Шустрое ребро Адама
Шрифт:
— У них в фирме могли остаться какие-то записи на дисках в компьютерах, — предположил Картохин.
— Да, конечно. Там так и написано: такого-то числа сделано то-то и то-то по заказу такого-то, — усмехнулся Лещов. — И не надейся. Я вот что подумал…
Ты сам видишь, дело разрастается, тебе одному не справиться. Я решил лично этим заняться.
«Вот гад, — подумал Картохин. — Тоже почуял, что отличиться можно. Ну, я тебе ни словом не намекну, что тут, помимо убийства, еще и похищения имеются. Нет, про одно сказать придется. Но уж про то, что оно связано с остальными, ни за что
— Полковник такую перестановку одобрил, — продолжал Лещов. — Так что тебе удалось выяснить?
«Еще бы не одобрил, — мысленно усмехнулся молодой опер. — Ведь твоя перезрелая сестрица замужем за этим самым полковником».
И Картохин выложил капитану информацию, которую удалось собрать за последние дни. Утаил лишь те сведения, которые получил от Розы. За них он должен был заплатить слишком высокую цену, потому не стал делиться с Лещовым, желавшим получить все на халяву.
— Молодец! — похвалил капитан. — Видно, что старался. Ну, не переживай. У всех поначалу бывают неприятности. Но на то и существуют старшие товарищи, чтобы вовремя помочь и поддержать новичка.
«Ага, а заодно и присвоить себе его заслуги!» — мысленно проворчал Картохин, но вслух сказал:
— Я сейчас еду в Зеленогорск. Там убили братьев.
Вы тоже поедете?
— Нет, с тобой поедет Поленов, — ответил капитан.
Молодой опер невольно поморщился. Полено обожал всевозможные глупейшие шуточки и объектом для идиотских розыгрышей почему-то выбрал Картохина. Должно быть, потому, что все остальные в отделении без всякого стеснения посылали надоедливого Поленова куда подальше, едва лишь он принимался за свои шуточки. Но если в жизни Полено был форменным идиотом, от которого окружающие бежали сломя голову, то в работе, как и подобает настоящей ищейке, проявлял редкостное упорство.
К тому же у него была страсть докапываться до истины, и он до нее обычно докапывался, изводя при этом всех своих коллег бесконечными проверками фактов. Другое дело, когда требовалось проявить смекалку, — тут уж можно было смело ставить на то, что преступнику удастся уйти от возмездия. Нестандартные ситуации ставили Поленова в тупик.
— Ты же знаешь, что он малость твердолоб, — сказал капитан Картохину. — А ты у нас, наоборот, живчик, каких мало. Так что вы составите отличную пару.
Ты будешь выдвигать идеи, а Поленов — их прорабатывать. Можешь ему в этом смело доверять — уж если он что начал, то непременно доведет до конца, не упустит ни малейшей подозрительной детали. Поэтому — вперед! А сразу же после возвращения — ко мне!
Мариша в задумчивости поправила прическу, и этот ее жест навел Севу, неотрывно за ней следившего, на какую-то мысль. Сева сказал:
— Надо навестить твою тетю и сравнить те волосы, что мы нашли у Дикаря в руке, с волосами твоей тетки.
— У тебя что, лаборатория дома? — спросила Мариша. — Как мы сможем точно определить, ее это волосы или нет? И что нам будет с того, если волосы похожи? Вполне вероятно, что это только внешнее сходство, а строение у них совсем разное. А мы пойдем по неверному пути. И потом, тетка ведь была дома, когда
— Имея машину, можно успеть смотаться в Зеленогорск, а потом вернуться домой, — сказал Сева. — За несколько часов обернулась, если гнала по-настоящему.
— Заехать к тете, конечно, не помешает, — согласилась Мариша.
— Я не пойду, — заявила Лена. — Не хочу скандалов.
— Я тоже воздержусь, — сказал Сева. — За компанию с Леной. Вы все узнаете, спуститесь и нам расскажете.
И мы с Маришей поехали одни. Сева с Леной обещали подождать нас где-нибудь неподалеку. Серафима Ильинична оказалась дома. Кроме того, мы застали у нее Маришину маму и еще какую-то незнакомую темноволосую женщину.
— Познакомьтесь — это Софочка. Она служила вместе с Валерианом, — представила нам незнакомку Серафима Ильинична.
— Почему так мрачно? — засмеялась Софочка. — Почему в прошедшем времени? Мы с Валерианом Владимировичем еще поработаем вместе не один год.
Вот заплатим выкуп похитителям, и все уладится. Поверьте мне, им не нужна его кровь.
— А я думаю совсем иначе, — сказала Мариша. — Вы меня простите, но зачем похитителям оставлять его в живых? Возможно, он запомнил какие-нибудь детали или мелочи, по которым милиция может выйти на след похитителей. Зачем им идти на риск? Гораздо спокойней убить его сразу же после получения выкупа.
Я изо всех сил пихнула подругу в бок, но было уже поздно, Серафима Ильинична побледнела и залилась слезами.
— Не слушайте вы ее! — закричала Софочка. — Ничего они с ним не сделают, я точно знаю.
— Откуда, интересно? — едва слышно пробормотала Мариша и тут же, уже в полный голос, добавила:
— Но, тетка, ты ведь говорила, что у тебя денег нет.
Чем же ты будешь платить?
— А вот об этом я и хотела с вами поговорить, — сказала Софочка. — Я примерно знаю, в каком банке Валериан Владимирович держал свои сбережения.
Вернее, не знаю, но догадываюсь и думаю, что моя догадка верна. Дело в том, что мы работаем вместе уже не один год, и за это время он несколько раз подвозил меня и еще некоторых таких же горемык, которым не повезло обзавестись собственным транспортом.
— И что? — насторожилась Мариша.
— Так вот, несколько раз он останавливался перед «Северным торговым банком» и заходил туда. А что он мог там делать? Ведь все дела наша фирма ведет с банком «Балтийский», и мы очень им довольны… Во всяком случае, я ни разу не слышала разговоров, чтобы вести дела с кем-то другим. Вот я сейчас и подумала: а что, если Валериан Владимирович держит свои сбережения в «Северном»?
— Ну и что? — пожала плечами Мариша. — Тете все равно не получить этих денег, пока она не предъявит убедительных свидетельств того, что он умер и других наследников нет.
— Так и не надо. Нам только нужно выяснить у него номер счета, вот и все.
— Как это все? — удивилась я. — Ведь банковские служащие захотят иметь дело лично с дядей Валерианом. Или у Серафимы Ильиничны есть доверенность?
— Нет у меня никакой доверенности, — покачала головой Серафима Ильинична. — Кстати, Мариша, спасибо, что перегнала к нашему дому машину Валериана Владимировича.