Шут и слово короля
Шрифт:
— Добро пожаловать, лорд Эдин. На этот раз вы войдете в другие ворота, — губы маркграфа дрогнули в усмешке, потом он задержал взгляд на мече у Эдина на поясе, — добро пожаловать, девочка, — на Аллиель он взглянул ласково, — и тебя, племянник, рад видеть, — Рая он хлопнул по плечу.
— Ах, дорогая племянница! — маркграфиня сердечно обняла Аллиель. — Сарталь, конечно, не Лир, но вы не будете скучать! Ты вышла замуж, это так чудесно!
Ведь не может же быть, чтобы леди вовсе не понимала, что произошло?..
Во всяком случае, на Эдина она смотрела с безмятежным радушием. Не узнавала? Возможно.
С Рангаром они обменялись рукопожатиями, а молодой леди, ее звали Кальвией, Эдин пробормотал подходящий к ситуации комплимент.
Позже маркграф негромко сказал Эдину:
— Видите ли, лорд Эдин. Семейная жизнь моего сына складывается не слишком просто. Я рассчитываю на вашу скромность. Не говорите лишнего.
— Разумеется, ваша милость. И, думаю, вам не стоит звать меня лордом. Вы ведь знаете, насколько это не так.
— Хм? — шевельнул бровью маркграф, — тогда я стану звать вас «мой друг», согласны?
— Конечно, ваша милость.
Им выделили покои, в которых не зазорно было бы принять и короля, насколько Эдин в этом понимал. Комнаты молодого лорда и его жены тоже были в этом крыле. Застекленные окна смотрели на море, которое кипело и пенилось в скалах внизу, рамы открывались почти без скрипа. Небо, море, корабли на рейде…
Красиво.
Одну из комнат Эдин облюбовал сразу. Она была простой и строгой, облицованной простыми деревянными панелями. Кресла, пустые книжные полки, большой стол, на столе — резной шахматный набор, перья и серебряная чернильница. И кованая задвижка на двери.
— Лордам иногда нужно оставаться в одиночестве, — пояснил управляющий, который показывал комнаты. — Вон та дверь, милорд, ведет прямо на стену. А сюда вам принесут все, что захотите.
— Спасибо, ничего не нужно, — сразу отказался Эдин.
Он понятия не имел, что еще можно захотеть. Всего и так было чересчур…
В этой комнате он охотно проводил бы много времени. При условии, что оно у него есть.
А оно у него есть?..
Станет ли король Герейн разыскивать сбежавшего шута? Эдин бы не стал. А Герейн может сгоряча пообещать что-нибудь. Или просто будет оскорблен их бегством. Или…
Эдин слабо представлял себе, что именно станет думать и чувствовать король. Но вот что отыскать их будет не слишком сложно, при желании — это же ясно. Конечно, в море следов нет, но они и не нужны. Легко будет выяснить, кто взошел ночью на шнекку — они бросили на берегу обувь и лошадей. Не сразу, но выяснят, если король прикажет. А что это за шнекка, давно всем известно. И то, что теперь она в Сартале, вряд ли долго останется секретом.
Ужин накрыли для шестерых: за стол сели Эдин с Аллиель, Рай, Рагнар с Кальвией и маркграф. Это было немного странно, все-таки замок — место не безлюдное. Маркграфини не было.
— У моей леди слабое здоровье, — обронил маркграф между делом, — вы, наверное, нечасто будете видеться.
Рагнар и Кальвия переглянулись, Аллиель сочувственно улыбнулась.
— Но, надеюсь, с тетушкой ничего серьезного?
Эдин не расстроился.
— Ваша милость, не было ли вестей из Лира? — спросил он.
— Вы имеете в виду письмо для вас от графа Вердена? — уточнил лорд Верк.
— И это тоже.
— Письма для вас не было. Но будет совсем скоро, я полагаю.
— А другие новости? И — голубиная почта?
— Ничего особенно интересного.
— Может быть, нам лучше поскорее уехать в Тасан?
— Друг мой, вам лучше дождаться письма от графа Конрада. Я убежден, что там будут интересные для вас вести. А что касается безопасности вашей и девочки, — он взглянул на Алилель, — то я вам ее гарантирую. Не о чем беспокоиться. Вообще, прошу вас, перестаньте беспокоиться, до письма графа, во всяком случае, — маркграф, кажется, пошутил.
А Эдин забеспокоился.
— Но что такого будет в письме? — воскликнула Аллиель.
— Кое-что для тебя, я полагаю, — улыбнулся маркграф, — ты теперь молодая дама. Надо уладить вопрос с приданым, с твоей личной долей. Наверное, ты будешь ежегодно получать что-то от отца на расходы.
— Дорогая, это очень важно! — негромко заметила Кальвия, — я хочу сказать, что приятно иногда не зависеть от мужа, хотя бы в мелочах.
— А мне бы хотелось, леди Кальвия, чтобы моя жена зависела от меня в мелочах, — с улыбкой заметил Эдин.
— Это ошибка, — усмехнулся маркграф, — из полностью подчиненных женщин иногда получаются злобные гадюки. Не усердствуйте.
— Не собирался, ваша милость.
— Вот и хорошо. Не понимаю, почему бы вам с Аллиель не побыть у нас подольше? У вас ведь контракт с гринзальским флотом, если не ошибаюсь? Да еще с отсрочкой? А впереди зима.
— Я была бы так рада, — сказала Кальвия искренне. — Как вы считаете, милорд? — она повернулась к мужу.
— Тоже был бы рад, — обронил тот коротко.
— Ну, мне точно не стоит здесь задерживаться, — сказал Рай. — Мне-то дядюшка Конрад не назначит содержание? А буду медлить… еще на службе неласково встретят!
— И тебе несколько дней погоды не делают, племянник. У нас зимой редко бывают гости. Да, Кальвия?
— О, да, пожалуйста, не торопитесь уезжать, — она смутилась, — я хочу сказать… Здесь есть что посмотреть. Здесь красиво.
Ее муж спокойно жевал. На жену он не обращал внимания.
Вообще, услышав от Рагнара про навязанную жену, Эдин представил себе нечто совершенно отличное от леди Кальвии. Она оказалась тихой, милой скромницей с умным взглядом, но не робкой, нет, и имела, на первый взгляд, единственный недостаток — то, что ее когда-то навязали лорду Рагнару. Ей, похоже, действительно было одиноко, и она откровенно обрадовалась приезду Аллиель.