Шурави, или Моя война
Шрифт:
Вскоре на востоке небо стало понемногу светлеть, и, как на фото начали проявляться контуры гор. Через десять минут на бетонке появились несколько автомашин, которые двигались в их сторону.
Погрузился отряд довольно быстро. Разместившись в двух автомашинах, они направились в сторону Кабула. Проезжая мимо афганских часовых, Абрамов с интересом рассматривал их свирепые, на его взгляд, лица. Солдаты были одеты в непривычную им форму, серого мышиного цвета и каски. Абрамов узнал, что, несмотря на то, что аэродром Баграма считался одной из военных
Не доезжая до Кабула километров сорок, машины свернули в сторону. Первое, что бросилось в глаза Абрамова, была темная, разбитая множеством машин, дорога. По ее бокам, прижавшись, друг к другу, стояли двух и трехэтажные дома. На обочине дороги кучи грязного серого снега. Вокруг стоял какой-то непривычный резкий запах, который еще долго будет преследовать их в Афганистане. Внезапно машина резко затормозила и они, схватив автоматы, лежавшие на коленях, приготовились вступить в бой.
– Отставить! – громко скомандовал Марченко.
Все затаили дыхание. За бортом машины слышались какие-то гортанные крики. Нервы были на взводе, и Виктору показалось, что если пауза продлится еще минут пять, бойцы начнут стрелять.
– Не дергайся, Абрамов, все будет нормально. Сейчас мы поедем дальше, – произнес Орлов и положил Виктору на плечо большую и тяжелую руку.
Он мысленно поблагодарил его за добрый жест.
– Нас остановили местные милиционеры и копаются в документах, вымогая у водителей взятку, – продолжил он.
– Слушай, Орлов, это ты сам придумал или знаешь их язык? – поинтересовался Виктор.
– Я в свое время окончил институт военных переводчиков и свободно владею несколькими восточными языками.
– Надо же, – удивленно произнес Абрамов, – никогда бы не подумал, что ты такой полиглот.
Наша машина дернулась и поехала дальше. Отодвинув в сторону тент, Виктор выглянул наружу. Орлов был прав, они проезжали мимо милицейского блокпоста. Напряжение, царившее в кузове, спало, все снова стали разговаривать и смеяться.
«Когда же будет сам город? – подумал Абрамов. – Или он весь такой серый и невзрачный?»
Пейзаж практически не менялся. Машины снова вывернули на главную дорогу. Все те же серые, похожие один на другой дома с кучами неубранного мусора. В какой-то момент Виктору показалось, что они наконец-то въезжают в городскую черту, но он, похоже, ошибся в очередной раз. По сторонам каменистой дороги все чаще и чаще стали попадаться небольшие кишлаки, играющие в пыли дети, которые были настолько оборванными и худыми, что его рука непроизвольно потянулась к консервам. Он вытащил из мешка банку «Кильки в томате» и, приоткрыв створку тента, кинул ее им. Мгновенно между детьми завязалась драка. Орлов неодобрительно покачал головой.
– Виктор! Больше не делай этого. Ты думаешь, что одной банкой консервов накормишь всех голодных детей Афганистана? Эти люди не знают благодарности, потому что с самого детства не имеют понятия о сытой жизни.
– Они такие худые, что мне стало их жалко, – ответил Абрамов.
Машина заскрипела, подала влево, и они въехали в огороженный высоким глиняным забором двор. Из машины вышел Марченко и громко приказал всем выгружаться. Они стали быстро перетаскивать груз в одноэтажный дом, больше похожий на заброшенный барак.
– Всем переодеться в форму Афганской армии, – последовала команда Марченко.
Они стали распаковывать мешки, в которых оказалась форма афганских военнослужащих. Она была серого цвета, из грубой шерсти. Переодевшись, они быстро спрятали свою форму в мешки, которые сложили в одной из комнат. Виктору очень хотелось посмотреть на себя со стороны, но, ни у кого из ребят с собой не было зеркала. Теперь об их присутствии в Кабуле знала лишь определенная группа, лиц из числа руководителей КГБ СССР.
В углу довольно большого помещения стояла печка-буржуйка. Кто-то из бойцов разбил пустой армейский ящик и затопил ее. Через час печь раскалилась докрасна, и в помещении стало довольно тепло.
Тепло разморило их и вскоре все свободные от наряда бойцы повалились на пол и заснули крепким сном. Абрамову нужно было заступать в наряд в четыре часа дня. Он лег на пол недалеко от печи, однако, несмотря на усталость, никак не мог заснуть. Земляные блохи, словно воины татаро-монгольской орды, навалились на него, стараясь обглодать его тело до самых костей. Через минуту-другую, Виктор понял, что не заснет. Он поднялся и, стараясь никого не разбудить, направился на улицу.
***
Стоял полдень декабрьского дня. Несмотря на зиму, солнце заметно припекало и это напоминало ему весну в средней полосе. Где-то, пригревшись на солнце, стрекотали птицы, лаяли собаки, за забором слышались гортанные крики афганцев.
Присев на крыльцо, Виктор достал из кармана куртки сигареты. Он начал хлопать себя по карманам, разыскивая затерявшиеся в них спички. За этим занятием он не заметил, как к нему подошел Марченко.
– Что, Абрамов, не спится? – поинтересовался он.
– Да блохи, товарищ командир, кусаются сильно, – ответил Виктор. – Похоже, изголодались по человеческой крови, вот и набросились, еле удрал от них.
– Если только блохи, то все нормально. Главное, не заболеть медвежьей болезнью.
Абрамов невольно улыбнулся его шутке.
– Пока такой болезни у меня нет, товарищ командир. Скажите, Иван Тимофеевич, для чего нас сюда прислали? Я думаю, не для того, чтобы мы защищали наших специалистов и военных советников, они и сами в состоянии это сделать. Скорее всего, для решения совершенно других задач, а иначе бы мы не отсиживались в этой заброшенной школе.