Шут и слово короля
Шрифт:
— Как хочешь, милая. Принуждать тебя нужды нет. Завтра предложу более интересный выбор.
Якоб резко встал, поклонился маркграфу и направился вон из комнаты. Он был уже в дверях…
— Якоб! — Милда вскрикнула, подбежала и повисла у него шее, — Якоб. Якоб, я умру без тебя!
А тот сжал ее в объятиях, куда более крепких, чем следует обнимать девушку на глазах у ее отца.
На губах маркграфа блуждала улыбка — тень сдерживаемого смеха.
— Ваше просьба удовлетворена, благородный Лаленси, — объявил он, и добавил тише, — как невероятно давно женатый, могу утверждать: договариваться с женщиной занятие нескучное и по-своему увлекательное. Успехов тебе, друг Лаленси.
— Благодарю, ваша милость, — сказал Якоб, а Милда молча спрятала лицо у него на груди.
— Поженитесь завтра, — объявил маркграф, — здесь, в замковом Храме. Сначала состоится церемония для графа Бьяри, королевского посланника в Грете, и леди Ниалы Диндари, потом ваша. Надеюсь, с платьем успеют.
— О, не нужно! — подала голос Милда.
— Ну, как же? Единственная свадьба, единственное свадебное платье, сейчас сама не знаешь, чего хочешь, а потом будешь жалеть. Обязательно платье, и все прочее нужное. Это вовсе не проблема, девочка. Благородный Лаленси, мне нужен комендант с суверенными правами в один из замков на побережье. Хозяйство беспокойное, но вам вполне по зубам. Согласитесь?
— Пожалуй… да, милорд.
— Хорошо. А я уж думал, уговаривать придется, — фыркнул маркграф. — Когда у вас родится сын, подпишем ленные права в его пользу. Вы ведь и еще земель себе прикупили, я слышал? Полагаю, с вас начнется еще одна ветвь лордов Лаленси? Перед церемонией я официально признаю Милду дочерью. Тебе, Лаленси, может, это и неважно, но твоей родне понравится.
— Да, милорд… — Якоб крепче обнял невесту, которая лишь невнятно пискнула.
Эдин тихонько вышел, рассудив, что ему тут больше делать нечего, а вот Сьюне сказать пару слов хорошо бы.
Сьюна сидела у накрытого к завтраку стола. Медовый напиток, булочки, политые сливочным соусом, тонко нарезанное мясо, пирожки, каша — все только что с кухни и вкусно пахло. Все на тонкой посуде, и льняные салфетки не забыли положить.
Сьюна смотрела на булочки так, словно это они могут ее укусить, а не наоборот.
— Эдин! Как?..
— Хорошо. Они поженятся. Его милость умеет уговаривать, — Эдин взял пирожок, бросил в рот.
— Эдин, тут что, всегда так завтракают?..
— Кто как. Почему ты теряешься, не понимаю? Маркграф тебя угощает. Все отведай, будет что рассказать Лину, когда станешь кормить его сегодня пшенной кашей, — пошутил Эдин, и Сьюна осторожно взяла двумя пальцами булочку, надкусила, лизнув соус.
— О, как вкусно! Я такого еще не ела!
Ерунда, в удачные дни им и побогаче этого столы накрывали. Ну, а в неудачные… Каша — тоже еда хорошая.
— Как дела, как сборы?
— Да не так уж плохо. Если бы еще Бик за ум взялся! Все из-за медведя…
— Кстати. Скажи ему, что Вудуду жив, ушел в лес, его надо поискать, позвать.
Эдин огляделся — как объяснить, где искать? Лес большой. К счастью, у маркграфа на стене висела карта.
— Вот, смотри, сначала сюда, из южных ворот. Вот тут речушка. Вот где-то в этой стороне, и дальше. Надеюсь, недалеко ушел… Запомнила?
Сьюна неуверенно кивала, жуя булочку. Наверное, легче было бы медведю объяснить что-то по карте.
— Далеко как, — вздохнула она. — Если медведя искать — когда же работать? Дни праздничные идут. Потом ведь можно поискать?..
— Потом и поздно может быть. Он же ручной медведь, Сьюна, на воле жить не умеет. А если еще и уйдет далеко? Я бы помог, да не знаю, мне сейчас отсюда не выбраться надолго!
Тогда, на охоте, у Эдина одна цель была — чтобы Вудуду ушел подальше и охотникам не попался. Вот, не попался. А куда ушел? Как далеко? Кто его знает.
Эх, тай-неумеха он, что натворил! С другой стороны, больше ведь некому было медведя спасать. И жив остался Вудуду, а то бы его на телеге привезли, чучело сделали — честь великая…
Надо с Якобом переговорить о медведе.
Позже, когда Милда, Якоб и Сьюна ушли, Эдина маркграф задержал.
— Может, ты удовлетворишь мое любопытство, шут? Что вы задумали с мои кузеном графом Верденом?
— Я хочу жениться на леди Аллиель, милорд.
— Ха, ты хочешь. А ее отец?
— Он тоже. По крайней мере, он мне так сказал.
— Хм, — маркграф покрутил носом, — так женитесь. В чем проблема, раз и жених согласен, и отец невесты не против? Невесту никак не уговоришь, что ли?
— А воля короля?
— Воля короля и была — выдать ее за шута. Ты ведь шут? Так что же?
— Не знаю, как мне быть, — нехотя признался Эдин. — Я думал, у Графа есть какой-то план. И я не понимаю Аллиель. Наверное, я немного ей нравлюсь, но, видно, недостаточно. Недостаточно, чтобы она переступила через волю других и выбрала шута, а не барона.
— А барон? Как считаешь, он ей по нраву?
— Нет, — Эдин решительно помотал головой. — Я же их видел. Точно — нет.
— Хм. Влюбленным свойственно обманываться, — заметил маркграф задумчиво. — Но в том, что касается Аллиель и барона, я, пожалуй, с тобой согласен. Знаешь, что? Я видел Вердена вчера, и мне показалось, что он плох. Не знаю о его планах, но я бы не стал всерьез на него полагаться. На твоем месте я бы сбежал с девушкой, обвенчался с ней и увез куда подальше, пока страсти не улягутся. Можно, конечно, броситься в ноги королю с королевой, но лично я не хотел бы зависеть от мимолетного настроения его величества. О Вердене беспокоиться не нужно, ему, по большому счету, уже ничто не повредит. У меня в Галлене корабль, и вам с Аллиель на нем нашлось бы место, если будет нужда.
Сначала Эдин понял лишь то, что Граф умирает. Из-за этого поторопиться со свадьбой? И сбежать? Нет, нельзя…
Сбежать с Аллиель он и сам хотел бы. Но только чтобы не оставлять здесь ее умирающего отца. Граф тоже должен быть в безопасности.
— Нет, так я не хотел бы, — пробормотал он. — Спасибо, милорд, но…
— Понятно, что не хотел бы, но зря. Если ты ждешь, что король сам благословит вас на брак, то ошибаешься. Решение насчет жениха принято. А вообще, знаешь ли, шут, давай начистоту. Барон, конечно, звезд с неба не хватает, но не так уж и плох, на последней охоте он понравился королю, после свадьбы с Аллиель получит другую должность, что-нибудь связанное с охотой, а король любит охотиться. Глядишь, вознесется барон рано или поздно, — непонятно было, маркграф насмешничал или говорил серьезно. — Аллиель привыкнет, останется при дворе и будет вполне довольна жизнью. Я не уверен, шут, что с тобой ей будет существенно лучше. Ты понимаешь меня?