Шут и слово короля
Шрифт:
А вечером, когда служба королю закончилась и все придворные шуты собрались на столом, на который выставили бутылку любимого гретского и еще кучу всякой снеди, в шутовские покои явился Рай Диндари. Не без удивления огляделся.
— Неплохо у вас тут, господа шуты…
Кука, уже переодетый в свой коричневый халат, церемонно поклонился.
— Что привело милорда в наш скромный уголок в столь поздний час?
— Это мой друг, — пояснил Эдин, верно рассудив, что притворные церемонии сейчас никому не нужны.
— А, ну тогда
— С удовольствием соблаговолю, спасибо, — Рай уселся за стол, а Дик, сообразительный мальчик, тут же метнулся к двери и задвинул засов.
— Да не трудись, — усмехнулся Рай, — меня тут самого в шуты определят, если не сбегу на флот.
— Сам стараешься, — в тон ему сказал Эдин.
— Ты будешь, как матушка, меня воспитывать? Вот, тебе, передать просили с огромной благодарностью. Мой дядюшка лорд Верк за спасение сына, — Рай выудил из кармана и бросил перед Эдином туго набитый кошелек, — сказал еще, что будет рад тебя повидать, но без мазни на лице.
В кошельке были золотые соллены.
Значит, Веллерн кузен Рая. Его настоящее имя Верк? Королева ведь тоже так его назвала — припомнил Эдин.
— Спасибо тебе и дядюшке, — сказал он. — Но я вот слышал, что твоего кузена зовут Рангар Веллерн.
— А, ну да. Ты его встречал, что ли, когда он так звался? Это младшее имя в семье, когда ему не хочется настоящим называться, он на время превращается в Веллерна. А вообще он сын лорда Верка, маркграфа Сарталя.
— Как? — Эдин уронил ложечку. — Как ты сказал? Того самого маркграфа Сарталя, который родственник графа Вердена?
— Ну да! Чудак ты, в Сартале только один маркграф! — Рай с аппетитом жевал пирог.
А Гарт удивленно приподнял бровь:
— Что такое, мой друг?
— Я его повстречал, когда он собрался увезти мою сестру, недавно совсем, по дороге в Лир.
— Да? Ну, Рангар всегда умел нравиться девушкам! — безмятежно отозвался Рай. — Но, видимо, раз он повстречался с тобой, с твоей сестрой у него обломилось? Кстати… а у тебя есть сестра, что ты молчал?! Погоди… она циркачка, да? Когда познакомишь?
— Она циркачка и дочь маркграфа Сарталя, — сказал Эдин.
Рай замер, потом, медленно двигая челюстями, протолкнул содержимое рта себе в глотку.
— Что? Твоя сестра — чья дочь?..
— Маркрафа Сарталя, — Эдин вытащил из-за ворота кольцо с гербом, которое Милда когда-то не пожелала взять себе, — вот, это ее. Точнее, мамино, она получила его от маркграфа перед ее рождением. Это ж как повезло, что я тогда вовремя сообразил с твоим кузеном.
Рай таращил глаза на кольцо, и, как видно, с трудом верил. Слен с Кукой переглядывались. Дик же вдруг сказал:
— А она пропала, твоя сестра Милда. Вчера еще. Сьюна не велела тебе рассказывать. Она говорит, сама видела, что двое мужчин ее силком увезли. А господин Якоб пошел искать… в общем, его стражники забрали, он в городской тюрьме. А хозяин пьяный спал — из-за медведя расстроился.
Несколько мгновений Эдин бездумно смотрел на мальчика. Ох ты ж!
Расцарапанная щека Веллерна… то бишь Верка. Дикая кошечка попалась…
Последнее время Милда стригла ногти не очень коротко, подпиливала и полировала. Если ее силой забрали — она и глаза повыцарапывать могла бы, защищалась бы до последнего. Она такая, принуждения не любит.
— Эй, — Рай тронул его за плечо. — Рангар пожаловался, что не сладилось у него с девочкой. Кто же знал, что тут такие дела. Но если они раньше не… Сам понимаешь, после охоты Рангару не до девочек.
— Вы, парни, осторожнее, хуже не сделайте. Девушке особенно. Да и лорда не похвалят, — сказал Слен.
Все было серьезно. Связь между братом и сестрой — преступление. За это полагалось заключение в монастыре, для Милды — наверняка. Правда, она незаконная и непризнанная дочь…
Эдин встал.
— Да все понятно, Слен. Рай, пошли, навестим твоего кузена…
Рай, а с ним и Эдин без проблем миновали передние комнаты покоев Верков. Там было полно людей — слуг, маркграфских приближенных. Одного Эдина бы не пустили, но Рая тут знали.
Просторную спальню освещала лишь маленькая лампа-ночник на столе у кровати. Перебинтованный лорд Рангар, казалось, спал, но нет — услышав шаги, сразу открыл глаза.
— Рай, ты? Кто это с тобой?
— Я, — шагнул вперед Эдин. — Узнаешь меня?
— А, герой-шут… — тот улыбнулся. — Ловко ты с медведями управляешься. Спасибо.
Эдин не переоделся, был с своем шутовском камзоле, но грим смыл. Рангар Верк лицо его разглядел не сразу. Однако разглядел…
— Э, постой. Ты… что ли, тот… брат?..
— Брат, — согласился Эдин. — Где Милда? У тебя? Где?..
— Погоди. Давай поговорим.
— Давай, — Эдин снял с шеи кольцо, держа за шнурок, поднес к лицу Рангара. — Смотри. Это нашей матери кольцо, герб узнаешь? Не только я брат Милды, ты тоже. Мы оба ее братья, только с разных сторон, у тебя с ней отец один, у меня мать. Не надо было тебе чужим именем называться…
Рангар молчал, хлопая глазами.
— А давай-ка подробней, про сестер и братьев, — сказал голос позади них. — А то мне тоже интересно стало.
Там, у стены, в кресле, сидел маркграф. Его лицо тонуло в сумерках, но и без того как было его не узнать…
Маркграф подошел к столу, прихватив канделябр со свечами, сам зажег их от пламени ночника. Свечи в Лирском замке были большие и горели ярко — темнота сразу разбежалась по углам.
— Это все-таки ты, Эдин Вентсивер, — маркграф удовлетворенно кивнул. — Видел тебя, но сомневался. Что ж, поговорим, — он показал на стулья, приглашая сесть. — Так что там, про мою дочь?