Шут и слово короля
Шрифт:
— Еще бы, милорд, — Эдин отвел глаза.
— Ты ведь сам сказал, что она тебя не слишком любит, верно? — маркграф положил руку ему на плечо. — Не так, как твоя сестра — Якоба Лаленси?
— Возможно, милорд.
— Что ж. Удачи тебе, шут. И еще раз благодарю за сына, я рад, что именно ты вчера оказался рядом…
В смятении Эдин шагал по замковым коридорам. Граф тяжко болен! Маркграф на его стороне…. почти. Как и королева Кандина. Они не знают планов Графа и не станут вмешиваться. А если бы маркграф поговорил с Аллиель? А королева Кандина — разве не могла бы убедить короля?! У него два таких сильных союзника — но они почти союзники!
Все, решительно все считают, что Астинна устроила Аллиель не самый плохой брак! Сделала невозможное! Невиданное благодеяние! И барон-дурак совершает благодеяние, согласившись изображать тут дурака — на короткое время…
Планы Графа! Да он сам не знает планов Графа! И не узнает, если они не увидятся.
А что, если Граф и правда умирает?!
Эдин чуть не налетел на разгневанную леди Калани.
— Шут, что это значит? Почему ты до сих пор не готов выполнять свои обязанности?!
Вот кто ему нужен!
— Миледи, — Эдин низко поклонился, — миледи, прошу вас — устройте мне встречу с графом Верденом!
— Что?! — та отшатнулась, быстро оглянулась по сторонам, — шут, ты сошел с ума? Тише. Что за глупости?
— Миледи. Мне очень нужно видеть…
— Я поняла. Ступай. Тебе нельзя опоздать на королевский завтрак.
— Миледи, как он?..
— Все в порядке! Что за дурацкие расспросы?! — прошипела первая дама.
Готовиться к королевскому завтраку? Ах, да. Свежий камзол и грим на лицо.
Кука принялся ругаться, что Эдин, вишь ты, изволит опаздывать. Воистину королевские замашки! Когда он, наконец, умолк, увлекшись работой, Дик, сидевший на скамеечке в ногах у Эдина, пропел, хитро поглядывая:
«Наш славный принц Эрдад поехал на охоту, Могучего зверя добыть не смог, Однако вот досада — быстро убегая Отважный принц потерял сапог!»— Эй, а ну-ка прекрати! — рассердился Кука. — И ладно бы еще хорошие стихи получались, а то рифмоплетствуешь невесть что!
— Чем плох стишок? — примиряюще улыбнулся Эдин.
— Чем-чем, — вскипел Кука, — еще один умник! У тебя забыли спросить, фехтовальщик, какие должны быть стихи! Сиди спокойно! Еще дойдет до принца…
— Все ладно, кабы он не услышал, — тихо заметил Слен, показав глазами на потолок.
Эдин, не решившись говорить и тем самым мешать Куке, так же глазами спросил — кто?
— Тут еще один шут есть, — пояснил Глен. — Призрак. Распевает иногда песенки, слышал ведь?
Вот так да! Голосок под потолком! А Эдин ведь уже решил, что это Кука пел, не разжимая губ, бывают такие умельцы. А тут шут-призрак…
— Наш Гарт ему высокую джубаранскую поэзию читает, — со смешком пояснил Глен. — Так призрак ее повторять не желает. А то, что Дик сочиняет иногда, ему нравится…
ГЛАВА 20. Большие и маленькие праздничные развлечения
Завтракать Эдина посадили за стол напротив королевского, в кресло, которое выглядело почти королевским, и накрыт стол был соответственно. Рядом расселись шуты и кое-кто из вчерашней свиты Эдина, в основном молодые пажи. И Рай, разумеется. Устремленный на него взгляд одной из дам за столом, из ближнего окружения королевы, обжигал негодованием. Графиня Диндари?..
Эдин незаметно толкнул Рая кулаком.
— Иди отсюда, прекрати злить родственников.
— Сам знаю, что делать! — огрызнулся Рай. — Сейчас праздник, мне никто не запретит сесть, где хочу…
А Аллиель опять не было.
Как ни странно, новость о том, что у маркграфа Сарталя есть дочь-циркачка и она выходит замуж за благородного дворянина, уже вовсю обсуждалась за королевским завтраком.
— Как замечательно! Здесь все-таки будет необыкновенная свадьба! — не удержалась принцесса Ильяра.
— Свадьба будет самая обыкновенная, — возразила королева Астинна. — Просто венчание в Храме. Дочери маркграфа и ее мужа даже не будет на свадебном пиру, ведь он дается в честь графа Бьяри и его новой графини.
— Как жаль! Но почему венчание здесь, в замке?
— Потому что маркграф попросил об этом его величество.
— Это все так забавно!
Им было забавно.
— Ну, надо же! Признавать дочь-циркачку так напоказ! Если бы мой супруг… — верещала какая-то дама преклонных лет.
— Ах, миледи, не факт, что нашим мужьям некого признать! Просто лорд Верк не стесняется.
— Несчастная маркграфиня. Она ведь сама доброта и кротость…
— Ха! Сделать, а потом стесняться? Разве не достойней делать, а потом не стесняться?
— У маркграфа Сарталя всегда был такой характер…
— Его леди удивительная женщина…
Астинна сообщила:
— Я пригласила дочь маркграфа и ее супруга на наш полуденный чай! Мы с ней познакомимся!
— Как интересно! Прекрасная мысль, ваше величество… — оживились дамы и фрейлины, начиная с леди Калани.
Ого, подумал Эдин. Как-то сестренка справится?..
Впрочем, как-нибудь справится. А потом они с Якобом уедут, и все.
То и дело кто-нибудь за королевским столом изрекал какую-нибудь глупость, на которую Кука немедля отвечал.
— Как же так, — спросил кто-то из вельмож, глядя на Эдина, — циркачка выйдет за благородного. Одной циркачкой станет меньше. Что же делать? — это явно было подначка для короля-шута.
— Дело ясное, господа, — ответил Кука. — Надо женить другого благородного на циркачке и отправить в цирк! Равновесие превыше всего! — при этом он выразительно посмотрел на барона Лажана, рукав которого вновь украшала пестрая повязка шутовского управителя, и которому следовало бы сесть за шутовской стол, но он предпочел этого не делать.