Шут и слово короля
Шрифт:
— Спасибо.
— Рад видеть тебя, лорд Рангар, — сказал король, ну конечно, Веллерну. — А почему нет отца? Слишком тяжел стал для охоты?
— Ему немного неможется, ваше величество.
— Понятно. Чтобы тебе всегда моглось, парень, не отращивай большой живот, — король горделиво выпрямился, сам он был строен и отлично сложен.
— Да, ваше величество, — бесстрастно согласился Веллерн.
— Лорд Рай, поезжай с принцем, — доброжелательно сказал король, повернувшись к Раю Диндари.
Это следовало понимать: мальчишки, прекратите ссориться попусту. И Рай согласно наклонил голову, потому как не возражать же королю, но принц был настроен вредничать.
— Он не может оставить своего короля без достойного оруженосца, — сказал Эрдад, показывая на Эдина, — к тому же они дивно спелись и очень подходят друг другу.
— Действительно, ваше величество, — сразу согласился Рай. — Сегодня я обещал служить его шутовскому величеству.
Король пожал плечами, смерил взглядом Эдина и отвернулся, отъехал немного и заговорил с кем-то. Веллерн приблизился вплотную к Раю.
— Ты должен прекратить, так нельзя. Нельзя всю жизнь тащить за собой ссору, которая началась в восемь лет, это глупо.
— Да я особенно и не стараюсь, — бросил Рай равнодушно.
Эдин отъехал, пока есть время, он хотел познакомиться с собаками. Когда начнется гон, говорить с ними будет в разы труднее, а если он услышит медведя — и вовсе. Никогда еще ему не удавалось говорить с такими разными животными одновременно, он ведь тай- самоучка. Кто-то, может, и умеет он — нет.
Огромного пса-вожака он услышал сразу, и что тот вожак — тоже понял сразу.
«Привет. Я свой. Поможешь?»
Пес благожелательно ворчал.
«Я свой. Помоги мне. Я помогу тебе. Я помогу. Я свой».
Пес его слышал. И был настроен благожелательно. Такие простые просьбы-слова лучше всего действовали на собак. Эдин не почувствовал сопротивления — пес был не против помогать. Но это пока охота не началась…
Эдин попробовал мягко коснуться разума другой собаки, которая лежала рядом с вожаком.
«Привет. Я свой. Помогай мне».
«Иди сюда», — это были не слова, но призыв к действию, после чего собака встала и убежала, а Эдину на миг захотелось бежать следом.
Скорее всего, в это же самое время с собакой говорил другой тай. Это плохо. Тот тай мог почувствовать Эдина. Но, может, обошлось.
Одной собаки было мало, и Эдин принялся осторожно заговаривать с другими собаками стаи, и получил положительный отклик примерно от десятка. А их на сворах десятков пять, и несколько — отдельно…
Затрубил рог, собирая охоту, все поспешно занимали свои места, Эдин пристроился на полкорпуса позади короля, а Рай немного позади него. Тут же подтянулись сольвеннский герцог и другие высокопоставленные гости, и охота двинулась за егерями.
Охота на медведя! Такая толпа, лошади, собаки! Эдину казалось, что от них сейчас разбегутся все на расстоянии дня пути кругом. Упругий ветер дул в лицо, унося, должно быть, их запах, но шума, шума было немало! А медведь, любой — зверь опасливый, осторожный.
Впрочем, что Эдин понимал в такой охоте?
Он пытался слушать Вудуду. Точнее, тут не слушать надо было, скорее, ощутить их единение. Это как легкая тяжесть в затылке, причем он не сомневался, что поймет, Вудуду тот зверь, или нет. Если вообще сможет его найти, конечно. Но нет, пока не ощущалось. Вот собак слышал, хоть это хорошо.
Вскоре охота разделилась на три части, чтобы окружить зверя. Якобы найденного зверя, которому загонщики уже день или два не дают уйти. На самом деле — которого недавно выпустили из клетки.
К королю подъехал егерь и сообщил, что обнаружили следы вепря-одиночки, очень большого.
— Это хорошо, — сказал король довольно. — Может быть, возьмем и его сегодня, если не провозимся долго с медведем, — Эдин отлично слышал каждое слово.
Королю самому не доставляла удовольствия подстроенная охота, так что после подставного медведя он охотно занялся бы кабаном.
Переехали речушку, не слишком широкую и совсем мелкую — кое-где вода бурлила среди камней. И в один прекрасный момент Эдину показалось, что он услышал Вудуду!
Значит, и правда — Вудуду? И еще было что-то. Хотя, скорее, кто-то, — королевский тай, присматривающий за зверем, чтобы тот в решающий момент не вздумал вести себя как дрессированный. Впрочем, когда медведя начнут рвать собаки, он и так не станет плясать на задних лапах. Но Эдин постарается, чтобы они не начали.
«Вудуду, это я. Это я. Мы вместе. Я и ты. Я и ты. Слушай меня. Только я и ты. Слушай. Мы вместе. Я помогу».
Каждый тай может прогнать чужого тая из сознания своего, действительно своего зверя. Вот и Эдин прогнал — почувствовал, как Вудуду перестал слушать чужого.
«Вудуду, я и ты — мы вместе. Слушай меня. Иди к реке, Вудуду. Иди к реке», — это медведю.
Тут не только слова важны, важны чувства, ощущения. Запах воды. Уйти по реке — собаки потеряют след. Медведь умный, он и сам догадался бы уйти по реке. Но если его не пустят? Там же тай, потерявший зверя, и загонщики где-то близко.
«Я свой. Помогайте. Слушайте меня», — это собакам.
Тай? А, плевать. Таи друг друга не слышат, только пытаясь говорить с одним и тем же зверем, можно догадаться. А вот кто говорун — догадаться нельзя никак.
Медведь. Собаки. Медведь. Собаки.
Там было еще что-то, рядом с Вудуду. Что-то его беспокоило. Для Эдина это было слишком, ему уже начинало казаться, что мозг горит и плавится. Он почти не видел, что происходит вокруг.
А между тем дамы отстали, вокруг были только мужчины.