтон, увидев, кто перед ним, даже хмыкнул от удивления и обратился к капитану Кроуфорду:
– И это все?
Кроуфорд долго с недоверием рассматривал жидкую цепочку стрелков, растянувшуюся у подножия невысокого холма, на котором кое-где росли группки деревьев, даже не заслуживающих названия рощицы, потом, пожав плечами, ответил:
– Обратите внимание, сэр, выше по склону стоят несколько батальонов.
– Но все равно, это очень мало.
– Разбежались, сэр. Наверняка просто разбежались ночью, когда стало понятно, что боя не избежать.
– Надеюсь, вы правы, – не совсем уверенно произнес Тэрлтон.
– Может, лучше обойти их с фланга? – предложил Кроуфорд. – Видите, их линия довольно короткая, обойдя холм, мы сможем ударить во фланг и тыл.
– Не стоит, – мотнул головой подполковник. – Слишком много чести. Мы сомнем эту горстку мятежников в момент. Сейчас семь утра. Засекайте время, Кроуфорд, к восьми с американцами будет покончено! Трубач, атаку!
Резкие звуки трубы, двинули крошечную британскую армию вперед. Тэрлтон построил ее по всем правилам военного искусства: пехота в центре, а его легкие драгуны, разделенные на два отряда, прикрывали фланги. Полк шотландских гайлендеров остался в тылу как резерв для нанесения решающего удара. Сэр Банастр, которого американцы еще называли «Кровавый Бен», собирался одержать хрестоматийную победу.
Над американской цепью взлетели пухлые серые облачка, прогремели первые выстрелы. И ведь, как всегда, американцы стреляли отвратительно метко, сразу рухнули два капитана, стоявшие впереди своих рот.
– Мерзавцы! – прошипел Тэрлтон сквозь зубы. – Они мне за это заплатят!
Он сделал знак, и драгуны, пришпорив лошадей, ринулись в атаку. Но как и предполагалось, американские стрелки дали еще пару выстрелов и пустились наутек, прячась за редкими деревьями.
– Я же вам говорил, что эти негодяи разбегутся при первом же ударе! – торжествующе бросил Тэрлтон Кроуфорду. – Общую атаку!
Драгуны быстро повернули назад, освобождая дорогу пехоте, которая начала подниматься на холм. Но проклятые американские стрелки не унимались, даже подбежав к шеренге своих пехотинцев, они продолжали стрелять, и почти каждый выстрел вырывал новую жертву из британских шеренг, причем чаще всего это оказывался офицер или сержант. Тэрлтон облизал внезапно пересохшие губы, это начинало ему напоминать дурной памяти Банкер-Хилл. Нет, не о такой победе говорил ему лорд Хау, и не на такое рассчитывал он сам.
В какой-то момент английская пехота заколебалась и остановилась. Потом кто-то из офицеров взмахнул саблей, и первая шеренга дала дружный залп. Со стороны это выглядело очень красиво, вот только заметного вреда американцам это не причинило. Да, несколько фигурок в синих мундирах упали, однако шеренга с места не сдвинулась. Зато разрозненная и вроде бы беспорядочная стрельба противника наносила англичанам куда более ощутимые потери.
Но выучка и дисциплина сказывались, англичане дали второй залп и под крики сержантов: «Сомкнуть ряды!» двинулись дальше. И американцы не выдержали! Их вторая линия дрогнула и начала отходить влево. Часть солдат продолжала пятиться к вершине холма. Вот оно! Наступил решающий момент! Нужно нанести последний сокрушительный удар. Пусть потери оказались все-таки выше, чем он рассчитывал, но победа близка.
– Видите, Кроуфорд, все идет, как я предсказывал! Бой пока еще идет всего тридцать минут, а я, кажется, говорил про целый час, не так ли? Похоже, я ошибался, переоценил американцев. Вот что, берите драгун и атакуйте ту шайку, которая уходит в сторону. – Затем Тэрлтон подозвал к себе командира шотландцев. – А вы, майор, ведите своих молодцов на правый фланг. Сейчас мы устроим этой сволочи показательное уничтожение.
– Слушаюсь, сэр, – козырнул майор.
Гнусаво взвыли волынки – шотландцы никогда не использовали флейты, это просто унизительно для чести горцев, маршировать под английские дудки! Нет, шотландские гайлендеры гордились своими обычаями и своей формой: высокие меховые шапки, килты, плед через плечо, и обязательно цветов клана, но главной их гордостью была несокрушимая стойкость. Шотландец не отступает, он может только умереть.