Шулер
Шрифт:
Я поморщилась, качая головой.
– Уф. Нет. Мне пришлось положить этому конец.
– Что?
– она неодобрительно выпятила губы.
– Почему? Он был милым!
– Он начал становиться странным.
Она драматично закатила глаза.
– Опиши «странность», Элли.
– Я не знаю, - я пожала плечами.
– Просто он странный. Приставучий, наверное.
Уставившись на меня в неверии, Касс фыркнула.
– Иисусе. Магическая киска снова наносит удар, - надув губы, она добавила: - Ты должна рассказать мне, как ты это делаешь, Эл. Думаю, у меня
Я невольно издала смешок.
– У тебя плохой вкус в парнях, Кассандра. Это не то же самое, что отпугивание членов или ещё что. Если бы я переспала с ними, они бы тоже оставили мне дерьмовые записки.
– Ну конечно.
– Конечно, - настаивала я.
– И ты это знаешь.
Вздохнув, она подпёрла подбородок одной рукой, посмотрев на бар.
– Может быть. Я действительно умею находить главного засранца в каждой толпе, да?
– мрачно сказала она. Слегка приподнявшись, она взглянула на меня.
– Эй, Джон сегодня заглянет? После утреннего класса кунг-фу?
Я кивнула.
– Насколько я знаю, - взглянув на часы-кошку с глазами, которые качались туда-сюда каждую секунду, и покачивающимся в ритме хвостом, я вздохнула: - Вообще-то, он будет здесь с минуты на минуту.
– Вот ему бы я отсосала бесплатно, - печально протянула Касс.
В этот раз я сморщилась по-настоящему.
– Серьёзно? Ты можешь просто... не вот так? Не говорить о нем вот так, имею в виду? Он мой брат.
– Твой брат - настоящая конфетка. И он ведь усыновлённый, верно? Так что никаких причин для отвращения к тому, как я желаю твоего некровного родственника.
Я вздрогнула, качая головой и вешая полотенце на стойку за баром.
– Ты же знаешь, что он гей, верно? Ну то есть, мы же знали, типа, с детского сада?
Она печально вздохнула.
– Может же девушка помечтать?
Я мысленно вздохнула. Джон не только был самым близким для меня человеком во всем мире, но и мой мысленный образ Джона был ближе к пятнадцатилетней версии него, чем к тому, как он выглядел сейчас.
Конечно, объективно я знала, что он едва походил на того человека.
Тогда все называли его «Жуком» и на полупостоянной основе заталкивали в мусорные баки и шкафчик раздевалки спортзала. Предсказуемо, в основном его задирали как «маленького педика», поскольку дети оказывались странно проницательными в таких вещах. Однако иногда до него докапывались из-за того, что он был книжным червём, всезнайкой, тощим, носил такие толстые корректирующие очки, что они искажали размер его глаз - отсюда и прозвище - ну или просто потому, что он не отступал и не трусил, как должен был, по их мнению.
Однако, в конце концов, как и все люди, Джон повзрослел.
В конце старших классов, незадолго до смерти папы, он увлёкся боевыми искусствами. Он также сменил очки на контактные линзы, возмужал и начал набивать татуировки.
Теперь у Джона было где-то пять черных поясов, доля в компании по производству компьютерного обеспечения, а его повседневной работой являлось преподавание Чой Ли Фут, разновидности кунг-фу.
Никто уже очень давно не запихивал Джона в шкафчик раздевалки.
– Ты уверена, что он не би?
– спросила Касс.
– Даже чуточку? Типа, тайный би?
Я невольно усмехнулась.
– Ты можешь сама его спросить.
Её губы поджались.
– Может, в один прекрасный день я просто заявлюсь к нему домой в пальто-тренч и кружевной ночнушке. Посмотрим, как он отреагирует на настоящую девушку.
Сидевшие рядом мужчины дружно отвернулись, когда она посмотрела в их сторону, и попытались скрыть, что они пялились на неё.
– Ага, - я фыркнула.
– Удачи тебе с этим, - отнеся капучино парню за стойкой, который его заказал, я подошла обратно к ней, пожимая плечами.
– Если ты хочешь перестать гоняться за парнями, у которых постоянное членство в клубе засранцев, я лично предлагаю начать с мужских особей, которым действительно нравится спать с женщинами, знаешь ли.
Она широко улыбнулась, красноречиво пожимая плечами.
– В чем тогда веселье?
Подумав, я добавила:
– К слову о свиданиях с не-придурками, у Джона обычно хороший вкус в парнях, - я приподняла уголок губ в полуулыбке.
– Вместо того чтобы играть в «напугай секси-гея», может, просто попросишь его совета в том, как выбирать мужчин. С акцентом на парнях, которые не похожи на твоего отца и на его засранцев-братьев.
Касс рассмеялась, но я видела, что мои слова дошли до неё, хоть она и печально покачала головой.
– Ага, - согласилась она, просыпав часть солонки на салфетку и растаскивая гранулы вокруг указательным пальцем.
Как я уже говорила, мы подруги с детства. К этому прилагались свои преимущества.
– Как дела у твоей мамы?
– спросила она, как раз когда я об этом подумала.
Я пожала плечами.
– Нормально.
– Серьёзно?
Я подняла взгляд от стопки бумажных салфеток, которые складывала за прилавком. Увидев пытливый взгляд её глаз, я склонила голову.
– Более-менее. Последняя попойка случилась две недели назад, так что, наверное, она скоро ударится в следующую. Когда я приходила в последний раз, она смотрела старые плёнки с того времени, когда мы с Джоном были детьми, - я поморщилась, вспомнив об этом.
– Она наорала на меня, когда я попыталась выключить, а потом начала плакать.
– Иисусе, - отозвалась Касс, вздрагивая.
– Ага, - ровно произнесла я.
– Просто потрясающе, - нахмурившись, я пожала плечами.
– Джон пытался уговорить её снова записаться в реабилитацию... или хотя бы в какую-то группу моральной поддержки для скорбящих, но безуспешно. Она все ещё не говорит о папе. Она смотрит видео, где он с нами - ну знаешь, до болезни... клянусь, она хочет притвориться, будто ничего не случилось. Как будто он в деловой командировке или типа того.
Касс нахмурилась, глядя мне в глаза.