Шут и слово короля
Шрифт:
— Я понимаю, — спокойно согласился Эдин.
Сокрушаться по этому поводу он тоже почему-то был не готов.
— Тебе, наверное, нужно ехать в Лир?
— Не знаю, — Эдин опустил голову. — не уверен. Я…
Рай исподлобья смотрел на него.
— Ну не в Тасан же! Ты боишься, да? Боишься?
Эдин невольно глянул за окно, на море — гринзальские корабли никуда не делись, выстроились в линию почти у самого горизонта…
— Нет. Не боюсь.
— Боишься, — уверенно припечатал Рай. — Брось, это глупо. Все равно тебе придется, так лучше сразу. Тем скорее все забудется, и отношение к тебе изменится. Помнишь, как тебя уважали в школе?
— В школе все было иначе, — возразил Эдин.
Наверное, Рай был прав — он боялся. Он отчаянно не хотел появляться в Лире.
— Не глупи, демоны тебя побери, — продолжал Рай настырно, — ты все равно принц! И будешь бояться, как девчонка? Своей семьи? Когда шутом был — никого не стеснялся?
Эдин только усмехнулся.
Тогда он был в гриме, это все равно что в маске. То есть, это был вроде бы не он. Просто работа, только не на круге, точнее, кругом для него тогда был весь Лирский замок. Теперь нарисовать лицо гримом не удастся.
Он, пожалуй, понимал Милду, которая так долго не хотела видеть отца-маркграфа. Но с ним такой номер не пройдет. И все верно — он не девчонка.
— Ничего я не боюсь, — сказал он, — но отстань от меня сегодня, ладно? Нам же не обязательно отправляться в Лир немедленно?
— Ладно, — покладисто согласился Рай.
Тем временем принесли воду. Эдин налил себе, расплескав, и жадно выпил — как же в горле пересохло, оказывается!
— Вы тут, молодые люди? — в комнату зашел маркграф.
Он закрыл за собой дверь на задвижку, тоже уселся за стол и протянул руку к письму.
— Вы позволите?
— Пожалуйста, ваша милость.
Маркграф тоже читал не торопясь. Возвращая Эдину письмо, заметил:
— И ни слова о дочери. Мог бы и вспомнить о ней в свой смертный час, несчастный безумец. Хотя, следовало ожидать, все его надежды были связаны с вами… лорд Сай.
— Меня зовут Эдин, ваша милость.
— Хорошо, лорд Эдин, — покладисто согласился маркграф.
— Ваша милость, вы давно знали?..
— Нет, не давно, — лорд Верк поморщился. — Спасибо кузену, пятнадцать лет назад он избавил меня от этого знания. Кое-что о его планах мне было известно, да, но о том, кто вы такой, я узнал в Лире за день до своего отъезда. Знаете ли, все государственные потрясения я предпочитаю переживать у себя в Сартале, а участвовать в том, что могло бы произойти в Лире, так или иначе был не намерен.
— Но вы заодно с Графом…
— Давайте скажем так — я сейчас заодно с вами, друг мой. И должен объяснить вам кое-что важное. Надеюсь, король Герейн не сочтет это изменой его особе. А впрочем, — он улыбнулся, пожав плечами, — я уже получил письма из Лира. Королю известно, где вы.
Такой спокойный, доброжелательный, добрый дядюшка.
— Теперь вы понимаете, зачем Аллиель деньги на случай развода? Как наследный принц, вы должны развестись с женой, если у нее семь лет не будет детей. Ну, и… не знаю, в каком настроении король, и как он захочет э… переиграть ваш брак. Подготовка к свадьбе принца Эрдада пока приостановлена, как мне известно. Гретскому двору не все равно, за какого по счету наследника выдавать свою принцессу. Как вам принцесса Ильяра, лорд Эдин?
На лице Эдина появилось такое отвращение, что маркграф засмеялся.
— Можно подумать, в Грете очередь выстроилась из королей и первых наследников, — заметил Рай.
— Оно конечно, — кивнул маркграф, — но тут покапризничать и поторговаться дело святое.
— Никто и никогда не переиграет мой брак, — медленно, с расстановкой сказал Эдин.
Ему хотелось треснуться готовой об стол. Наверное, мышь в мышеловке чувствует себя примерно так же.
— Даже если у вас забудут спросить, друг мой? — маркграф был неизменно доброжелателен, он смотрел на Эдина… с любопытством?
Как будто тыкал соломинкой в пойманную мышь, чтобы узнать, как она себя поведет.
— Тогда мы не поедем в Лир, вот и все, — решил Эдин, кстати, испытав при этом немалое облегчение. — У нас есть «Виолика». Мы уйдем на ней… куда-нибудь отсюда, чтобы протянуть время. И договоримся с королем.
— А пока в пираты подадитесь, лорд Эдин? Вам ведь, помнится, уже пришлось попробовать этот хлеб?
Рай вытаращил глаза. Эдин покачал головой.
— Конечно, нет.
— Тогда поймать вас вопрос времени. Притом, поймите, ловить будет не только Герейн. Нет, друг мой. Прятаться от короля непонятно где не выход. А выход у вас, как я понимаю, один — стать сильной фигурой. Над сильными не смеются, их боятся. Им не требуется долго кому-то что-то доказывать, — маркграф придвинул к себе шахматную доску, на которой еще сохранились остатки вчерашней партии, убрал с крайнего поля пешку и поставил на ее место ферзя.
Намек получился вполне понятный.
— Это в интересах вашей семьи, ваших с Аллиель будущих детей, — добавил маркграф, — либо вы сможете их защитить, либо они когда-нибудь станут заложниками чьей-то чужой и, возможно, недоброй воли. Ведь они будут Крансартами, внуками королей. От королевской крови в жилах нельзя избавиться, друг мой.
— Я это понимаю, — Эдин прямо посмотрел на маркграфа. — Осталось придумать, как стать сильной фигурой.
Лорд Верк улыбнулся.
— Видите ли, граф Верден, как и следовало ожидать, предвидел ваши нынешние затруднения. Кем бы он ни был, будь он неладен, но он был гениален. И не только как министр. Вы уже сильная фигура, лорд Эдин. Вас уже боятся. Все, включая короля Герейна. Собственно, именно поэтому он и не делает пока никаких решительных шагов.
Эдин с Раем ошеломленно переглянулись.
Маркграф показал на море.
— Видите вон те кораблики, лорд Эдин? Так вот, они ваши. Как, собственно, и весь остальной Гринзальский флот. Согласно воле графа Вердена, его флот, который по договору с Гринзалем временно носит гринзальские флаги, и его золото в банках Гринзаля и еще некоторых — принадлежит вам. Ну, в подробности вас посвятит известный вам сушеный крыс господин Вейри. А пока просто знайте, что у вас есть то, чего фактически нет у Кандрии — сильный флот.