Шут и его жена
Шрифт:
— Что ты читаешь? — Тихо спросила она.
— Легенды, — Мик закрыл книгу и повернул ей, чтобы она увидела ярких разлетающихся по обложке птиц.
— Почитай мне, пожалуйста, если тебе не сложно, — несколько секунд молчания, а потом Мик вскочил на ноги.
— Конечно, не сложно, о чём речь, — и улыбнулся ей.
Мик читал правильно, а ещё его голос звучал необыкновенно красиво, да так, что Нири заслушалась. Казалось, что не было больше шута. Перед ней сидел сказитель, бард из тех, что странствуют по дороге и под медленное перебирание
Нири опомнилась только тогда, когда за окном потемнело так, что Мик уже не мог читать. Он закрыл книгу и устало потёр глаза. И она вдруг спохватилась:
— Ты, наверное, устал.
— Да, есть немного, — не лукавя ответил Мик. — Давай сейчас поужинаем и спать.
Нири только кивнула в ответ. После сытного ужина глаза сами отяжелели. Она тут же заснула и всю ночь ей снились отголоски услышанных легенд. Только героем в них был Мик, и она сама.
Следующие несколько дней она набиралась сил — ела, спала, слушала чтение Мика и иногда читала сама, и медленно ходила по избе. Наконец, настал день, когда она даже вышла на улице. Сделала несколько шагов по протоптанной Миком тропинке и поняла, что вот и всё — вот и пора уходить. Теперь она в силах это сделать. А ещё поняла, что этот охотничий домик посреди леса навсегда останется в сердце, что бы ни ждало её впереди.
— Ты готова идти, Нири? — Спросил Мик через пару дней после её прогулки. Так получилось, что он никогда не звал её полным именем, отец же величал не иначе как Нирианной. Метель унялась и яркое солнце светило совсем не по зимнему. Пора было выдвигаться в путь.
— Готова, — кивнула Нири, хотя она слабо представляла себе, как они дойдут до её дома пешком зимой. — Только боюсь, что пешком много не пройду, — всё же решила признаться она.
— Я надеюсь, что караван купцов ещё не отбыл или в крайнем случае мы нагоним его в пути. Или можно будут купить лошадь. — Мик улыбнулся ей и весело насвистывая начал собирать их нехитрые пожитки, сворачивая их в заплечные мешки. Для него видно не существовало преград. Нири невольно удивлялась ему, а ещё, пожалуй, уважала.
На рассвете следующего дня они двинулись в путь. И хотя всю поклажу нёс Мик, Нири с трудом добрела до деревни. Слабость ещё давала о себе знать. Шут обеспокоенно посмотрел на неё, потом оглянулся. Деревня то была так себе — всего несколько дворов. И нигде даже следов каравана.
Мик
Дело плохо. Нет, конечно, он не договаривался с караваном, что они подождут его, потому что не знал, сколько Нири будет болеть. Но, всё-таки надеялся. Или на то, что караван подождёт их, или на то, что его супруга окажется более выносливой. Нири едва ковыляла и видно было, как она устала, держалась из последних сил.
Конечно, если она из знатного рода, то вряд ли проводила время за работой или прогулками. Он вот ни разу не видел жену князя Литара на улице или за работой. Каждый её выход из собственных комнат был едва ли не событием. Её сопровождали многочисленные мамки и служанки. А если она решила летом куда выйти, то за ней как тень следовали воины князя и простой люд, которому было интересно посмотреть на княгиню. Да. Откуда же тут силы возьмутся? И всё же Мик с непривычной нежностью посмотрел на Нири. Идёт и молчит ведь, ни слова жалобы не говорит.
Он вздохнул. И деревня то совсем лядащая. Лошадей здесь даже не купишь. Пару захудалых кляч может и есть, так и те в хозяйстве незаменимы — никто не продаст сейчас.
Мик постучал в дом, служивший подобием трактира, где принимали на постой всякого рода странников и караванщиков.
— Чего надо? — Неприветливо откликнулись за дверью. Мик хмыкнул.
— А говорят, что вы путников принимаете. — Ответил миролюбиво.
— Может и принимаем, так то путников, а не проходимцев всяких вроде тебя. — Однако хозяин не подобрел. Интересно, чем ему так купцы насолили? Украли чего?
— Возьми, — Нири незаметно расстегнула шубу и протягивала ему на ладони несколько золотых. — Хватит?
— Конечно, — он улыбнулся ей. Про деньги они больше не заговаривали. Этот мешочек так и остался при ней. Мик корил себя, что тогда так жёстко ответил ей, всё ж таки от князя и его приближённых и не таки насмешки сносил. А тут, видимо, почувствовал вкус свободы, вот гордость и взыграла.
Два золотых он спрятал в карман шубы, надеясь, что хозяин не видел, а один нарочито взял в руку и снова постучал.
— Ну что такое? Опять ты? Вот спущу на тебя собак, будешь знать.
— Ну что ж сразу собак? Мы с женой мирные путники, гуляем вот, никого не трогаем. А тут собак сразу, — Жалостливо протянул он. Потом не удержался и улыбнулся. От собственного дурачества стало весело. — Мы не проходимцы, за постой будем чистым золотом платить. — И Мик покрутил золотой в пальцах.
Дверь тут же распахнулась. Хозяин прищурившись оглядел их, потом посмотрел на золотой, а потом вдруг тоже улыбнулся.
— Это совсем другое дело. Так бы сразу и сказали! Проходите, — и он приглашающе махнул рукой.
— Нам бы комнату, и еды бы и обогреться, замёрзли с дороги мы, — Мик обеспокоенно посмотрел на Нири. Но она стояла и спокойно оглядывалась вокруг, раскрасневшаяся с мороза.
— Конечно, сейчас всё будет. А куда направляетесь?
— На юг, — уклончиво ответил Мик. — Нам бы лошадей купить, хотя бы одну.
— Нету, — развёл руками хозяин. — Все такие клячи, что и от деревни то недалеко уйдут, да и тех никто не продаст. Если только в соседней деревне.
Что и стоило ожидать. Он даже и не расстроился.
Хозяин сам, лично провёл их в комнату.
— Обеду сейчас принесут. Если что надо — зовите. — И вышел за дверь. Мик осмотрелся — в комнате снова была одна кровать. Мда. Надо было не говорить, что они с Нири женаты. Да и как женаты — одно шутовство это. Её небось жених дома ждёт. При мысли об этом его словно холодом обдало, будто он снова на мороз раздетый вышел. Хотя в комнате было тепло и мерно трещали дрова в маленькой печечке.
— Что будем делать? — Нири присела на кровать, едва сняв шубу и зевнула. Тяжело ей придётся.